Кэтрин Азаро - Инверсия праймери. Укротить молнию

— Да, Сеть растет, — согласился Бладмарк. — Однако «больше» и «сильнее» не одно и то же. Хорошо управлять Сетью даже при помощи трех Ключей — почти невозможно. Теперь же, когда остались только твоя мать и твой дядя, поддерживать ее им не по силам. Как долго все это может продолжаться? В один прекрасный день псиберсеть просто рухнет — пусть не сегодня и не завтра, но это произойдет, и причем очень скоро! Я заметила, что связанные за спиной руки Эльтора сжались в кулаки.

— Ты же хочешь оказаться на стороне победителей! — Бладмарк ничего не ответил, и Эльтор добавил: — Ты дурак. Купцам не нужны никакие условия. Они хотят властвовать над Империей и Союзными Мирами. Безраздельно и всегда.

— «Властвовать» — понятие относительное. Большинству подданных купцов живется вполне неплохо. — Адмирал встал. — А когда Империя станет частью Конкордата, немногие избранные обретут еще более почетный статус. Они будут обладать свободой выбора из самых благоприятных вариантов выбора.

Теперь мне понятно, на что рассчитывал Бладмарк: мать Эльтора и была тем самым максимально удачным выбором из самых благоприятных вариантов выбора. Вряд ли Эльтор тогда понимал это — ведь дело касалось в первую очередь его самого. Зато он прекрасно видел подоплеку всего остального.

— Насколько я понимаю, ты имеешь в виду свободу обладать властью над другими людьми, — холодно произнес он. Адмирал в очередной раз ничего не ответил, и Эльтор продолжил: — А тебе никогда не приходило в голову, что наши граждане не желают выбора, который ты хочешь им навязать?

— Выбор уже сделан, — заговорил наконец Бладмарк. Тон его был более сдержанным. — Если угодно, я объясню — мы планировали, что на пути к Земле твой Джаг взорвется. Ответственность за теракт мы возложили бы на тех, кто предположительно организовал твое похищение. У нас были сомнения, что это окажется столь же эффективно, что и вариант с Криксом Икуаром, который мы также прорабатывали. Кстати, уничтожать тебя было для нас, мягко говоря, и не слишком выгодно. — Бладмарк на какое-то время замолчал. — Но имелось и преимущество — в этом случае ты бы не попал живьем в лапы к купцам.

— Как я понимаю, ты пытаешься меня немного взбодрить? — саркастически осведомился Эльтор.

Бладмарк вздохнул.

— Послушай, Эльтор, я бы предпочел, чтобы на твоем месте оказался кто-то другой из твоей семьи. Просто по сравнению с другими ронами тебя охраняют хуже всех.

Эльтор отвернулся. Бладмарк какое-то время смотрел на него, затем подошел к старшему наемнику.

— Свяжитесь с людьми Икуара! Сообщите ему о проблемах, которые возникли у командира Селей, и о том, что возобновляются переговоры по условиям сделки. Повреждения, которые получил Селей, относительно незначительны. Соглашайтесь лишь на малосущественные уступки по условиям соглашения.

— А что, если они не пойдут ни на какие уступки? — спросил старший наемник.

— Пойдут, — уверенно ответил адмирал. — Он им нужен. Но будьте осторожны. Нельзя допустить, чтобы они затаили против нас злобу.

— Понял вас, сэр!

— И вот еще что — избавьтесь от девчонки! Ей теперь слишком многое известно.

— Нет! — воскликнул Эльтор и вскочил с места. — Клянусь вам, она не предпримет попытки к бегству!

— Свяжитесь с моим кораблем, когда обговорите все условия, — приказал адмирал старшему наемнику.

— Слушаюсь, сэр!

С этими словами Бладмарк направился к воздушному шлюзу, где его ожидали телохранители. Я не спускала с него глаз. Мне было муторно. Последние же слова адмирала совершенно сбили меня с толку.

— Рагнар! — крикнул ему в спину Эльтор — на сей раз самообладание оставило его. — О Господи, пощади ее!

Бладмарк остановился у входа в воздушный шлюз и, не оборачиваясь к бывшему воспитаннику, бросил старшему наемнику:

— Пусть девчонка останется с ним до нашего возвращения!

С этими словами он шагнул в шлюз.

Я закрыла глаза, чувствуя, как гулко стучит в груди сердце. К моему локтю прикоснулась закованная в броню рука. Я открыла глаза, и наемник легонько подтолкнул меня к выходу. Каменная глыба плавно отодвинулась вперед, открыв взгляду коридор с каменными стенами.

Нас провели по лабиринту туннелей, вырубленных в толще мрамора. Наше путешествие закончилось в совершенно пустой комнате, напоминавшей внутренность отполированной шкатулки, в которой не было ни единого шва. После того как бороиды вернулись в коридор, старший наемник встал у входа. В зеркальной поверхности его брони отражались черные мраморные стены с красными прожилками. Он произнес что-то на своем родном языке, и на сетке, опутывавшей запястья Эльтора, засветились огоньки. Снова превратившись в шнур, путы упали с рук Эльтора. Пробежав по полу прямо к старшему наемнику, веревка вернулась в открытую ее хозяином дверку бронекостюма.

— У вас есть несколько часов свободного времени, — произнес старший наемник. — Вы можете провести их со своей женой.

Он сделал шаг назад, и стена закрылась.

Эльтор немного постоял, потирая онемевшие запястья и разглядывая совершенно гладкую стену. Затем нежно меня обнял.

— О Господи, Тина! Прости меня. Извини, что я втянул тебя в эту историю!

Обхватив Эльтора за талию, я спрятала лицо у него на груди. Стоило ему склонить ко мне голову, как мне почудилось, будто он стучится ко мне в сознание.

Тина?

Громче! мысленно попросила я. Я тебя почти не слышу!

Нас здесь наверняка подслушивают.

Его мысль на секунду куда-то пропала.

...не должны узнать... только Стоунхеджу известно... договор... твой рейтинг по шкале Кайла? Я не понимаю...

Это все Джаг.

Я попыталась эту выкрикнуть мысль.

Он что-то сделал со мной.

Эльтор приподнял мою голову, и я увидела его лицо. Нет, я по-прежнему ничего не понимала. Он поцеловал меня, и мы еще крепче прижались друг к другу.

...и йо те амо, 'Акуштина.

И я тебя люблю, прошептала я.

Те амо. Я люблю тебя.

И пока смерть не разлучит нас...

Наша темница абсолютно соответствовала своему названию: полый куб без каких-либо признаков дверей. По крайней мере мы не нашли в ней ничего похожего на выход. Поэтому мы сели обнявшись на пол, прислонившись спиной к одной из стен. В конце концов нам надоело разглядывать голую стену напротив, и я сказала:

— Мне жаль Бладмарка.

— Мне тоже, — отозвался Эльтор.

— Что он там такое говорил? Якобы он что-то переделал в тебе?

— Это правда. Он даже еще не все рассказал.

— Но в это невозможно поверить. Ты такой красивый. Эльтор ответил не сразу.

— В детстве я никогда не забывал о том, насколько уродливо мое тело. — Он снова помолчал. — Тебе это неприятно?