Дмитрий Самохин - Цепные Псы Россы

Кейфер упал на землю и стал кататься в приступе одержимости.

Дизель недоуменно смотрел на него. Магистр сперва тоже ничего не мог понять, а потом догадался. Цепные Псы воздействовали на гореванов, уничтожая их разум, свободу воли и тело.

«Ставь ментоблок» — успел выкрикнуть Магистр и отгородился от постороннего воздействия, выстроив при помощи «разгонника» блокаду.

Дизель послушался его. Успел.

В это время неподвижные Цепные Псы принялись за остальных гореванов.

Кейфер продолжал кататься по земле, рядом с ним повалился Двуликий. Он опустился на колени, уперся руками в почву, наклонился и стал жрать землю, а в его глазах стояли слезы.

Таус Мыу пошатнулся, точно от лихой пощечины, повернул дуло пулемета в сторону Даулса Фуха и спустил курок. Свинец разорвал тело несчастного горевана. Изо рта Даулса Фуха хлынула густая черная кровь, он завалился на спину лицом к небу, а его глаза были наполнены счастьем.

Дизель матернулся от души, направил излучатель на Тауса Мыу, выставил регулятор на самую большую мощность. Импульс излучения превратил пулемет в руках Тауса Мыу в лужу расплавленного металла в тот момент, когда он собирался открыть огонь по Магистру, Дизелю и оставшимся в живых гореванам. Таус Мыу завыл от боли, его руки обуглились.

Дизель отбросил в сторону бесполезный излучатель. Одним залпом он окончательно посадил батарею.

Оттолкнув в сторону поднимавшегося с колен Двуликого, Поль схватил его автомат и направил на Цепных Псов.

Они пытались дотянуться до них. Они пытались уничтожить их. Они не понимали, почему ничего не выходит. Они настойчиво бились в их разум, но не могли проникнуть. Для Цепных Псов разум людей оставался непроницаем. Тогда они подняли с земли сопротивляющихся Двуликого и Кейфера. Перед ними гореваны были абсолютно беззащитными. Псы бросили их в атаку на людей. И они сильно удивились, когда в голове одного из Псов образовалась маленькая аккуратная дырочка от пули.

От ярости, рвущейся наружу, Дизель плотно сжал зубы. Он вновь отпихнул Двуликого, который пытался впиться зубами ему в ногу, потом добротно приложил его прикладом по голове. Одиночным выстрелом он упокоил навеки одного Пса. Тот бесшумно завалился в кусты, и перенацелил автомат на другого.

Кейфер бросился на Поля, его вела чужая воля, но Борис сбил его с ног, придавил сверху и остался сидеть на дергающемся гореване.

Магистр чувствовал недоумение, исходящее от Цепных Псов, они никак не могли поверить, что человек не подчинился их воле, а теперь их убивает. Они оставили в покое гореванов (Кейфер перестал дергаться) и переключились на Поля и Бориса. Магистр почувствовал, как единая слитная воля Псов пытается продавить его блокаду. Он завыл от злости, нацелил излучатель на одного из Псов, но стрелять было нечем. Батареи сдохли. Зато у Дизеля пуль было предостаточно и время для прицеливания. Еще один Цепной Пес рухнул в кусты с прострелянной головой. И в это время из болота вновь полезли трясинники.

Борис сначала услышал, как задышало болото, а потом увидел новую лавину мышат. Поль тоже отвлекся, дав тем самым Цепным Псам скрыться. Когда он повернулся назад, то увидел только два вражьих трупа.

Кейфер зашевелился и застонал, попытался встать, упал и вновь попытался встать. Подняв голову, он увидел трясинников и не смог сдержаться:

— Опять. Нам конец.

В это время воля Цепного Пса вновь скрутила его. Он завыл и рухнул лицом в грязь.

— Магистр, хватай этих хлюпиков и ныряй в нору. Я прикрою.

В люке «Охотника» бился в агонии боли Таус Мыу. Он колотил обугленными руками по крыше машины, сбивая их в кровь.

Дизель отбросил автомат в сторону и поднял огнемет. А ведь только вздохнули спокойно и все сначала. Разместив баллоны на спине, первой волной он ошпарил кусты, где скрылись Цепные Псы. Трупы мертвых Псов бодро занялись. Потом он обернулся к болоту и пожег первые ряды трясинников

— А как же ты?! — заорал Магистр.

— Всем не уйти. Не успеем. Трясинники не страшно, а вот Псы. Ты же видел. А я их сдержу, пока смогу. Хватай хлюпиков и уноси ноги. Тебя Танька ждет, ты умирать право не имеешь, — затараторил как заведенный Поль.

Борис не хотел слышать его, не хотел понимать. Это была не его правда. Он не хотел спасать свою шкуру, ценой жизни друга, но если он останется, то погибнет и он, и Кейфер, и Двуликий, и Таня с Горцем и Заиром. Магистр понимал, что это единственный выход, но не хотел принимать его. На глаза навернулись слезы злости.

Дизель хладнокровно поливал трясинников огнем. Позади него зашевелились в кустах Псы. Он резко обернулся и залил их.

— Батя, отец родной, не томи, я же долго не смогу их держать. Уходи, Творцом прошу тебя, уходи, — взмолился Поль.

Ноги его не слушались, они были чужими и неверными. Магистр отрешился от чувств, собрал волю в кулак, подхватил с земли Кейфера и Двуликого и взвалил на себя. На дрожащих усталых ногах он зашагал к спасительной яме, стараясь не думать о том, что позади него погибает Дизель.

Перед тем как свалиться в яму, на осторожный спуск не было ни времени, ни сил, Магистр почувствовал, как Цепные Псы навалились на него. «Разгонник» раскалился, поддерживая крепость разума, которую безуспешно, но с ожесточением штурмовала чужая враждебная воля.

Магистр в последний раз обернулся, увидел Дизеля, постарался его запомнить героем. Он стоял, широко расставив ноги, и выжигал трясинников, а глаза его сверкали.

Борис упал в яму вместе с Двуликим и Кейфером. Он ничего не видел, сосредоточившись на защите от Цепных Псов, которые пытались расколоть его калеными щипцами точно твердый орех, но почувствовал, как его подхватили на руки, куда-то потащили, потом погрузили на твердую поверхность и повезли. Сначала медленно, а потом разгоняясь.

Борис уносился вперед в Мирград, оставляя позади обреченного на гибель Поля. Хотелось выть и рыдать от бессилия.

Вдалеке виднелись Южные ворота, огромное сооружение из черного зыбкого материала, растянутого между двумя высокими башнями из бетона и стали. Чёрные ворота никогда не открывались в привычном смысле этого слова. Они были плотной непроницаемой пленкой, натянутой между двумя монолитными основами. Эта пленка была прочнее любого бетона или стали, когда работал защитный экран. Когда его отключали, сквозь пленку могли свободно проходить пешеходы и транспорт.

Через Южные ворота пролегала железная дорога, связующая юг континента — города Лисс, Щепоть, Толчь, Моркран, Валийц и Мирград, затерянный в пустыне, рубежный город, как его еще называли южане. По сути Мирград являлся последней преградой на пути гореванов, если они вдруг вздумают выбраться из своих крысиных нор в Проклятых лесах.