Дмитрий Куприк - Линнойский разведчик (СИ)

— И так, Рубик, есть какая-то информация о том, что это за дроиды?

— Не особо много. Это простейшие имитации искусственного интеллекта. Их задача охранять линию фронта.

— Какого ещё фронта? — насторожился Кракен.

— Ну обычного фронта боевых действий. Кто и с кем воюет не особо понятно. У машин задача уничтожать все, что приходит с другой стороны фронта. Единственное что указанно явно так это девятнадцать видов дроидов различной конструкции обозначенных как приоритетные цели.

— Показать можешь? — спросил Лёха.

— Да, конечно, — Рубик слегка вздрогнул и над его верхней плоскостью вспыхнуло голографическое изображение. Картинки менялись с периодичность в несколько секунд, демонстрируя металлических монстров один страшнее другого. Тут были и маленькие и большие, и с одной огромной пушкой и увешанные арсеналом небольшой армии, паукообразные и гуманоидные, на гусеницах, с крыльями, с шипами, щитами и колёсами.

— И это все бродит где-то здесь? — нервно хихикнула Гора.

— Мало того, это только половина. Вторая половина дроидов, я так понимаю, принадлежит противополжной стороне в засаду которой мы сегодня угодили. — прокомментировал Кракен.

— И мы находимся, образно говоря, между молотом и наковальней — добавил Лёха.

Через четверть часа, показавшимся Линнойцам годами, с разведки вернулся Туч.

— Ну что там? — спросил Пивоваров, вскочив на ноги.

— Как там у вас на земле говорят? Жо… — выругался Туч, одним русским словом описав всю ситуацию сразу.

— А если конкретнее? — попросил уточнения Лёха.

— А если конкретнее, то вот — у всех Разведчиков перед глазами отобразилась карта местности.

Они находились возле русла широкой реки, тянущейся через весь материк от одного океана, до другого. Это был единственный материк на планете, окружённый множеством крупных, мелких и совсем крошечных островов. Левая половина материка была покрыта лесами и реками, а правая была усеяна озёрами, горными хребтами и пустыней на юге.

— Все побережье реки кишит дроидами. Кое-где они устраивают перестрелки. Но в целом ведут себя тихо. На ближайшие тысячу километров я не обнаружил ни одного населённого поселения. Признаков жизни, кроме дикой, нету. Одни только руины, давно превратившиеся в часть рельефа.

— А интересующий нас Храм? — спросил Лёха.

— Не знаю храм это или нет, но на севере материка, посреди интересующего нас города, стоит какое-то гигантское сооружение. Вот приближенное изображение.

Карту местности сменило изображение исполинской пирамиды, чья вершина возвышалась над самыми высокими горными пиками в округе. Тысячи великолепных, разрушенных времени зданий рассыпались лоскутным одеялом по её склонам поверхности и подножью. А на вершине стояло сооружение, размеры которого были сопоставим с пирамидой Хеопса в Гизе. Храм усеянный десятками остроконечных шпилей и одной центральной башней с полуразрушенной сферой на конце.

— Далековато, — заметил Кракен, — как добираться будем?

— Сначала попробуем по воздуху. Пешком мы туда будем идти вечно. Туч, что можешь сказать на счёт этой идеи? — спросил Пивоваров.

— Есть ряд проблем. Первая — это наличие сети дронов и защищенных летающих крепостей на разных высотах вдоль всей реки. В некоторых местах имеются системы, которые способны по движению воздуха и изменению давления в отдельной небольшой области засечь движущийся объект. То есть рано или поздно нас там обнаружат и мы окажемся в окружении.

— Не годиться, — отмел идею Лёха, по-детски помахав головою.

— Следующий вариант — это плыть по реке или лететь над ней на малой высоте.

— Нас будут бить с двух сторон. Это самоубийство, — не согласился Кракен.

— Спасибо кэп, — прокомментировал Лёха, — ещё варианты?

— Далеко от побережья реки тоже нельзя отдаляться, — продолжал Туч, — там уже совсем другие системы защиты и дроиды на порядок сложнее и функциональнее, чем те, что стоят на берегу.

— К тому же нет гарантии что наша новая система защиты будет эффективна против них, — добавил кубоид.

— Получается нам надо выбрать один берег реки, скорее всего этот, так как у нас имеется щит против дроидов данной конструкции и лететь прямо над джунглями, отбиваясь от тех кто захочет нас приземлить.

— Поддерживаю, — поднял одну щупальцу вверх осьминог.

— Вот и ладненько. — Лёха хлопнул ладонями, — Всем проверить обмундирование и системы. Через пол часа выдвигается.

Местное небо всегда было закатного цвета. Планета вращалась вокруг тройной системы из двух жёлтых и одного красного карликов. По этому на этой широте всегда было видно одно из солнц, которое раз в пять часов сменялось другим. Аналитическая система показывала что ночь на этой широте наступала раз в триста тридцать четыре года и длилась около двух лет, в этот период все здесь сковывалось льдом и все живое спешило покинуть эту широту. Лёха смотрел на полускрывшийся за горизонтом красный диск солнца, на причудливые формы далёких облаков, превратившихся в колоссальные замки, горные хребты и сказочные существа. Небо было залито сказочным золотисто-оранжевым цветом желтого солнца. Он достал носимую всегда с собой бутылочку пива, которую он прихватил собой когда его забирали с Земли, и не вольно вздохнул.

— Что с тобой? — послышался голос подкравшегося сзади Кракена.

— Да так. Земля вспомнилась. Ейск, мой родной город. И тамошние закаты. Очень похоже.

— Скучаешь по родным?

— А ты нет?

— Я нет. У меня нет родных — ответил осьминог, посадив свою экзоскелет возле Лехи.

— Это как?

— Вот так. Убили из всех. Незадолго до того как Ваня забрала меня, на нашу планету набрел один из кочевых народов галактики. Кочевники разными бывают. Но те что прилетели к нам оказались паразитами. Выживали за счёт слабых, одной ограбленной или уничтоженной цивилизации в тысячу лет им хватало. Так уж повезло что они наткнулись на нас. Они не просто использовали нас, но и… — он замолчал, уставившись на речную воду.

— И? — вывел его из оцепенение голос землянина.

— И? — как-то не по доброму ухмыльнулся он, — и употребляли нас в пищу. Печеными, жаренными, в салатах и в сыром виде. Под различными соусами.

— Мде — выдавил из себя Леха, спрятав пиво обратно в ранец, — даже не знаю что и сказать.

— А ничего и не надо, уже ничего не вернёшь. Но радует одно — ценой за такие гастрономические пристрастия стало само их существование.

— Справедливо. Теперь я понимаю почему мы пропустили вашу планету во время путешествия по галактике.

— Справедливо, — согласился Кракен, — Знаешь, Алексей, я понял одно — галактика это не какое-то райское место, наполненное гуманизмом и всеобщей благодатью. Она похожа вот на самые эти джунгли. Не важно насколько развита твоя цивилизация. Все равно, она является зверем, который стремиться выжить и приумножиться. И не важно сидишь ли ты в свертехнологичном экзокостюме, или как вон как та вот неведомая хрень, — он махнул рукой в сторону небольшого бревна, плавающего в реке, на котором мирно сидело что-то отдалённо напоминающее сочетание лягушки и паука, — Все одно и тоже. Жизнь она одинакова на всех стадиях её развития.