Сим Никин - Тайна Эрлики

- Как это?

- Ну, как кошка котят учит. Поймает мышь, слегка придушит и подсовывает им, следя, чтобы та далеко не убежала.

Вересов в упор уставился на зоолога, но та на этот раз была совершенно серьезна.

- Санька, - обратился он к крутящемуся поблизости пацаненку, - беги проверь ловушки. Если мелкие крысеныши попались, тащи одного сюда.

Взрослые гигантские крысы давно не приближались к человеческому жилью, зато молодняк постоянно норовил пробраться к продуктовым запасам. И практически каждый день несколько крысенышей попадалось в расставленные ловушки. Их общинники поставляли в подводный комплекс для опытов, а иногда использовали в качестве наживки при ловле полосатых акул, чье нежное розовое мясо считалось особым деликатесом.

На шоу с кормлением гостя собралась вся община.

Принесенного крысеныша привязали на веревку и сунули ему под нос рыбину из вчерашнего улова. Тот сразу вцепился в нее острыми зубами и шустро побежал прочь. Котенок перестал мяукать и недоуменно смотрел на пробегающее мимо существо с аппетитно пахнущей рыбкой. Когда зверек скрылся в кустах, его за веревку выволокли назад. Только почувствовав послабление, он снова настойчиво ринулся убегать, продолжая крепко держать добычу. На этот раз привлеченный запахом рыбы котенок встал на пути крысеныша и прижал лапой скользкий рыбий хвост. Но грызун не собирался уступать добычу и выдернув ее из-под кошачьей лапы, шустро потащил дальше. Возмущенный такой бесцеремонностью, котенок придавил уже самого хвостатого наглеца. Тот в свою очередь возмущенно запищал, выпустил-таки добычу и, извернувшись, вонзился острыми зубами в придавившую его лапу.

- Муау-у-у! - вопль укушенного заставил вздрогнуть зрителей.

В следующее мгновение крысиный хребет хрустнул, перекушенный мощными челюстями.

Освободившись от зубастого капкана и жалобно мяукая, котенок принялся зализывать укушенную лапу. Потом вдруг переключил внимание на мертвого зверька, обнюхал его и как-то задумчиво вновь сжал челюстями серую тушку. Еще пару секунд раздумий, и уже вполне по-взрослому урча, победитель принялся поглощать жертву. Рыба пошла вторым блюдом.

- Вот теперь ребенку можно и молочка дать для улучшения пищеварения, - нарушила молчание Зинаида, когда котенок с раздувшимся животом устало опустился на землю и, облизывая окровавленную мордочку, смотрел на людей затуманенным сытостью взглядом.

Дождавшись-таки молока и вылакав довольно приличную миску, гость выказал удовлетворение хриплым мявком и, тяжело ступая, скрылся в кустах.

Так и стал Васька, как прозвали мраморного пройдоху общинники, наведываться к гроту раз в несколько дней. Люди к нему привыкли, но детей близко не подпускали. Хоть Васька и всего лишь котенок, но его клыкам и когтям мог позавидовать иной взрослый хищник. Да и сам он при первоначальных попытках потрепать его по шерстке, щетинился и, нервно виляя коротким хвостом, негромко рычал. А вот семье Вересовых, включая маленькую Славку, котенок не только позволял прикасаться к себе, но и сам, бывало, терся о них при встрече.

Время шло, котенок рос. Теперь, прокусив хребет очередного крысеныша, он съедал рыбу и выпивал молоко, а грызуна относил к входу в грот и оставлял людям. Вероятно, теперь он и сам добывал достаточно дичи. Что вскоре и подтвердилось. Когда решили больше не подсовывать ему крысят, а выдали только рыбу и молоко, кот расценил это по-своему и в следующий раз принес людям довольно крупного дикого поросенка. Так-как дикие свиньи в ближайших окрестностях не водились, можно было сделать вывод, что ареал охоты усатого хищника весьма обширен. Теперь Васька вменил себе в обязанности подкармливать двуногих сородичей и больше никогда не приходил без гостинца. В основном это были гигантские пещерные крысы или горные вараны, но иногда присутствовала дичь, обитающая на равнинах.

Осенью Васька вдруг исчез и появился только к концу холодного сезона.

Зима в тот год выдалась нетипично суровой для этих мест. Один раз даже выпал снег. Вероятно, в предгорьях крупным хищникам стало трудно находить добычу, и некоторые из них двинулись разведывать новые места. Так в районе поселения появилась большая стая носорогих гиен. Хищники несколько дней рыскали по округе и, в конце концов, решили напасть на общину.

На приступ пещеры гиены пошли ночью. К счастью скальная поверхность не позволяла им делать подкоп. Однако весившие более полусотни килограмм звери раз за разом живыми таранами бросались на ворота, врезаясь в них крепкими черепами и роговыми отростками на морде.

В пещере никто не спал. Встревоженно переговаривались люди, на разные голоса возмущалась ночным шумом домашняя скотина и птица. Не помогали и бросаемые за ворота факелы. Взвизгнув, гиены отскакивали от них, но затем хватали зубами за палку и оттаскивали в сторону.

Общинники начали сооружать помост, чтобы обстреливать непрошенных гостей из пращей и луков поверх ворот. Но в это время снаружи послышался рык мраморного кота. Визг и тявканье носорогих тварей многократно уселись. Удары в ворота прекратились. Теперь люди прислушивались к ужасной какофонии из шлепков, хруста, скулежа и свирепого рычания.

- Котик-то явно не один, - сообщил Матюшин. - Рычат как минимум двое.

Вскоре звуки битвы стихли, но до утра общинники не решались выглянуть за ворота. Если к ним явились гонимые голодом мраморные коты, то это гораздо хуже самой большой стаи носорогих гиен. Обнадеживало лишь заверение Зинаиды, что коты по натуре исключительно одиночки, и только во время гона могут объединяться в пары.

Утром, осторожно выглянув за ворота, общинники увидели залитые кровью окрестности. Однако тел поверженных гиен нигде не было. А у кустов на своем обычном месте терпеливо ждал двуногих сородичей Васька, превратившийся почти в полноценного взрослого кота. Перед ним лежала туша огромной, размером с хорошего кабана, крысы.

- Вот шельмец, - покачала головой Зинаида, - как с псами драться, так товарища привел, а как за молоком, так один явился.

- И правильно, - похвалил кота Вересов, - не надо нам тут никаких лишних товарищей.

С той ночи Васька взял окрестности пещеры под свою защиту. Ни один хищник больше не напал на принадлежащих людям животных. Правда и охотникам пришлось ходить за дичью в более дальние края, ибо местную истреблял усатый охранник.

Другие коты, кстати тоже, при редких встречах, игнорировали общинников, словно не замечая их, и никогда не нападали. Вероятно, Василий каким-то образом смог донести до всех сородичей информацию о своих друзьях. Хотя все та же Зинаида уверяла, что на своей территории кот не пожалеет и нарушившего ее границы сородича. Но, как бы то ни было, коты на людей больше ни разу не напали.