Владимир Журавлев - Охота на тринадцатого

— Рябушкин, а не Курочкин! Давайте, «семерка»! Через вас хотя бы один бок прикроем!

— Ах какая хорошая позиция, — проворчал пилот и взялся за управление. — Ах как мы всех прикроем… под прицелом собственных лазеров и убегая от европейских ракет… ах как нас хватит секунд на двадцать…

Дисколет медленно двинулся прочь от надежного бока матки навстречу невидимому противнику. Офицер явственно представил, как перекрещиваются на них сотни прицелов, и облился холодным потом.

— Борух, опознаватель не забыл отключить? — нервно поинтересовался стрелок.

— Да вот как раз об этом думаю. Отключить не проблема. Проблема — какой включить. Мы вообще что предпочитаем — сгореть от самого мощного в мире российского лазера или от противно меткой европейской ракеты? Кэп?

— Я жить предпочитаю, — сознался офицер. — А если никакой не включать… то есть как это — включить? У вас что, разные опознаватели стоят?!

— А если никакой не включить, то получим с двух сторон, — буркнул командир. — Матка сожжет, европейцы подорвут, что останется.

И что‑то включил.

— Пошел сигнал! — радостно сообщил оператор. — Ребятки, продержитесь там, а? Ну очень прошу! Есть засечка целей! Сейчас мы их…

— Пошли ракеты, — напряженно сказал командир. — Нас пока не видят. И ладушки, и хорошо, и дальше б так…

Заполыхало и засияло со всех сторон.

— Ай хорошо! — прокомментировал командир. — Ай дураки наши канониры… Матка, цели!

И забормотал скороговоркой наводку по координатной сфере.

— Не видим! — нервно ответил далекий оператор. — «Семерка», не видим!

— Они аппаратно не берутся! Визуально держу! Бейте по координатам, может, зацепите!

И снова посыпалась скороговорка цифр.

— Что… — встрял офицер, но тут же получил тычка.

— Не отвлекай! — прошипел стрелок. — Борух цели ведет!

Полыхнуло так, что они чуть не ослепли. На далекой матке радостно завопили. Полыхнуло еще раз. Радостные крики в динамиках смолкли.

— Что это? — растерянно спросил оператор. — Ничего не вижу… совсем ничего…

Командир вгляделся в сферу.

— А мы предполагали подобное, — напомнил он пилоту. — Помнишь? Еще в девяносто девятом предполагали. Но европейцы успели быстрее, как всегда…

— «Семерка»?

— Матка, определяем мощное облако помех, — сообщил командир. — Не попали вы, это постановщики помех произвели самоподрыв. Все, матка осталась без лазеров, ребята. Сейчас на вас пойдут SS с ракетами на дистанцию безусловного поражения. Выпускайте заслоном «Чертей» и уходите в отрыв, вот мой совет директору. Да когда б он слушал чьи советы, дебил…

— Это точно. Прощай, «семерка». Уходите, пока не поздно, под мою ответственность. Я приказываю, слышите? Пишите переговоры для трибунала и уходите в отрыв!

— Ты будешь смеяться, капитан, но мы своих не бросаем. «Семерка» принимает бой.

— У них есть еще вариант, — заметил пилот. — Выключить экраны Фридмана. Без гравитационного шлейфа облако помех можно сбросить. Не сразу, но…

— Нет у них вариантов, — оборвал командир. — Матка европейцев где‑то тут висит. Она только и ждет, чтоб сбросили экраны. Так, ребята, наша задача — обнулить все SS! Пока нас не видят — крошить! Не сможем обнулить — хотя бы связать боем! Может, наши успеют выпустить «Чертей»! Олег, сколько укрупненных трассеров поставил?

— Пять! — радостно отозвался стрелок. — Снял с флагшипа, которого мы в позапрошлый раз завалили! И все кассеты под завязку, как знал!

— Молодец! Перекинь парочку кэпу. Кэп, не тормозишь? Сергей, начали!

«Семерка» кинулась в бой.

Сфера дисколета в очередной раз отозвалась на работу трассера мелкой вибрацией. SS полыхнул выбитыми хордами и ушел по инерционной.

— Молодца, кэп! — похвалил стрелок. — Но сокращай очереди. Кассеты не бесконечные.

«Семерка» прыгнула и завертелась. Сфера дрогнула — это сработал стрелок. Очередное полыхание сгорающей ходовой, очередной победный мат стрелка.

— Минус, сорок пять, двадцать! — рявкнул командир. — В облако!

— Не ори, делаю! — огрызнулся пилот.

«Семерка» занималась тяжелым и неблагодарным военным трудом — убивала врагов. Пилот ухитрился затянуть карусель боя к облаку помех, под его прикрытием и держались. Пока что держались. Офицер наконец вник в манеру пилотажа и что‑то начал понимать в боевой суматохе. Экипаж «семерки», как понял офицер, лихим виражам предпочитал скачки бешеного психопата. Дисколет прыгал на запределе туда — сюда, проявлялся неожиданно в разных местах, замирал на мгновение, плевался трассерами и снова прыгал. Европейские истребители кружились раздраженным хороводом, но психопатов на «запределе» поймать пока что не могли. В результате, как догадывался офицер, просто гоняли их в ожидании, когда у придурков сорвет компенсаторы, самые надежные, мать их, российские компенсаторы в мире. Офицер тоже поначалу ожидал, обмирал от ужаса, а потом ничего, просто попрощался раз и навсегда с жизнью, плюнул на будущее и принялся крошить SS. И вот, даже заслужил одобрение стрелка. Хотя да, очереди стоило делать покороче. Трех — четырех зарядов вполне хватало, чтоб выбить хорды противнику. Главное — попасть куда надо. И он попадал. Не зря же столько тренировался на симуляторах.

— Пошли «Черти»! — заорал командир. — Пошли, рогатые! Держимся, ребятки, пока матка не уйдет! Ну, директор, ну умница! А с виду дебил дебилом!

Мимо скользнула стремительная еле различимая тень, обдала грохотом попаданий.

— Щас свои собьют! — охнул стрелок. — Борух, меняй опознаватель!

— Наоборот! — возбужденно отозвался пилот. — Ставь европейский, оттянемся вместе с SS, а потом им под хвост кэ — эк!..

— А потом они нас там всей толпой! — буркнул командир. — Но идея хорошая. Поменял. Авось отвлечем от матки.

Пилот резко сменил манеру управления, заложил крутой вираж, ускорился и отлетел от матки, как подхваченный порывом ветра листок, встроился как ни в чем не бывало в защитный порядок европейских истребителей…

— Не понял! — напряженно сказал командир. — Они что, сдаются?!

На российской матке мигнули и исчезли защитные экраны. Медленно поплыло в сторону облако помех. Гигантская туша матки величественно провернулась… и открылась страшная картина разрушений. Матка не сдавалась. Она гибла. На этот раз атака европейцев удалась в полной мере.

Матка провернулась еще. Несколько истребителей настороженно двинулись на сближение. Сверкнул уцелевший купол, и первый истребитель исчез. Какой‑то одинокий канонир упорно не желал сдаваться. Потом купол сверкнул в последний раз под невидимым ударом лазера и вспучился — зависшая в отдалении матка европейцев уничтожила упрямых защитников.

— Эс — оу — эл! — донесся из динамиков далекий голос. — Согласно гуманным принципам войны матка — два бригады спецназ «Внуки Даждь — бога» прекращает сопротивление. Эс — оу — эл…