Варвара Еналь - Земля будет принадлежать нам

– Тогда Гусь. Пошел, – просто сказала Саманта.

И робот, наконец-то прекративший говорить, остановился у самого края люка.

Люк открывался с середины. Сначала появилась крошечная точка, которая росла, превращаясь в правильный темный круг. И в этом кругу, в кромешной темноте, Эмма не могла рассмотреть ничего. Она поежилась, слегка отступила и оглянулась на Ника.

Тот стоял спокойно и уверенно, не отводя взгляда от открывающегося люка.

– Вот это темнотища, – буркнул Вильям. – Лопни мои глаза!

Эмма удивилась этой странной фразе (как глаза могут лопнуть?), но ничего не сказала.

Гусь сиганул в темноту с молчаливой обреченностью.

– Просто лететь вниз? – тихо уточнил Жак.

– Там специальный воздушный поток, он подхватит вас. Это мы придумали, – сказала Френси. – Долетите, как на подушке, и окажетесь в одном из коридоров недалеко от грузовых ангаров. Это на максимальном удалении от цехов, где обитают все синтетики. Там светло. Гусь, там светло?

– На месте! – Голос Гуся прозвучал из светящегося пульта под руками Френси.

– Молодец. Что там?

– Тихо. Светло. Пусто. Путь свободен. Опасности нет.

– Атмосфера? Температура?

Гусь передал подробности, но уже и так было ясно, что Нижний уровень вполне пригоден для людей.

– Этот люк всегда был тут, – пояснила Френси. – Он даже изолирован от проникновения на Второй уровень станции. То есть он просто не стыкуется со Вторым уровнем, нет выхода. Сплошная труба до самого низа. Мы просто установили распылители, чтобы синтетики не добрались до нас. Как только вы окажетесь внизу, мы снова включим предохраняющие установки. Связь будет только через Гуся. И не рассчитывайте на нашу помощь, можете даже не отправлять сигнал SOS. Мы не придем.

– Все понятно. Мы можем идти? – Ник посмотрел на Эмму и спросил: – Может, останешься?

– Нет. Я с вами, – покачала головой Эмма. При мысли о том, что она может остаться жить на станции вместе вот с этими брошенными детьми, ее пробрала дрожь. Лучше уж погибнуть внизу, чем оказаться в космосе, в полной изоляции, в компании странных детей.

– Значит, просто полет? – уточнил Жак, с сомнением заглядывая в круглый зев трубы. – Летим и ничего не делаем?

– И плавно опускаетесь. Все продумано, – кивнула ему Френси. – А дальше все для вас разузнает Гусь. Он легко подключится к тамошней сети и достанет для вас информацию.

– Тогда я первый. – И Жак прыгнул в темноту.

Вскоре Гусь доложил через панель управления, что первый приземлился удачно.

За Жаком последовал Ник, последней прыгнула Эмма. Теплый поток подхватил ее и понес, мягко и бережно. Будто она вдруг обрела невесомость и летела через теплый, уютный космос.

А темнота в трубе казалась уютной. Она словно дышала Эмме в уши, тихо и мягко, и казалась живой, приятной и даже немного знакомой. Это снимало напряжение и разгоняло страхи. Это навевало покой. Обманчивый покой.

Надо не расслабляться, не успокаиваться. Впереди яростные битвы и страшная опасность. Впереди Нижний уровень, где обитают синтетики. И нет рядом ростков, чтобы справиться с враждебным искусственным интеллектом. Есть только Жак, Ник и она. И еще глупый Гусь, от которого ни грамма толка в бою.

И тут внизу засиял свет. Множеством коротких лучей он осветил поверхность трубы, приблизился и легко принял Эмму в свои объятия. Скорость полета замедлилась, ноги коснулись прорезиненного пола – такого знакомого, такого привычного.

И послышался голос Гуся, докладывающего, что третий приземлился. Тут же закрылся зев люка над головой – бесшумно и быстро. Кто-то взял Эмму за руку, и она, оглянувшись, увидела серьезные глаза Ника.

– Все хорошо? – едва слышно проговорил он.

Эмма лишь кивнула в ответ.

Гусь вдруг уселся на пол, поднял гладкую блестящую голову и замер, словно вслушиваясь во что-то.

– Куда теперь? – спросила Эмма, понизив голос.

Гусь предостерегающе поднял руку, у которой не было ни ладоней, ни пальцев, лишь яркий диод на конце.

– Чего это он? – не поняла Эмма.

– Пытается присоединиться к здешней сети, – пояснил Жак.

Ждали недолго. Гусь вдруг резко поднялся, развел в стороны руки, и появился небольшой куб голограммы, на которой Эмма увидела четкую схему Нижнего уровня. Гусь уверенно крутил ее, показывая проходы, ступени, ангары и шлюзы. Потом на схеме появился выпуклый красный крестик, отмечающий какие-то двойные двери.

– Вот это и есть наш шлюз, я так понял, – принялся пояснять Гусь. – Здесь всего три шлюза, но два заблокированы, помечены в файлах как неработающие. Вот и выходит, что двигаться надо только к одному-единственному. Только там и может быть ваш человек.

– Тогда пошли? – нетерпеливо сказал Ник, всматриваясь в карту. – А мы где находимся?

– Кто ж его знает. Мне удалось лишь скачать карту. Мы на карте не отмечены, – равнодушно ответил Гусь. – Придется вычислять самим.

Эмма оглянулась. Коридор, обитый белым металлопластиком, был теплым и приятным. На полу – прорезиненное покрытие, по бокам – поблескивающие панели. Над головой – широкие лампы дневного света, не слепящие, но четко высвечивающие даже мелкие детальки на Эммином костюме.

Ни дверей, ни поворотов. Коридор мягко закруглялся, и если наверху цех находился во внутреннем круге, то и попали они во внутренний круг. До шлюзов еще идти и идти.

– Ладно, пойдем, – распорядилась Эмма. – Попробуем разобраться, где мы находимся. Я немного ориентируюсь в этих коридорах.

Решили идти прямо. Первым шел Ник, за ним Эмма, а последним Жак. Братья держали наготове оружие – лучевые мечи. В таком небольшом замкнутом пространстве лучше пользоваться мечами, а не бластерами.

За очередным поворотом показались два коридора, расходящиеся лучами от внутреннего круга. Светлые, чистые и тихие, они напомнили Эмме ее родной Второй уровень на Моаге. Захотелось даже ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не бред и не сон.

Даже лампочки над головой были такие же – круглые пятачки с чуть приглушенным светом. В проходных коридорах всегда были такие.

И вдруг послышались голоса детей – веселые, бойкие. И тут же в проходе появился мальчик лет десяти, белоголовый, голубоглазый, в светлых джинсах и белой футболке-поло. Он остановился как вкопанный, разглядывая незваных гостей, потом щелкнул языком и потрясенно проговорил:

– Офигеть! К нам гости сверху! Дикари опять пробрались!

– Штурман Шереметьев? – удивился Григорий. – Почему штурман?