Ринат Назипов - Невозвращенец(дилогия)

Насколько я понимаю, эта компания только-только начала обосновываться на поляне, когда подверглась нападению хищных обезьян, иначе мое вмешательство им точно не потребовалось бы. к заходу солнца лагерь принял свой законный вид, я к этому времени спустился немного пониже, схоронившись за большим валуном, уже на том склоне, что был обращен к туземцам. сделал я это потому что, парочка мелких роботов начала огораживать лагерь какими-то вешками, планомерно втыкая их в почву и что-то там включая. Откуда я знаю, что они что-то включали? так тут все просто, после того, как паук устанавливал тонкую штангу, он крепил к ней небольшую коробочку, нажимал с торца кнопку и между двумя стойками появлялась ярко горящая сетка, с не очень крупной ячеей, кулак пролезет, а голова уже нет. Что это такое, понять большого ума не надо, поэтому, чтобы не рисковать, я и спустился немного вниз, тем более, что пауки установили эту сетку точно по самой вершине холма. С заходом солнца, когда поляна погрузилась в ночную тьму, через равные промежутки, вокруг лагеря, загорелись огни, дающие не сильный, рассеянный свет. Конечно не как днем, но вполне достаточно. Постепенно лагерь затих, аборигены уснули, только то тут, то там, остались стоять пауки что покрупнее, скорее всего на охране покоя своих хозяев. Ну и ладно, раз самое интересное закончилось, значит и мне пора баеньки. По устоявшейся уже привычке, я расстелил на земле шкуру убитой мною кошки, завернулся в куртку, подложил под голову маленькое одеяло, захваченное из бункера в качестве упаковки для мечей, и тоже отдался объятиям Морфея.

Разбудила меня какофония лесных звуков, всё же на моей стоянке, возле реки, такого шума и гама не было. Похоже, что основная часть лесных обитателей на этой планете ведет исключительно ночной образ жизни. Если немного прислушаться, то вся ночная жизнь леса проявляется как на фотографии, вот слышен разочарованный рык какого-то крупного животного, видать «Акелла промахнулся», а совсем недалеко от него кому-то не повезло, короткий визг и довольное урчание, а вот это похоже остатки стаи обезьян кого-то вполне удачно загнали и теперь добивают, слышен обреченный рык, видать животина пытается сопротивляться, но прекрасно понимает, что это бесполезно, а вокруг того места слышно знакомое верещание. В общем поспать путем мне не удалось, похоже и не только мне. В лагере инопланетян тоже наметилось какое-то движение, небольшие паучки вытащили из одного из ящиков две какие-то странные конструкции, что-то типа мотоцикла без колес, и возятся с ними. Вот раздался громкий свист, впрочем, быстро сошедший на нет. из одной из палаток вышли двое, это были Кири и Аль, но в каком виде они вышли. Черные матовые комбинезоны, по виду из кожи, на плечах, груди и спине видны какие-то накладки, руки по локоть упакованы в, даже на вид, жесткие перчатки. Спустя пару минут вышла и Мила, дети видать спят, им все нипочем. в отличии от первой парочки, одежда Милы никаких метаморфоз не претерпела, она все так же была в коротеньких бриджах и топике. О чем-то поговорив, Аль с Кири уселись на эти недомотоциклы, надели на голову глухие шлемы, установили в специальные держатели, ружья странного вида и в сопровождении двух Пауков покатили в сторону лесу. При их приближении сетка-забор мигнула и пропала, появившись сразу же как только они пересекли невидимую черту. Мила еще немного походила, как бы размышляя, стоит ли опять пойти лечь спать, или все же надо заняться текущими делами. Морфей победил, и женщина скрылась в палатке.

Первое мое желание последовать за мотоциклистами в лес, пропало так же быстро, как и появилось. Поэтому я и решил последовать примеру Милы, попытался уснуть, к сожалению у меня ничего не вышло и все оставшееся время до восхода солнца я просто провалялся на теплой земле, мечтая и строя планы на будущее. ближе к рассвету, когда лесной гомон поутих, я все же отрубился и проснулся от того, что солнечный свет начал пробиваться сквозь опущенные веки. значит пора вставать и поискать объяснение как я попал в лагерь. к счастью ничего придумывать было не надо, пульсирующие ночью огоньки на стойках забора сейчас горели ровным светом, а сама сетка стала абсолютно невидимая. я подполз к самому забору и аккуратно поводил палкой вверх и вниз, никакого эффекта, тогда я рискнул провести рукой, тоже самое. В лагере раздался какой-то звук, оглянувшись, я увидал Милу, которая улыбаясь смотрела на меня. Увидав, что я ее заметил, она призывно помахала мне рукой, предлагая спускаться и составить ей компанию. Светившее позади нее солнце очень выгодно освещало ее фигуру, подчёркивая ее достоинства, и я невольно залюбовался. Но раз зовут, надо идти. Цепляясь за многочисленные деревца, росшие на холме, я достаточно быстро спустился, не забыв прихватить свои вещи. Зубодробительный эффект на Милу произвела висевшая у меня на плече шкура застреленной мною кошки, наверное, только воспитание не дало ей пустить слюну или выхватить у меня мою добычу и убежать с нею. Поняв состояние и желание женщины, я наклонился и положил шкуру у ее ног, сделал несколько шагов назад, показывая, что я ею просто восхищен и это ей подарок от меня. Мила все поняла правильно и бережно подняв мой трофей, подошла ко мне поближе и слегка прижавшись поцеловала, поцеловала совсем не по-дружески. Потом немного постояв, как бы принимая решение, развернулась и быстра зашла в палатку. Пока я стоял и раздумывал, расценивать ли это как приглашение, или женщина просто пошла убрать мой подарок подальше, как5 она вышла, неся в руках странный предмет, больше всего напоминающий корону «Статуи Свободы». Жестами показала, что я должен это надеть, временами злясь, что я ее не понимаю, она наконец добилась своего, я все же надел «это» на свою многострадальную тыковку. Почему многострадальную? Так потому, что едва я это сделал, как Мила коснулась какого-то выступа на этой штуке и мою голову пронзила шаровая молния, хорошо, что хоть женщина успела меня подхватить, иначе я бы навернулся головой о ближайший пенек.

В себя я пришел достаточно быстро, солнце еще не успело сильно подняться, по моим внутренним ощущениям прошло не больше получаса. Странного приспособления на голове уже не было, зато мозги как будто кто-то вскипятил, немилосердно болела голова, виски просто разламывались и было ощущение, что каждые пять-десять секунд меня кто-то лупит киянкой по лбу. Непроизвольно я застонал, тут же возле меня появилась Мила и протянула мне какую-то желтенькую капсулу, показывая. что я должен это съесть, в другой руке она держала стакан с водой. С трудом протолкнув в пищевод капсулу, я выхлебал воду и опять отключился.

Очнулся я без чьей-либо помощи и к своему удивлению без малейших признаков головной боли. Шевелиться, а тем более вставать у меня никакого желания не было, поэтому приоткрыв глаза я осмотрелся. Судя по всему, я нахожусь в палатке у инопланетян, лежу на чем-то отдаленно напоминающем раскладушку, только не проваливаюсь как в гамаке, а ощущаю под собой ровную, слегка теплую и упругую поверхность. Рядом стоит мой рюкзак, вроде бы его даже никто не вскрывал, да и мое оружие рядом. Хотя ткань палатки была абсолютно не прозрачная, хозяева даже были вынуждены зажечь в ней свет, видать, чтобы я если очнусь, то не перепугался в темноте и не устроил чего непотребного, но вот звуки она пропускает идеально, поэтому я и стал невольным свидетелем занятного разговора. судя по всему и Аль и Кири уже вернулись из своей поездки и теперь беседовали с Милой.