Рустам Панченко - Инвалид. Том первый

В своё время, это несчастье мне представил олигарх, как будущую маму. Да, это была именно она. Все такая же потерянная и безучастная к происходящему. Что сказать, хорошо поработал будущий папа. Девчонку они психологически сломали. И сделали это, судя по последствиям, довольно качественно. Она стояла и смотрела сквозь меня. Ничего в ее потерянном взгляде, который впервые заметил еще в психушке, не поменялось. Никого вокруг она попросту не видела.

Нянька же была в своем репертуаре. Она все время болтала о разной ерунде. Ну, знаете, там — какие у нас красивые глазки. А чьи это здесь ручки? В общем, все то, что говорят взрослые при виде детей. Имею в виду тех из них, кому так и хочется пощупать «пышечку».

Вот и еще одно доказательство, что планы профессора каким-то образом все же воплотились в жизнь. Я сейчас нахожусь в теле младенца. Несчастная мама также присутствует. Осталось только разобраться, где находятся все остальные. И главное, что случилось с олигархом.

Откуда появилась мысль, что с ним что-то случилось? На нее навел внешний вид «мамы». Когда ее увидел в первый раз, ее прикид соответствовал кошельку ее владельца. Сейчас же она походила на представителя среднего класса. А может даже тех, кто находится между средним классом и бедняками. Об этом говорила и ее одежда, и отсутствие драгоценностей и даже элементарного макияжа.

Также не понятно, куда девалась охрана? Или уже можно о ней забыть? Ладно, посмотрим. В данном случае главное, что бы никто не понял, что я — это я. Поэтому важно постараться косить под маленького ребенка. А чем занимаются маленькие дети? Чего от них все ожидают? Насколько помню — они часто едят, много спят, гадят под себя, часто кричат по поводу и без оного, а также не говорят. Хотя, нет. Они говорят, но их никто не понимает. Вот и займусь этим.

Следующей переменной, которая выбила меня из колеи размышлений о том, как жить дальше, стал автомобиль. Когда меня несли, то много рассмотреть не удалось. После того, как все заняли свои места, то та часть транспорта, которую смог рассмотреть, показалась несколько неправильной. Понимая, что это может быть своеобразность интерьера, как-то не сильно придал этому значение. А вот когда это чудо автопрома начало движение, и не вперед, а вверх, вот тогда меня проняло.

О том, что на Земле начали делать такие транспортные средства, да еще и в больших количествах, я не верил. А поток летающих машинок был довольно плотный. Не может за пару лет все настолько измениться. Почему решил, что прошло, не так много времени? Вдруг меня где-то законсервированным держали? Просто посмотрел на суррогатную мать. Думаю, что большое количество лет очень серьезно отразилось бы на ее внешности. Здесь же этого не было.

Итак, выводов, которые напрашиваются, было два. Первый — это будущее. Но он маловероятен по озвученным причинам. Второй вывод более прагматичен, но очень уж отдает фантастикой — мы не на Земле. Для более полного понимания того, где я нахожусь и что делать дальше — нужно больше информации. Так что остается только наблюдать и делать выводы. Правда, иного варианта у меня все равно нет. Ведь даже ходить не могу. Или могу, но не помню, как это делается? Ладно, посмотрим. Время еще есть.

Так, стоп! Неправильная формулировка! У меня впереди еще вся жизнь, и я постараюсь провести ее не так, как прошлую. Так что сомненья прочь! Звучало все это довольно серьезно, но, по большому счету, все эти слова относились к личному самовнушению. А что, скажите на милость, остается делать, когда даже под себя ходить можешь только под чужим приглядом? О том, что впихнули в меня ненормальные медики, буду разбираться позднее, когда никто не будет стоять над душой. Очень уж нервирует сюсюканье няньки, или кто там она на самом деле? Ведь не спросишь, а просто так никто ничего не расскажет. Это только в фильмах главный герой может подслушать нечто важное, просто прислонив ухо к двери. Боюсь, мне так не подфартит.

Место, в которое приехала наша дружная компания мне не понравилось с первого же взгляда. Наиболее подходящим описанием для него было бы слово — бомжатня. Одно только выбивалось из привычного описания окружающей обстановки — здесь была чуть ли не идеальная чистота. Такой себе вариант жилья для очень бедных, но не терпящих грязь жильцов. Даже по внешнему виду комнаты было сразу же понятно, что она никогда даже и не собиралась принимать в себе «нормальных» квартирантов. Эта каморка изначально для бомжей и планировалась. Просто уверен в этом.

Очень непривычно видеть мою новую мамочку в такой дыре. Вот бы выяснить, что же произошло такого, что нас выбросило в эту дыру? А еще любопытно, кто так переживал за меня, что оплатил лечение, и с кого теперь юристы медиков должны будут содрать, судя по их словам, дурные деньги?

Вопросы. Вопросы.

Сосредоточится на них, не получилось. Нянька не умолкала ни на минуту. И если родственница на нее абсолютно не реагировала, то мои нервы просто отказывались жить в таком окружении. Наконец, не выдержа истязания ушей пустой болтовней, решил начинать менять окружающее под себя. Не знаю, сколько времени нам предстоит быть вместе, но требую тишины!

Как можно было добиться поставленной цели? Очень даже просто. Вот скажите, какое оружие детей самое сильное? Правильно — слезы. А вернее — слезы с криком, которые переходят в самую настоящую истерику. Вот и применил свое оружие массового поражения.

Оказалось, до массового поражения, этому оружию еще очень и очень далеко. Маманька, например, вообще никак не отреагировала на тот бедлам, который устроил. Непонятно, или у нее железные нервы, или они у нее отсутствуют напрочь? Нянька, тут же начала меня успокаивать. Я же, в свою очередь, постарался наглядно показать ей, что чем тише себя ведет она, тем тише буду я.

Думаете, помогло? Как бы ни так. Настолько тупой личности я в жизни не встречал. Такое чувство, что она вообще не понимает намеков. Уже дошёл до того, что начинал орать в унисон с ней. То есть, только нянька начинает говорить — я поднимаю истерику, замолкает она — замолкаю и я. Оказалось, что не все так просто, как представлял в своих планах. Придется постоянно делать поправку на то, что взрослые считают меня несмышлёным малышом, который ничего не соображает. И если орет — значит, у него пузико болит. Или еще какие-то проблемы в жизни, о которых он не может сообщить нормальным голосом.

Когда горло уже начало болеть, решил устроить небольшой перерыв. Не хватало мне еще раз попасть в руки врачей! Хватит, наелся до самой старости. И вот тут жизнь показала, что есть много вещей, которые нужно учитывать наперед. Нянечка затараторила с удвоенной силой. Она начала рассказывать, как она рада, что я наконец-то замолчал и веду себя как хороший мальчик и т. д и т. п.