Роман Афанасьев - Стервятники звездных дорог

Пальмовая роща подступала к самой воде, и деревья, оплетенные путаницей лиан, склонялись над волнами. Похожие на огромные зонтики раскидистые кроны бросали тень на хлипкий деревянный домик с соломенной крышей. Грубо обтесанные деревянные столбы, высохшая трава на стенах, потрепанное одеяло вместо двери – все старое, изъеденное ветром и солью. Казалось, дом состоит из одних щелей. Это было предусмотрительно – огромное белое солнце висело в голубом небе и жарило рощу пылающими лучами, но едва заметный ветерок шевелил пальмовые ветви и продувал дом насквозь, принося океанскую прохладу.

На песок у самой двери был брошен громадный щит, сколоченный из неструганых досок. На нем, как на постаменте, высилась сверкающая двухколесная машина – настоящий древний байк с бензиновым двигателем. Огромная и прожорливая машина, тяжелая, как флаер, и на редкость неповоротливая. Сильно изогнутый руль выдвигал вперед узкое колесо, сверкающее хромом спиц. Огромный бак плавно перетекал в крохотное сиденье, где едва-едва мог уместиться седок, хотя мощная задняя подвеска без труда могла выдержать двоих.

Защитные дуги и кожух двигателя были сняты и валялись рядом, на деревянных досках, пропитавшихся машинным маслом. Под баком находился двигатель, но он ничуть не походил на то чудовище, что в огромных количествах пожирало нефтепродукты. Это устройство выглядело как хитросплетение сверкающего хрома, электронных датчиков и свернутых жгутов оптокерамики. Надежные и почти вечные системы. Но и они требовали ухода.

Хрупкая рыжеволосая женщина стояла на коленях у байка, по локоть запустив руки в его нутро. На лице застыло выражение крайней озабоченности и некоторого недоумения, словно хозяйка железного монстра спрашивала себя: как, черт возьми, такое могло случиться?

Просторная мужская рубаха с закатанными по самые плечи рукавами прикрывала ее спину от жгучих лучей, а копна рыжих волос была перехвачена цветастой лентой. Длинные полы рубашки были завязаны тугим узлом под высокой грудью, открывая солнцу загорелый живот. Грубые синие штаны, потертые, в темных пятнах смазки, туго обтягивали бедра, ничуть не походившие на вялые конечности моделей звездных подиумов. Да и руки женщины, вымазанные черной смазкой, были достаточно крепки, чтобы справиться с байком, вошедшим в крутой вираж.

Вытащив руку из глубин железного чудовища, рыжеволосая зашарила по деревянному настилу и нащупала длинный прут, походивший на отвертку. Грязные пальцы сжали рукоять из прозрачного пластика, но тут же разжались. Рыжеволосая склонила голову, прислушиваясь к чему-то, и удивленно моргнула. Потом отбросила отвертку и встала на ноги, вытирая руки грязным куском ветоши.

– Входи, – сказала она.

Ветерок, пришедший со стороны океана, замер. Рядом с женщиной появилась тень, загустела и превратилась в человека. Высокий, смуглый, с орлиным носом и черными волосами, он был одет в строгий костюм и казался неуместно темным пятном на фоне ярких красок лагуны. Его темные глаза не отрывались от женщины, сжимавшей в руках грязную ветошь.

– Здравствуй, Роззи, – мягко произнес он. – Давно не виделись.

Капитан «Стального Шипа» окинула гостя с головы до ног долгим взглядом. Не слишком приветливым.

– Привет, Гудвин, – сказала она. – Все тот же костюм?

– Я не слишком люблю перемены, ты же знаешь, – отозвался гость и улыбнулся. – Но ради тебя...

В его руке появились большие солнечные очки. Гудвин нацепил их на нос, и по его телу пробежал легкая волна. Строгий костюм сменился просторной цветастой рубахой и бежевыми шортами. На босых ногах появились сандалии из розового пластика.

– Так лучше? – осведомился он, засовывая руки в карманы шорт.

– Я говорила не о костюме. – Роза вздохнула. – Ты ничуть не изменился. Что тебе надо?

– Да ничего такого, – отмахнулся гость. – Узнал, что ты в наших краях, и решил заглянуть по старой памяти. Надолго к нам?

– Нет, – отрезала Роза. – Только кое-что поправить.

Она бросила ветошь на доски и взглянула на байк. Гость поверх очков осмотрел двухколесное чудовище и хмыкнул. Роза положила руку на бак, провела по нему рукой, и темное пятно, похожее на коррозию, бесследно исчезло.

– Давно хотел спросить: почему ты всегда представляешь корабль как древнюю кучу железа? Можно выбрать другой образ, более удобный.

– Я привыкла. Когда-то очень давно у моего отца был точно такой же, – тихо ответила Роза, не отводя взгляда от блестящего хрома.

– А это? – спросил Гудвин, широким жестом обводя округу.

– А это то, чего у него никогда не было. – Она отвернулась от байка и сложила руки на груди. – Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила она.

Гудвин замялся. Медленно снял очки, сложил их и сунул в карман шорт.

– Знаешь, я ждал тебя двадцать лет, – сказал он, старательно рассматривая огненные кудри собеседницы. – У меня было время подумать. Знаешь, ты права. Права во всем. Прости меня, Роззи.

Он сделал шаг вперед, взял Розу за руку и поднес к своим губам ее грязные пальцы.

– Ладно, проехали, – сказала Роза, высвобождая руку. – Я тоже, пожалуй, погорячилась. Просто не могла понять твоей тяги к оседлой жизни.

– Мир? – осведомился Гудвин, широко улыбаясь.

– Мир, – согласилась Роза, и ее взгляд потеплел. – На тебя нельзя долго сердиться. Черт возьми, Гарри, я очень рада тебя видеть. Иногда мне очень тебя не хватало.

– Мне тоже тебя не хватало, Роззи, – признался Гудвин и поцеловал ее в щеку. – Очень рад, что ты вернулась. Ты и на этот раз не останешься?

– Нет, Гарри, – отозвалась капитан, присаживаясь на байк. – У меня есть тут кое-какое дельце. Как только мы его провернем, я улечу.

– Как всегда, – вздохнул Гарри. – Забежит на пару минут и снова пропадает с горизонта. Может, хоть в гости ко мне зайдешь?

– Может, и зайду, – задумчиво уронила Роза. – Только мне надо разобраться с ремонтом. Корабль уже не тот, что раньше.

– Все со временем стареет, – заметил Гудвин и снова надел очки. – Даже мы. А что за дело?

– Хочешь поучаствовать? – улыбнулась Роза. – Нет, старый пират, на этот раз это только мое дело.

– Твое так твое, – согласился гость. – Но, может быть, я смогу чем-нибудь помочь?

Роза задумчиво посмотрела на старого друга. Кончик ее языка, розовый и острый, тронул верхнюю губу.

– Даже не знаю, – нерешительно сказала она. – Ты все еще работаешь на клан Дарелло?

– Ну, как тебе сказать. – Гарри самодовольно усмехнулся. – Пожалуй, это клан работает на меня. И теперь он, кстати, называется кланом Гудвина.

– О! – удивилась Роза. – А ты времени зря не теряешь. Быть может, ты был прав, когда решил остаться.

– В общем, на карьеру грех жаловаться, – отозвался Гудвин. – Так чем я могу помочь?