Юрий Москаленко - Император по случаю. Том 3 (СИ)

И вот настал день праздника. В воздухе витал запах предстоящей беды…

Настроение что у Памелы, что у её сопровождавших, было сильно подавленное, тем более первого кого из аристократов увидела Памела на стоянке, у подземного ангара императорского дворца, были именно представители аграфов. Даже сын олигарха и сам герцог замерли на месте, словно в невидимую стену упёрлись, и только внешне невозмутимый Норис, спокойно и с достоинством отвесив приветственный поклон древней знати, принялся помогать выбираться из представительского глейдера Памеле и сопровождавшим её дамам…

Опасения не оправдались. В начале приёма всё было чинно и спокойно. Улыбки, разговоры. Чета правителей империи в сопровождении свиты обходила по огромному, вычурно украшенному залу, приглашённых. Некоторых они даже удостаивали разговором, или просто репликами, в качестве приветствий. Памела была вознаграждена просто кивками. Мол, увидели, заметили рады, что присутствуете. Даже Памела, благодаря чудовищным усилиям графа Тика, постепенно выходила из приступа чёрной, глубокой меланхолии. Уже даже улыбалась, а иногда и смеялась. Да и что говорить, наш маленький табор пользовался популярностью у молодых людей из разные известных фамилий, но все вели себя на редкость учтиво, и даже немного возвышено. Кто-то даже пытался читать красавице стихи своего собственного сочинения, и причём весьма недурно сложенные. И естественно вся поэзия про любовь, и про благородство…

Наверное, всё бы так и закончилось на мажорной ноте. Но увы, у кого-то из гостей были на сегодняшний вечер совсем другие планы…

Среди общего веселья Герман неожиданно подал знак… внимание опасность.

Расслабленный, вялотекущим празднеством Норис, напрягся. Что-то новенькое! Хотя, именно для этих целей, они вчера и тренировались, обдумывая как бы иметь свою связь с помощью знаков, чтобы слепо не надеяться на возможности нейросети. Очень бы н хотелось, чтобы кто-то что-нибудь заподозрил в их общении через нэт. Глупо было бы думать, что их нейросети, в данный момент, не находится под серьёзным колпаком спецслужб империи.

Скосив глаза вправо, Герман многозначительно моргнул…

Норис спокойно и как бы нехотя, излишне, наверно пренебрежительно, начал поворачиваться в эту сторону и сразу заметил, как к их гомонящей когорте, уверенно направились от ближайшей группы аристократов, которые уже тоже с интересом смотрели в их сторону, очень представительные персонажи, в числе которых сложно было бы не узнать аграфов.

Норис неожиданно даже для себя прикусил в волнении губу.

Кровь его сущности вскипела!

К ним направлялись давние его обидчики. Прямые родственники убийц его рода. Тех, кто весело и с юморком насиловали его несовершеннолетнюю сестрёнку, а потом долго и очень вдумчиво издевались и над ним самим…

Только огромным усилием воли удалось накинуть на себя беспечный вид, а вот Памела этим похвастаться не могла, и только Николас, олигарх и советник главы клана, как-то уж очень злорадно посматривал на ушастых. Явно на что-то надеется…, но ведь явно понятно, что представителей элентэ он просто ненавидит, всеми фибрами своей души.

«И ведь на что-то надеется… на мня что ли?» — не поверил Норис.

А что? Всё возможно. Его сын каждый день вместе с Шаманом по утрам на мечах стучит, и никогда ещё даже поцарапать кожу своему учителю не смог, впрочем, как и второй ученик.

А между тем…

— какая удивительная и неожиданная встреча, миледи. Я весь излучаю восторг только от того, что всё-таки удалось застать вас, когда вы не заняты делами клана. — проговорил слащавый и весь какой-то вылизанный ушастый.

Ослепительная мужская красота. Не удивительно, что вся женская часть их компании встала буквально на цыпочки, только бы получше рассмотреть этого милого красавчика.

В зале тут же почувствовалось какое-то напряжение. Императорская чета уже расположилась на возвышенности, на приготовленном специально для них постаменте, где установили подобие тронов. Свита расположилась у подножья возвышения…

— кто ищет тот всего найдёт. — усмехнувшись, произнёс неунывающий Герман, пальцами показав знак Норису, что без драки всё равно уже не обойдётся.

— о! Да тут весь зверинец собрался. Я-то думал, голову ломал, куда это запропастился весельчак Тук и его ершистый язык… — произнёс спутник ушастого уже не столь представительно выглядевший чем первый.

Понятно, что их местный подпевала. Всегда кто-то перед дракой разогревает народ, но необязательно при этом является отличным фехтовальщиком.

— ах, я как и вы мечтал об обществе госпожи Памелы… и до меня сошла сия благодать, но увы, вы другого вероисповедования, а потому вряд ли вас может благословить на подвиги наше божество. — ловко отбивался Герман.

Аграф усмехнулся.

— ничего. Как только сия дама предстанет перед алтарём Нашего божества, тут же и ей снизойдёт благодать вместе с новым именем положенного при смене вероисповедования при замужестве. Тут ничего зазорного нет…

— вот так сразу и за алтарь, а с какого собственно перепуга, не просветите нас? — не унимался Герман. — Как мне известно, госпожа, как и её подчинённые не горят желанием менять своё божество на что-то другое, а некоторые и вовсе исповедуют атеизм. Впрочем, это не наказуемое деяние в нашей империи, в отличии от вашей.

Герман разошёлся не на шутку…

— ах, граф, полно вам. Наш принц сражён красотой госпожи Памелы и намерен предложить ей руку, и сердце…

Тишина.

А ведь это уже серьёзное заявление, причём само место, где оно произнесено обязывает, и говорит о серьёзности намерений.

— а печень, случайно не прилагается к ним? — неожиданно, в полнейшей тишине, раздался спокойный и какой-то брезгливый голос…

Все в изумлении, включая Памелу уставились на беззаботно рассматривающего ушастого Нориса, причём выглядел он так, словно собирался сейчас препарировать лягушку, в качестве медицинских опытов.

Явное нарушение этикета…

Но всё равно все уже понимали, что первый шаг к поединку сделан, и теперь только от императора завесить будет, когда и где он будет происходить.

Но пока ведь и никто так и не сделал заявления, требуя поединка, и не огласил громогласно его причины…

Намерения высказаны… вот только его произнёс не тот, кто желал бы лично осчастливить молодуху замужеством.

Молчит император.

Молчит и главный ушастый. Его что-то очень смущает.

Наверно, это холодное спокойствие убийцы, в охране главы ненавистного клана.

Но отступать уже некуда. Сей представитель аграфов сам себя загнал в угол. И выбраться без боя оттуда не уронив лицо, уже никак не получится. Если только, конечно, сам противник не отступит. Впрочем, как-раз-то противник и не наступал, а его спич, по поводу печени, можно было расценить как шутку. Есть место для манёвра. Можно отступить, чтобы потом лучше подготовившись, нанести точный и мгновенный удар, по этому зарвавшемуся клану…