Артур Кларк - Рассказы

Доктор Хьюз не мог упустить такого случая.

— В физике малых частиц сплошь и рядом говорят о пространстве с миллионами измерений, — спокойно сказал он.

Все онемели. Никто, даже Макферсон, не был склонен спорить.

— Теперь перейду ко второй части моего доклада, — продолжал доктор Хьюз. — Через несколько недель после превращения Нелсона мы заметили, что с ним происходит что-то неладное. Он нормально усваивал пищу, и всё-таки явно чего-то недоставало. Объяснение дал доктор Сэндерсон, и тут мы переходим в область органической химии. Извините, что я сейчас буду говорить языком учебника, но вы быстро поймёте, насколько всё это важно для компании. К тому же вас должно утешить то, что эта область одинаково неведома и вам и мне.

— Это было не совеем так, Хьюз ещё помнил кое-что из курса химии.

— Органические соединения состоят из атомов углерода, кислорода и водорода, а также других элементов. Вместе они образуют очень сложные пространственные структуры. Химики любят делать из вязальных спиц и пластилина модели таких молекул. Часто получается красиво, прямо-таки произведения какого-нибудь нового течения в искусстве. И вот оказывается, что могут быть две органические молекулы с одинаковым числом атомов, которые расположены так, что одна молекула как бы зеркально отражает другую. Это так называемые стереоизомеры, их очень много среди сахаров. Если бы можно было поставить рядом две молекулы, вы увидели бы, что они схожи, как правая и левая перчатки. Так их и называют: декстро- и левомолекулы. Надеюсь, всё это понятно?

Доктор Хьюз обвёл присутствующих пытливым взглядом. Как будто понимают…

— У стереоизомеров почти одинаковые химические свойства. Но есть и отличия. Доктор Сэндерсон рассказал мне — за последние годы обнаружено, что свойства некоторых важных питательных веществ, в том числе нового класса витаминов, открытого профессором Ванденбергом, зависят от пространственного расположения их атомов. Другими словами, джентльмены, левомолекулы могут быть необходимы для организма, а декстромолекулы — бесполезны. И это невзирая на то, что химическая формула одна. Теперь вам ясно, почему неожиданное превращение Нелсона куда более серьёзное Дело, чем мы сперва думали? Если бы требовалось только заново учить его читать, всё было бы очень просто, интересно разве что для философов. Но он буквально умирает от голода среди изобилия, потому что усвоить некоторые молекулы пищи для вето так же невозможно, как для нас надеть левый ботинок на правую ногу. Доктор Сэндерсон провёл опыт, который подтверждает его гипотезу. С очень большим трудом он добыл стереоизомеры многих витаминов. Профессор Ванденберг сам их синтезировал, когда узнал про нашу беду, И Нелсону сразу стало лучше.

Хьюз остановился и достал кое-какие бумаги. Полезно дать Совету время опомниться, прежде чем наносить удар. Всё было бы очень забавно, если бы на карте не стояла человеческая жизнь. Удар будет нанесён в самое чувствительное место…

— Вы, конечно, понимаете, джентльмены: так как Нелсон получил, если можно так выразиться, производственную травму, компания обязана оплатить ему лечение. Как лечить, мы узнали, и вы вправе недоумевать, почему я отнимаю у вас столько времени своими объяснениями. Причина очень проста. Производить нужные стереоизомеры почти так же сложно, как добывать радий, даже в некоторых случаях труднее. Доктор Сэндерсон сообщил мне, что питание Нелсона будет стоить больше пяти тысяч фунтов стерлингов в день.

Полминуты, дарила тишина, потом все заговорили разом. Сэр Роберт долго стучал по столу, прежде чем восстановился порядок. Начался военный совет.

Три часа спустя вконец измотанный Хьюз вышел из конференц-зала и отправился искать доктора Сэндерсона. Врач был в своём кабинете; он извёлся, ожидая ответа.

— Ну, что постановили? — спросил он.

— Как я и опасался. Требуют, чтобы я подверг Нелсона повторному обращению.

— Вы можете это сделать?

— Честно говоря, не знаю. Я могу только постараться возможно точнее воспроизвести все обстоятельства аварии.

— Других предложений не было?

— Было несколько, и почти все вздор. Лучшую идею высказал — Макферсон. Предложил обращать генератором обычную пищу, чтобы Нелсон её полностью усваивал. Пришлось объяснить, что выключать каждый раз генератор из сети обойдётся компании в несколько миллионов фунтов стерлингов в год. К тому же обмотки долго не выдержат. Так что это отпало. Сэр Роберт спросил, можем ли мы поручиться, что учли все витамины, а вдруг есть ещё не открытые? Этим он хотел сказать, что даже синтетические витамины могут оказаться бессильными спасти Нелсона.

— Что вы ему ответили?

— Я вынужден был признать, что гарантии нет. И теперь сэр Роберт должен переговорить с Нелсоном. Надеется убедить его, чтобы он рискнул. Если опыт не удастся, семью Нелсона обеспечат.

С минуту оба молчали. Потом заговорил доктор Сэндерсон.

— Теперь вы понимаете, какие решения сплошь и рядом должны принимать хирурги?

Хьюз кивнул.

— Чудная дилемма, верно? Вполне здоровый человек, но сохранить ему жизнь стоит два миллиона в год, да и то без гарантии успеха. Сдаётся мне. Совет директоров больше всего озабочен денежным балансом, но выхода просто нет. Придётся Нелсону рискнуть.

— А нельзя сперва сделать какие-нибудь опыты?

— Невозможно. Поднять ротор — это же серьёзная инженерная операция. Мы должны провести наш эксперимент, быстро, когда будет минимальная нагрузка на энергосистему. Потом сунем ротор не место и устраним всё, что натворит короткое замыкание. Всё это надо сделать очень быстро. Бедняга Мердок вне себя.

— Я его понимаю. На когда назначен эксперимент?

— Через несколько дней, не раньше. Даже если Нелсон согласится, мне сперва надо всё подготовить.

Никто не узнает, что сэр Роберт сказал Нелсону. Но доктор Хьюз почти не удивился, когда зазвонил телефон и усталый голос старика произнёс:

— Хьюз? Готовьте своё снаряжение. Я уже говорил с Мердоком, мы выбрали ночь на среду. Успеете?

— Да, сэр Роберт.

— Хорошо. Докладывайте о готовности каждый вечер. Всё.

Огромное помещение больше чем наполовину занимал исполинский цилиндр ротора, подвешенного в тридцати футах над лоснящимся пластиковым полом. Кучка людей, терпеливо ожидая, стояла на краю тёмного колодца. Лабиринт проводов тянулся к приборам доктора Хьюза и к реле, которые должны были в нужный миг включить цепь.

В этом главная закавыка: Доктор Хьюз не мог точно определить, когда лучше замкнуть цепь, то ли при максимальном напряжении, то ли при нулевом, или же в какой-нибудь промежуточной точке синусоиды. И он выбрал самое простое и надёжное. Цепь включится при нулевом вольтаже, а прервётся, когда сработают прерыватели.