Макс Крайм - Пилот Империи

Выждав три секунды пока автоматика полностью зацепилась за всё ещё поднимающийся корабль, я нажал гашетку, диапазон времени раздельных залпов составил два удара сердца – четыре ракеты отделились от корпуса и начали снижение к своей полыхающей дюзами цели. Расчётное время до столкновения составляло полторы минуты плюс минус десять секунд. Зелёный корабль всё ещё не мог взять предельную скорость – мешали верхние пласты воздуха. Специальная оптика внутри шлема показывала, как четыре светящихся цветка, вращаясь неровными зигзагами, приближались к жертве. Вдруг один из цветков пропал – похоже, противник включил систему противодействия. Скорее всего, это было воздействие луча электронного деструктора. Гарантированное точечное разрушение электронной начинки одной из ракет. Но таким способом ему сбить все снаряды не удастся, больно уж по непредсказуемым траекториям движутся ракеты.

Противник увеличил скорость, его защитный экран из синего стал наливаться по краям оранжевым цветом. Что он делает? Хочет оторваться от ракет ценой выгоревшего защитного поля? Дорогая цена! Я тоже увеличил скорость, но соблюдая прежнюю дистанцию. Пожалуй, необходимо зарядить ионную пушку, если он оторвётся от ракет, то при этом потратит практически весь свой запас энергии и защиты – я намеревался обездвижить вражеский истребитель и взять его пилота в плен. После нехитрых манипуляций с кнопками на штурвале индикатор заряда пополз вверх.

Ещё одна ракета пропала с обзорного монитора, но две уже были совсем рядом, наверняка пилот мог видеть их уже без помощи систем наведения. Две извивающиеся смертельные петли с двух сторон, приближающиеся к его кабине. Ещё совсем немного и…

Вражеский аппарат окутала сеть ярких вспышек – он пропал с моего экрана наведения. Дело дрянь! Обе ракеты взорвались, но цель не повредили, наоборот – та сама нашлась очень скоро – зелёный корпус совершенно неожиданно и стремительно пронёсся мимо в каком-то десятке метров впереди – близко!

Что именно сделал противостоящий мне лётчик, в последний момент выведя свой истребитель из-под ракетного залпа – я не заметил. К сожалению!.. Просто понял это, исходя из собственных теоретических знаний и скромного опыта, ещё до того, как он вновь появился на боевом дисплее. Он сбросил ослепляющую вспышку на миг засвечивая мою оптику – против ракет бессмысленный ход, но для них у него был готов другой сюрприз. Ослепив экраны моего звездолёта, он резко развернулся и на форсаже сбросил компенсаторы инерции – пожертвовав ими. Никогда бы не подумал, что на свой корабль он установит именно это оборудование. В результате, в состоянии временной невесомости двигатели смогли придать кораблю противника мгновенное ускорение и избежать ракет, разминувшись с ними буквально в метре и за какие-то доли секунды. Компенсатор же поглотив инерцию крутого разворота, после того как его корабль покинул зону воздействия, разрядился на две приближающиеся ракеты. Те в свою очередь не выдержали критических перегрузок, потеряли цель и взорвались. Гениальный ход! Теперь пилот враждебного корабля лишён искусственной гравитации, но на орбите ему это не особенно и требуется. Не сомневаюсь его кресло оборудовано ремнями безопасности – древним, но всё ещё надёжным изобретением.

Лишь только на обзорном экране загорелась алая надпись, я резко бросил свой истребитель в сторону, уходя с возможной линии атаки. Заработав пару прямых попаданий в синий защитный экран, я потерял преимущество, но смог сохранить боевую машину.

Как две смертельные опасные осы мы стали кружить друг напротив друга, ни на миг не прекращая бешеной пальбы. Крутые пике и финты осуществляла автоматика, мы лишь старались по возможностям корректировать её поведение, и прилагали не мало усилий просчитать следующий ход противника… В какой-то момент ионное орудие заявило о своей готовности. Выждав, когда враждебный истребитель в очередной раз на секунду попадёт в перекрестье бластеров, я разрядил излучатель в его корабль, отследил мгновенное попадание и больше уже ничего не успел сделать. Прогремел ракетный залп по правому борту.

«Вас уничтожили!» Красная надпись на зелёном фоне обзорного экрана, встроенного внутри шлема, сигнализировала о сокрушительном поражении. Твою же рвать!

– Макс!.. Макс, алё? Ты меня слышишь? Я потерпел поражение – вся электроника отрубилась! Ты достал меня последним выстрелом!..

Смех в наушниках – он даже не обескуражен, в отличие от меня!

– А я попал или мимо?

– Марат! Гад! Все-таки попал!

Смех грянул с новой силой, я не выдержал и тоже улыбнулся. Спустя мгновение мы с Маратом Банингом ржали вдвоем.

Шёл пятый год как я поступил в Высшую Военную Академию планеты Сторм. На курсы по подготовке звёздных пилотов военного флота всегда много желающих. Совсем немного и мне предстояло стать офицером и отправится в первое самостоятельное космическое путешествие.

Моя мечта – получить в руки штурвал космического корабля дальнего действия, была очень близко. Межзвёздный крейсер, двухместный рейнджер или на худой конец обычный истребитель – совершенно не важно. Однажды в детстве я заболел космическими перелётами и так и не смог от этого оправиться. Со временем болезнь привела к тому, что я пошёл учиться на военного лётчика.

Отсмеявшись, мы перевели свои корабли из обучающего режима и задали автоматике курс на посадку. Результаты боя записаны и практически сразу после обоюдного поражения были переданы инструктору на космодром академии.

Тридцать минут спустя, и мы оба уже обнимались на поверхности Сторма. Подошли ещё ребята с курса, вперёд пробились наши приятели – Дик и Рауль.

– Ну что? Кто кого на этот раз? – Рауль Ванкштейн – высокий и задиристый тип, как всегда интересовался результатами космических схваток.

Марат пожал плечами и улыбнулся:

– Ничья.

– Как опять?! – Рауль растерянно и зло пожал плечами. – Черт возьми! Я проспорил Дику свой завтрак!

Дик Донован, спокойный и несколько мрачный парень с постоянными и твёрдыми взглядами на жизнь, подошёл и одобрительно хлопнул меня по плечу:

– Молодец! Отлично справился.

Рауль естественно сразу надулся, но спорить не стал. Скоро подошел инструктор и вручил нам распечатки показателей сражения. Пластиковый лист провис в моей руке. Быстро пробежался взглядом по колонке цифр.

– Проклятье! Уступил три очка!

В этот же миг лицо Ванкштейна расцвёло, но Дик поднял указательный палец вверх, охлаждая его порыв:

– Уговор был про разрыв в пять очков, а на три – я всё равно ем твой, вернее уже мой завтрак!

– Донован, про разрыв в пять очков ты не говорил ни слова! Я же говорил про фактическую победу, а про пять очков так – ляпнул – не подумав!