Артур Кларк - Рассказы

— Так что вы обнаружили? — спросил Альверон.

— Кое-что удалось выяснить, — ответил его товарищ. — Но тут кроется загадка, которую я не могу понять. Мы быстро выяснили характер видеопередачи и смогли преобразовать импульсы для нашей аппаратуры. Похоже, что по всей планете в узловых точках были установлены камеры. Некоторые стояли в городах, на крышах высоких зданий. Они непрерывно вращались, показывая панораму. В записанных нами программах можно различить около двух десятков различных ландшафтов.

Но сверх того шли ещё какие-то передачи — не звуковые и не видео. Похоже, что передавались чисто научные данные, может быть, показания приборов или что-то в этом роде. Одновременно на нескольких частотах. Но ведь для чего-то это передавалось! Орострон по-прежнему считает, что люди, уходя, попросту забыли выключить станцию. Однако очень уж программы необычные! Я уверен, что прав Клартен, речь идёт о межпланетной связи. При последней проверке на остальных планетах вообще не было жизни; значит, только народ этой планеты мог выйти в космос. Вы согласны?

Альверон жадно слушал его.

— Да, всё это звучит убедительно. Но ведь мы знаем, что канал передачи не был направлен ни на одну из планет системы. Я сам проверял.

— Знаю, — ответил Ругон. — И хочу понять, почему мощная межпланетная релейная станция передавала виды гибнущей планеты — кадры, представляющие небывалый интерес для учёных и астрономов. Кто-то вложил огромный труд, чтобы установить все эти панорамирующие камеры. Я уверен, это чётко направленная передача.

Альверон вскочил со стула.

— Вы думаете, была ещё одна не обнаруженная нами планета на краю системы? — спросил он. — Но ваша гипотеза заведомо неверна. Излучение станции вообще не лежало в плоскости солнечной системы. И даже если бы лежало — взгляните.

Он включил видеоэкран и покрутил ручки настройки. На фоне бархатного занавеса космоса висел бело-голубой шар, как бы составленный из множества концентрических оболочек раскалённого газа. Хотя на таком расстоянии нельзя было различить движения, было очевидно, что шар расширяется с огромной скоростью. В центре его сверкала ослепительная точка: белый карлик, в которого превратилось солнце.

— Вы, очевидно, не представляете себе размеров этого шара, — сказал Альверон. — Вот, смотрите.

Он прибавил увеличение так, что на экране оказалась только средняя часть новой. У самого ядра, по обе стороны, виднелись два сгустка.

— Это две гигантские планеты системы. Они ещё существуют в каком-то ином облике. А до них от солнца было несколько сот миллионов миль. Новая продолжает расширяться, а ведь её размеры уже вдвое превосходят поперечник солнечной системы.

Ругон не сразу ответил.

— Может быть, вы и правы, — заговорил он наконец. — Моя гипотеза не годится. И всё-таки это ничего не объясняет.

Он быстро заходил по отсеку. Альверон терпеливо ждал. Он знал, как сильна интуиция его товарища, который часто решал задачи, неподвластные чистой логике.

И вот снова зазвучала неторопливая речь Ругона.

— Что вы скажете об этом? — начал он. — Предположим, что мы совсем недооценили этот народ! Ведь ошибся же Орострон, когда решил, что раз они знали радио всего два столетия, значит, не доросли до межпланетных полётов. Мне рассказал это Хансур-2. Может быть, все мы ошибаемся. Я просмотрел материал, который Клартен собрал на радиостанции. Ему это показалось не бог весть каким достижением, но для такого короткого срока это замечательно! На станции были устройства, какие мы видим у несравненно более развитых народов. Альверон, нельзя ли проследить направление передачи до конца и проверить, кому она адресована?

Альверон задумался. Не то чтобы вопрос Ругона застиг его врасплох, но ответить на него нелегко… Главные двигатели окончательно вышли из строя, чинить их бесполезно. Но запас энергии остался, а значит, можно что-то придумать. Придётся импровизировать и совершить довольно сложные манёвры, так как корабль по- прежнему летит с огромной скоростью. Да, это возможно, и хорошо отвлечь команду делом, чтобы не падали духом из-за этой неудачи. А тут ещё выяснилось, что ближайший корабль с техниками сможет подойти к ним только через три недели…

Инженеры, как обычно, дружно сказали «нет». И, как обычно, справились с работой за половину того срока, который сначала отвергли как абсолютно нереальный. Мало- помалу, очень медленно корабль начал сбавлять ход. Описав огромную дугу с радиусом в миллионы миль, К.9000 изменил курс и картина созвездий вокруг преобразилась.

Три дня ушло на этот манёвр, но в конце концов корабль лёг на курс, параллельный лучу, который летел с Земли. Они неслись в пустоту, всё больше удаляясь от ослепительной сферы, когда-то бывшей солнцем. С точки зрения межзвёздных полётов они почти не двигались с места.

Ругон часами сидел над своими приборами, прощупывая космос впереди электронными лучами. На много световых лет — ни одной планеты… Иногда Альверон заходил к нему в отсек и всякий раз слышал один и тот же ответ:

— Ничего нового.

Интуиция подводила Ругона в одном случае из пяти; он уже спрашивал себя: не выдался ли как раз такой случай?

А через неделю стрелки массдетекторов метнулись к концу шкалы и остановились там, чуть дрожа, Ругон никому, даже капитану, ничего не сказал. Он хотел полной уверенности и дождался, когда ожили локаторы ближнего действия и на видеоэкране появилось первое смутное изображение. Но и после этого он терпеливо ждал, пока не удалось разобрать смысла картинки. И только убедившись, что действительность превзошла его самые смелые догадки, он пригласил в отсек связи своих товарищей.

На видеоэкране была обычная картина безбрежного звёздного простора — солнце за солнцем до рубежа изведанной вселенной. У центра экрана расплылось тусклое пятнышко далёкой туманности.

Ругон прибавил увеличение. Звёзды ушли за край экрана, маленькая туманность заполнила его целиком и перестала быть туманностью. Дружный возглас удивления вырвался у всех, кто был в отсеке.

В космосе, на много миль, в огромном чётком строю, словно армия на марше, протянулись шеренги, колонны тысяч светящихся палочек. Они быстро перемещались, но держали строй, словно единое целое, словно литая решётка. Вот она сместилась к краю экрана, и Ругон снова взялся за ручки настройки.

Наконец он заговорил.

— Перед нами народ, — мягко сказал он, — который знает радио только двести лет, народ, о котором мы решили, что он ушёл в недра планеты, чтобы там погибнуть. Я рассмотрел эти предметы с предельным увеличением. Это величайший флот, о каком мы когда-либо слышали. Каждая световая точка — корабль, притом больше нашего. Конечно, они очень примитивны; то, что мы видим на экране, — пламя их ракет. Да, они отважились выйти на ракетах в межзвёздное пространство! Вы понимаете, что это значит! Понадобятся столетия, чтобы дойти до ближайшей звезды. Очевидно, весь народ Земли отправился в это путешествие, надеясь, что их далёкие потомки завершат его.