Евгения Федорова - Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

Я сощурился. В голове родилось столько страшных догадок, что меня затошнило. Значит, Рик, откровенничал с лернийцами, получил от них подтверждение их могущества в виде этой бумажонки? Или…

Я вздохнул, предпочтя верить в самое безобидное. Я всегда считал, что лучше поверить и обмануться, чем не поверить другу. Наверное, у Рика слишком буйная фантазия. На основе наших приключений он решил по прилете на Землю выпустить книгу. И, чтобы не забыть о своих размышлениях, набросал план. Но почему он предпочел все закончить трагедией? Зачем ему понадобилось уничтожать Землю?

Мы сами накликали беду, — говорил он мне. — Наши поступки и мысли спровоцировали андеанцев.

Он говорил, что ненавидит все это, но сам пишет такие вещи!

Нет, я не мог оставаться на месте, необходимо спросить его самого!

Накинув рубашку, я вышел в коридор и, подойдя к каюте пилота, некоторое время стоял, прислонившись плечом к переборке, не в состоянии успокоить бешено колотящееся от волнения сердце, и смирить тяжелое дыхание.

Наконец, ощутив уверенность в том, что не сорвусь, прикоснулся рукой к панели:

— Рик, открой!

Тишина, мне никто не ответил и я, ощущая бессильную злобу, заставил себя проникнуть разумом внутрь каюты. Я уже понял, что даже если Рик просто написал план будущей книги, ему все равно от меня достанется — эта книга была бы личным оскорблением для меня. Мне почему-то показалось надругательством какое-либо описание всего того, что нам пришлось пережить.

— ДА! Сейчас. Тебя не затруднит подождать? — отозвался Рик, спустя секунду. Он был у себя, и был там не один. Что за бордель они тут развели?!

— Нисколько, — чересчур масляно ответил я, борясь с собой. Мне следовало владеть эмоциями лучше, раз уж я капитан корабля, но что-то пока не срастается.

Подавив бессильную злобу, я присел на корточки и стал ждать, сжимая в руке злополучный сценарий пьесы. Не хватало только, чтобы на Земле он продал этот «экономический проект»! Я не переживу, если в каждом театре начнут ставить спектакль о наших приключениях. А потом, чего доброго, еще снимут фильм. Бррр, только этого мне и не хватало. Я представил, как ко мне придет какой-нибудь актер, выбранный режиссером на мою роль. Он начнет расспрашивать меня о том, как себя вести, о том, что я чувствовал, когда меня собирались убить… Уверен, что кого бы ни выбрали на мою роль, он мне не понравиться и я взашей погоню актера со своего порога. Потому что невозможно экранизировать все то, что с нами происходило.

— Заходи, — позвал меня Рик. Я поднялся и, глубоко вдохнув, вошел в каюту.

Мари была в душе, но оттуда не доносилось ни звука. Они прятались, словно дети малые и думали, что я ничего не узнаю. Рик лежал на кровати одетый и изображал из себя больного. На лице его были написаны если и не муки от боли, то страдание и усталость. Но сам воздух в каюте пах страстью. Он был горяч и тронул мою кожу огненным прикосновением. Теперь я здорово сомневался в полезности моих способностей. С таким знанием было довольно тяжело жить. Мне показалось, я проник в чужую тайну.

Тем не менее, сохраняя невозмутимость, я спросил пилота:

— Как самочувствие, Рик?

— Ничего, капитан, — он поморщился, приподнимаясь на подушке.

— Что же задержало тебя, лежачий больной? — поинтересовался я тем же тоном.

— Я поднимался в туалет, — не краснея, соврал пилот. — Не хотел, что бы ты это видел.

— Я думал, у тебя несерьезная рана, — заметил я.

— Только благодаря тебе, Антон. Если бы не твое вмешательство, лежать мне окоченелым трупом.

— Не стоит благодарностей, — махнул я рукой, — у меня к тебе есть дело поважнее, чем выслушивание благодарностей. Но я хотел бы поговорить с тобой наедине.

— Да, я слушаю тебя, — насторожился Рик.

— Мари, ты слышала?! — повысил я голос. — Наедине!

Несколько секунд ничего не происходило, потом дверь в ванную комнату медленно отварилась и оттуда, опустив голову, вышла медсестра. Она виновато взглянула на Рика, на меня и вовсе не подняла глаз, бочком, стараясь не приближаться, протиснулась к двери и выбежала наружу.

— Ну, раскусил, — с задором усмехнулся пилот, ничуть не смутившись. — Так что ты мне там хотел сказать?

Я дождался, пока закроется панель, и протянул ему сценарий.

— Расскажи мне об этом? — предложил я.

Рик взглянул, внимательно изучил надписи, потом покрутил листок, отыскивая еще чего-нибудь. Уже по выражению его лица, я понял, что ошибся. Или он мастерски играл. Рик никогда прежде не видел этого листка.

— Я не знаю, — наконец сообщил мне пилот, посмотрев на меня с невысказанным вопросом.

— Я нашел его под твоим телом на обрыве, — подсказал я.

— Эта бумажка очень важная? — поинтересовался Рик. Он явно не заметил сходства в том, что прочел.

— Так как она оказалась на обрыве? — снова спросил я, забирая из рук Рика листок. Незнание пилота все меняло. Значит, сценарий написан кем-то другим. И потерял его вовсе не Рик.

У меня похолодели руки.

— Паломник часто туда ходил, — предположил пилот. — Но вообще-то, ее должно было занести снегом. Может быть… ее выронил Воин, которого я сбросил с обрыва?

— Расскажи, — потребовал я.

— Был еще Воин с Сатрингом, я сбросил его с обрыва, когда он напал на меня. Он мог выронить.

— Такая бумага у простого Воина, с какой это стати? — пробормотал я. — Спасибо, Рик, прости, что потревожил вас.

— Нет, капитан, — Рик вдруг необычайно проворно поднялся. — Ты прав, такого более не повториться.

— Я ничего вроде не сказал, — растерялся я.

— А не всегда нужны слова, Антон. Никто не мешает мне понимать тебя без слов, тем более, когда твой гнев не беспочвенен. Так пойдет, каждый будет таскать с собой жену, а можно еще завести девицу древней профессии, чтобы мужикам в полете жилось легче…

Мы переглянулись с ним и засмеялись. Но все равно холодно было у меня на душе. Вернувшись в каюту, я долго вглядывался в косой почерк. Никакой принадлежности, общепринятый язык, понятный любому живому и образованному существу Вселенной. И с чего я решил, будто это Рик? Если бы он решил написать сценарий, то уж точно писал бы на родном языке, а не на общепринятом.

Я плюнул на строчку и растер, чернила не поплыли. Ничего это не говорит, почему же я так уверен, что написал это землянин?!

Я откинулся на кровати и уставился в стену. А может так случиться, что листок этот появился на свет раньше, чем Ворон прилетел на Землю? Ну почему на листке нет даты?! Никакой подписи! Всего одного росчерка не хватает, нескольких цифр, и я был бы спокоен. А теперь, мне остается только ломать голову.

Акт четвертый.

Великий бой. Гибель планеты Земля. Что же это такое?! Если все, что выше написано правда, может ли статься?..