Александр Богатырев - Последний американец (СИ)

Сержант криво ухмыльнулся и зашагал вслед за капитаном в сторону столовой.

Некоторое время курсанты с удивлением обсуждали новость - новичка, и, «как оно очевидно» идиота Диего Гонсалеса, неожиданно сделали командиром отделения. По какому - то «недоразумению» он был внезапно «приближен» и теперь находился постоянно «на подхвате» у сержанта. Сержант по - прежнему был официально командиром отделения и инструктором, но некоторые рутинные свои обязанности по командованию «этими остолопами» всё больше и больше перегружалась на Диего. Гонсалес превратился в эдакого ординарца при сержанте, за что часть ненависти, питаемая к жестокому инструктору, так или иначе перепадала и Диего.

Диего держался молодцом. Со своими сослуживцами старался выстраивать отношения ровно, но без панибратства. Раз уж поставили его командовать - значит и надо быть именно командиром. Тем не менее, некоторые индивиды, которые сами бы хотели такого росту, сами рвались вверх по служебной лестнице, затаили и обиду, и злобу. Неожиданный и «беспричинный» успех их уязвил в самое сердце. А то, что он был ещё и «латинос» добавляло злости. Особенно у тех, у кого сохранилось давнишнее чисто расистское предубеждение перед «черномазыми».

Негров на Ёс не было. Так что за них были все, кто имел смуглую кожу. А таковая была именно у «латинос».

Так что у Диего - Сергея неожиданно для него возникла весьма тяжёлая проблема - расисты и карьеристы. А так как те и другие часто сочетались по принципу «два в одном», то проблема получалась двойная. Тем не менее, Диего - Сергей часто смотрел на всё это не без юмора, стараясь применить некоторые из тех подходов, которые он знал как каллистянин.

Безудержная жажда власти - психологическая проблема. И решается она тоже через психологию. Достаточно создать условия чтобы она не возникала, и никаких проблем нет. А главные условия - правильное воспитание, не позволяющее возникать никаким комплексам неполноценности. Этот комплекс - главная движущая сила самого явления безудержной жажды власти. Ведь кем чувствует человек с этой самой жаждой, когда власть теряет? Правильно! Неполноценным!

Очень даже вероятно, те самые злобно смотрящие теперь на Диего индивиды, в школах были как раз такими любимчиками администраций, при власти и почёте. А тут такой облом - без власти, да ещё в подчинении у того, кто должен по их мнению всегда находиться под ними.

Если у человека есть, чем заменить власть, есть другие области применения талантов, если сами таланты не предполагают обязательного присутствия власти, то смена области деятельности будет безболезненная.

Также и наоборот.

Не секрет, что для некоторых категорий людей, власть в тягость. Но эта самая тягость - тоже психологическая проблема. И она имеет своё решение.

Иное, нежели в первом случае. Но подобное.

У этих балбесов, что ныне точили зубы на Диего, таких замен не было. А то, что все в этой голой степи были на виду, все под жесточайшим контролем инструкторов, исключающих какие - либо «воспитательные» разборки с их стороны, разжигало их ненависть ещё больше.

Однажды, они, всё - таки, улучшив момент, попытались. Впятером. Но очень быстро убедились, что с Диего связываться себе дороже. Как побитые собаки, убрались с «поля боя» и дальше взирали на Гонсалеса с зубовным скрежетом издали.

Не обошлось, конечно, без разбирательств. Но Диего это обставил как демонстрацию, которую он, якобы, устроил для этой пятёрки. Так как побиты были именно эти пятеро, а Диего как был сияющий, так и остался, командование лагеря решило не заморачиваться. Всех отпустили с миром. Лишь капитан с сержантом многозначительно переглянулись и ухмыльнулись.

Балбесы, что попытались напасть на Диего, ничего из того происшествия не поняли. Не поняли, какие серьёзнейшие последствия могут быть за неподчинение и вообще за нападение на командира. Если Диего, как командир был так себе - всего лишь «иногда исполняющий обязанности», то сержант был не просто командиром номинальным, но и инструктором.

Балбесы не поняли до тех пор, пока не попался заводила пятёрки - «крошка Тэд». Он и так ходил в постоянном бешенстве от невозможности набить морду ненавистному «латинос». А тут, видя его состояние, желая доломать - таки, сержант на упражнении «замри», уложил его мордой в грязь. Лежать и булькать в ледяной жиже целый час, ему, видимо ну очень сильно не захотелось и он подскочил. И залепил в глаз сержанту.

Точно также, как и в своё время Гонсалес, влепил тому в ухо в первый же день. Ну снова сержантик расслабился и потерял бдительность.

Впрочем, «крошка Тэд» несмотря на свои немалые габариты имел - таки неслабенькую реакцию. Так что тут уже со стороны сержанта была двойная неосмотрительность. Единственное, что его извиняло, так это то, что Тэд относился к сравнительно распространённой категории дураков, которые считают, что всё знают наперёд, в том числе и ответы на все вопросы.

Эта - то самоуверенность его и подвела.

Засудили.

Приговорили к десяти ударам палкой и изгнанию с Федеральной Службы. Для Тэда, мечтавшего стать политиком это была не просто катастрофа. Это - конец жизни.

Практически наверняка, этот человек уже никогда и нигде не поднимется. Скорее всего сопьётся. Чуть менее вероятно - уйдёт в криминал, и там сложит свою буйну и тупу голову в одной из разборок. Если, конечно, полицаи не пристрелят раньше. Руководитель боевиков из него вряд ли получится. Там всё - таки надо думать, а не считать, что ты думаешь.

Для Ёс - обычная практика. Для Каллисто - «предания старины глубокой».

Кстати говоря действительно «старины глубокой», так как это сохранилось только в тысячелетней давности хрониках и учебниках обществоведения, истории.

В обществе Каллисто никогда никого не бросали на произвол судьбы. И никогда не доводили до такой стадии запущенности в воспитании, чтобы подростки или тем более юноши имели бы такой склад характера вкупе с такими дикими предрассудками, как у Теда.

Несколько недель, после страшной экзекуции на плацу, и последующего изгнания «крошки Тэда», вся четвёрка его прихвостней - расистов, ходила как из - за угла пыльным мешком по голове огретая. Судьба предводителя их ввергла в страшный шок.

Впрочем, не только их.

Того же самого Джонни - однокашника, вообще в бессознательном виде с плаца утащили. Не выдержала его ранимая душа, сынка толстого бизнесмена, страшного зрелища наказания.

Если выбытие сломавшихся физически ещё как - то их коробило, но оставляло в душонках эгоистическую гордость типа «а я ещё сильнее этого лузера», то здесь, выбытие того, кто был сильнее их всех вместе взятых, сломало окончательно. Сломало морально. Наконец - то осознали то, чего добивались инструктора - они здесь никто. Так, пыль на башмаках Армии.