Кевин Андерсон - Скрытая империя. Звездный лес

Келлум не знал, как справился бы без нее. Когда бы он ни взглянул на смуглое лицо Зетт, вычурная красота дочери напоминала Делу ее навсегда ушедшую мать… или даже храбрую Шарин Пастернак, которая могла бы стать его второй женой. Наконец Келлум принял нелегкое решение:

– Мы свернем все работы по дистилляции комет, но сохраним компоненты далеко за границей системы. Плавильни и коллекторные камеры так же велики, как сами астероиды, но темнее их и более рассеяны. Прибыв сюда, эдди увидят планету и кольца, но они же не собираются ловить случайные куски металла, болтающиеся между ними. Помолимся Путеводной Звезде, чтобы эдди ничего не заметили!

– К тому же отзыв всех рабочих с участка переработки комет увеличит численность работников здесь, внизу, на тысячу человек, – добавила Зетт. – К сожалению, в комплексе гаваней не было необходимых условий для долговременного пребывания такого количества людей.

Келлум с тяжелым сердцем смотрел на большой грузовой корабль, который был почти закончен. Корпус и несущие конструкции готовы, но высокоэффективные двигатели еще не были установлены.

Даже при самой оптимистичной оценке невозможно в срок закончить операцию. И ни за какие «разовые разработки» нельзя было выдать такой грандиозный корабль.

Ну что ж, Келлум отозвал катера от корпуса и послал на борт бригады монтажников разбирать корабль на детали. Его еще не успели окрестить, и теперь корабль так и не отправился в полет, несмотря на вложенные в него усилия.

Дел покачал головой, вздохнул и посмотрел на дочь:

– Я не могу сетовать на то, что эдди наконец собираются отправить реальное послание чужакам. Я только хочу, чтобы они делали это где-нибудь в другом месте, а мы спокойно продолжали работать, – он надеялся, что главные части большого дорогого корабля можно будет спасти для будущего, если Оскувельские гавани будут когда-нибудь восстановлены.

– Ага, пап, если они узнают о наших делах здесь, то будут рады заодно пристукнуть и нас.

– У тебя нет работы? – с насмешливым недовольством пробормотал Келлум. – Демонтируй, пока не устанешь! Или молодые горные инженеры пристают к тебе?

Зетт несмело хихикнула. Он не слышал ее смеха уже несколько дней.

– Ты хочешь, чтоб я делала хоть что-нибудь, пап? – спросила она.

Потом, с сожалением посмотрев на строения самых больших в космосе доков и станций управления, Зетт придумала гораздо лучший вариант – просто замаскировать их поглощающей свет каменной пеной, распылив ее по гладким поверхностям. Геометрические обводы и конфигурации определялись не слишком явно, и, если корабли эдди не подойдут близко, контуры станции будут выглядеть так словно это обычные астероиды кольца.

– Довольно неплохо, девочка моя, – Келлум обнял дочь. – Когда все кончится, мы сможем отскрести защитный слой и начать все использовать заново.

Вокруг колец кипела работа, скитальцы заканчивали одно дело и сразу же с энтузиазмом брались за другое – и все это в бешеном темпе. Весь персонал вкалывал, позволяя себе лишь короткий отдых и перерыв на еду. Два человека погибли, когда сорвался с крепления и ушел в свободный полет участок космического дока. Все работы остановили на час, но не было времени выяснить, в чем причина. Дел Келлум попросил всех быть осторожнее, и работа продолжилась.

Не жалея экти, корабли Скитальцев других кланов ринулись к Оскувелю, доставляя дополнительные бригады рабочих и оборудование для демонтажа. Все семьи объединились в могучий кулак, оставив разногласия и все силы употребив на помощь Келлуму. Когда время, отпущенное на эвакуацию, подойдет к концу, помощники собирались ретироваться, а Дел решил не покидать станцию, а укрыться со своей командой в тайных убежищах и ждать развития событий, подобно кроликам в клетке.

Происходили несчастные случаи, ломалось оборудование, переутомленные люди допускали ошибки, иногда и серьезные. Маленькие медпункты на рабочих местах наполнялись нервными работягами, нетерпеливо ожидающими перевязки, чтобы поскорей вернуться к работе. У Келлума не было выбора, кроме как мириться с нарушением правил безопасности. Нельзя было медлить.

День за днем, с тоской в сердце, он наблюдал, как постепенно исчезает дело всей его жизни. Но было некогда оплакивать катастрофу. Оставалось слишком мало времени.

Боевое соединение EDF было уже в пути.

Из-за того, что на церемонии изволил присутствовать сам король, официальный смотр новых компи-солдат получил больше внимания, чем заслуживал. Но Петеру было интересно, а церемонии – бог с ними!

Поле для представлений было так вылизано, что казалось, будто служащие причесали и украсили каждую травинку, каждый лепесток, и ни одного цветочка не пропустили. По одну сторону поля разместили новые разукрашенные трибуны. Между ними натянули цветные тенты; вымпелы с символом Ганзейской Лиги развевались на легком ветерке. В былые времена эта эмблема – Земля, от которой расходятся концентрические круги, – напоминала Петеру родную планету, впечатанную в центр бычьего глаза, словно в десятку.

Демонстрационная зона напоминала парк, ее окружали производственные ангары и глыбы складских помещений. Под ярким голубым небом, всех ближе к королевской трибуне стояли две «манты», самые большие корабли из тех, что могли поместиться на этом поле.

– Почему не начинают? – спросил Петер.

– Имей терпение! – Бэзил Венсеслас сидел рядом, полускрытый тенью, и улыбался. – Важные церемонии нужно проводить с почтением и не торопясь.

– С другой стороны, если прием получается слишком скучным, ваше чудесное шоу теряет всю свою привлекательность.

Президент хмуро покосился на короля и сказал по маленькой рации ведущему, мистеру Пеллидору, чтоб начинали.

Грянула музыка, и представление развернулось перед зрителями во всем блеске. Адмирал Стромо, назначенный обер-церемониймейстером и предводителем вымуштрованных вояк в парадной форме EDF, вывел на поле полк первой «манты».

Петер оценил слаженность исполнения; он догадывался, как долго нужно репетировать, чтобы без сучка и задоринки откатать представление. Движения людей были точны, словно это были не люди, а роботы. За годы своего правления король понял важность организации представлений. Демонстрации, подобные этой, призваны были внушить народу, что солдаты, способные слаженно маршировать и четко выполнять повороты, будут, разумеется, непобедимы во время настоящей войны.

Петер заморозил лицо в благосклонном выражении, ибо знал: видеокамеры запечатлеют любое изменение его реакции на происходящее. Мужчины и женщины, одетые в парадную униформу, стояли с застывшими в предупредительном внимании лицами, как расфранченные куклы. Бэзил кивнул Петеру, и король зааплодировал. А следом и толпа взорвалась бурными овациями.