Варвара Еналь - Земля будет принадлежать нам

– На пол! – крикнул Ник.

Эмма вовремя успела растянуться на спине, потому что буквально пару секунд спустя над тем местом, где она только что стояла, пронесся ряд прожигающих тьму выстрелов.

Откатившись к стене, Эмма полоснула мечом по колесам ближайшего робота и полностью лишила его возможности двигаться. Тот рухнул вниз, и следующий удар разрубил его туловище надвое. Второй робот все еще стрелял в темноту, то и дело поворачиваясь вокруг своей оси. С ним управился Ник, точно так же сначала лишив его колес, а после рубанув по корпусу.

– Что это было? – пробормотала Эмма, вставая. – Откуда такие уроды?

– Все целы? – спросил Жак, поднимаясь с пола.

– Я цела. А ты, Ник?

– Все хорошо. В здешних местах полно странных роботов. Надо быть повнимательнее. Эмма, ты знаешь, куда мы двигаемся?

– Не могу понять. Здесь все странно, на этой станции.

– Странно. – Ник взял свой кулон и всмотрелся в него. – Здесь странно. Кулон по-прежнему горит оранжевым. Он чувствует еще роботов.

– Это и есть глюченые, наверное, – заметил Жак, рассматривая поверженных врагов.

Он светил на разрубленные, оплавленные корпуса фонариком и удивленно цокал языком.

– Что там? – поинтересовался Ник. – Они как будто собраны вручную. У них только пистолеты и колеса. Они сделаны для того, чтобы стрелять. Стреляющие роботы. Они не думают. Они стреляют во все, что движется.

– Роботы-убийцы, – пробормотала Эмма, потирая ушибленный копчик.

Голова тоже побаливала от удара об пол.

– Так куда нам идти дальше? – спросил Ник и выразительно глянул на Эмму.

– Прямо. Станция круглая. Где-то тут должны быть круглые коридоры. А за ними и капитанская рубка.

Впереди снова послышался шелест, после тихие шаги. И мимо них вдруг быстро прошлепало еще одно странное создание. Нечто длинное, узкое, невысокое, с тоненькими ручками и ножками и малюсенькой головой.

Ник изловчился и схватил робота. Тот принялся дрыгать ногами, мотать вытянутой блестящей головой и сердито сверкать маленькими выпученными глазками.

– Чё пристали? Чё пристали? – заверещала странная штука. – Я не делал! Это не я делал! Меня тут не было! Гусь не виноват!

– Ты Гусь? – не поняла Эмма.

– Ты кто? – сердито тряхнул робота Ник.

Робот притих, его длинные, тонкие ножки безвольно повисли, глаза выпучились. Вместо рта у него была символическая тонкая полоска, в которой находилось голосовое реле. Говорил он механическим тонким голосом, без всякого выражения, но болтать оказался горазд.

– Никто! Чё пристали? Я просто шел и никого не трогал. Я не самый дурак среди здешних дураков! Я нормальный робот! Я почти нормальный робот! Я могу выполнять свои задания, я все понимаю! – твердил он.

– Вот и хорошо, – прервал его болтовню Ник. – Тогда проведи нас. Ты можешь нас провести?

– Я все могу! Я хороший робот, я всегда служил людям, не то что некоторые здешние дураки! – Робот вдруг прищурил свои выразительные глаза с черными радужками и поинтересовался: – А вы кто? Вы настоящие люди?

– А что, не похоже? – нетерпеливо съехидничала Эмма.

– Мы настоящие люди, настоящей не бывает, – заверил робота Жак.

Ник только фыркнул в ответ.

– Некоторых людей можно убивать, а некоторых нет, – принялся рассуждать гладкоголовый. – Вы к какой категории относитесь? Я что-то не могу понять, можно ли вас убивать?

Ник не выдержал и выругался на своем языке, призывая каких-то диких тварей на башку робота. Жак покачал головой.

– Где капитанская рубка? – спросила Эмма.

– Гусь может показать. Это просто! – радостно затарахтел робот. – Гусь покажет. Пошли! Айда!

Он задрыгал ногами, демонстрируя готовность двигаться дальше.

Ростом Гусь был едва по колено Нику, но шагал быстро и весело и даже как будто подпрыгивал. Он подсвечивал себе крошечными диодиками, встроенными в руки, лишенные пальцев и ладоней, и время от времени деловито приговаривал, что есть люди, которых можно убивать, а есть такие, которых нельзя.

Иными словами, всем своим видом он являл абсолютное электронное сумасшествие.

– Первый раз в жизни вижу такого робота, – пробормотала Эмма, сворачивая в очередной проход.

– О, я редкий экземпляр. Меня делала сама хозяйка. Я разведчик, пролезу в любую щель. Только болтаю много. Когда меня посылают на разведку, мне отключают разговорную программу. Тогда я пытаюсь говорить, но выходит все без звука. И тогда я начинаю думать, совсем как люди. – Гусь произнес это ровным механическим голосом, без малейшего выражения, и это прозвучало так нелепо и дико, что Ник фыркнул, а Жак чертыхнулся.

– А где твоя хозяйка? – как можно спокойнее спросила Эмма.

– Скоро увидите. Сейчас все увидите, – заверил Гусь.

И вдруг впереди, совсем рядом, загорелась лестница. Засияло белым светом множество ведущих вверх ступеней, и все трое вместе с роботом, поднявшись, оказались в просторном светлом коридоре, чьи стены мягко закруглялись, заворачивались вбок, а сводчатый потолок сверкал рядами круглых пятачков-лампочек.

– Ну, это электрики сделали свет, – сообщил Гусь. – Теперь тут не так темно. А то опять была атака.

– Что за атака? – поинтересовался Жак.

– Хозяйка скажет, – заверил Гусь, подпрыгнул, и в этот момент из полукруглой ниши появились доны-15.

Самые настоящие доны-15, сразу четыре робота. За спиной у Эммы послышались знакомые щелчки, и, оглянувшись, она увидела еще четырех пятнадцатых.

– Сдайте оружие. Сопротивление бесполезно, – заявил первый робот, стоявший ближе всех к ним.

Он навел дуло бластера на голову Жака, и сомнений не осталось – андроид выстрелит.

Гусь завел их в ловушку, и они попались, как самые настоящие глупые дети.

Где-то над океаном громыхнула молния, резкий порыв ветра занес в горницу быстрые капли дождя.

Отрубленная голова пришельца глухо и тяжело стукнула о доски моста и покатилась к перилам. Глаза, брови, рот – ничто не изменилось, выражение осталось таким же.

Зато из горловины туловища с тихим шипением вырвались вверх ровно обрубленные тонюсенькие проводки. Брызнула беловатая жидкость, запахло чем-то едким и химическим. Проводки заискрили, туловище повернулось вокруг своей оси и замерло.

– Вот же зараза! – внятно и четко произнес Григорий.

За первой фигурой появилась вторая – такое же лицо, такой же балахон. Странное создание быстро плыло над мостом, будто под просторным одеянием и вовсе не было ног. Пара секунд, и оно оказалось около двери, подняло руку, приготовившись стрелять из серебристого лазерного ствола, но Григорий оказался проворнее. Он успел прыгнуть под дождь и одним движением отрубил вытянутую руку. Следующим ударил Федор.