Токацин - Синтез

…Из-за угла донёсся шорох, скрип стульев, скрежет фрила по жести и приглушённые голоса. Тридцать пятый покосился на решётку — его сторож куда-то ушёл, стул пустовал. Быстро выпрямившись, Гедимин осторожно выглянул наружу — насколько хватало обзора из-под силового поля, коридор был пуст. «Очень хорошо,» — подумал eateske, бесшумно опускаясь на четвереньки и проводя ладонью по полу.

Под тонким слоем фрила выступы были не видны, но нащупать их труда не составляло, — и Гедимин очень скоро нашёл на углу невысокий, но длинный бугорок. Одно из рёбер кирпича немного приподнялось, и соседние с ним были чуть выше, чем дальние, — ремонтники, взломав пол, уложили всё на место, но не так ровно, как им хотелось бы.

Тридцать пятый отмерил пальцами расстояние до решётки, посмотрел на второй угол и слегка сузил глаза. Два или три кабеля проходили внизу, и ребро кирпича при должном нажиме сверху опускалось точно на них.

— Энрике, иди на пост. Там поешь, — донеслось из-за угла.

— Да что там делать? Смотреть на дрыхнущего теска? — пробурчал постовой.

Гедимин перенёс весь вес на здоровую ногу и даже немного подпрыгнул — но ремонтники не пожалели раствора, и кирпич не спешил сдвигаться. «Надо чем-то его поддеть,» — тридцать пятый внимательно ощупал залитые фрилом стыки. «Вот здесь и вот здесь…»

Он похлопал себя по карманам, вспомнив о прихваченном в «Шибальбе» прочном штыре, но ничего не нашёл. Мало того — все жёсткие крепления с его формы были аккуратно срезаны. «Мэттью постарался,» — стиснул зубы Гедимин. «Умная макака…»

Он поддел пальцем край жёсткой повязки, стянувшей его ногу. «Насколько этот фрил прочен?»

— Рики! — рявкнул за углом Райан. — На пост, бегом!

Оброненная жестянка зазвенела на полу, Гедимин откатился от решётки и опустился на матрас, потирая потревоженную ногу. «Услышал, что ли? И этот умный…»

Энрике подозрительно заглянул за решётку и поставил на стул два контейнера, сдирая с верхнего плёнку.

— Эй, теск! На, ешь, — сунув в контейнер что-то белое, он протолкнул его под решёткой и щёлкнул рубильником, на секунду отключая поле. Гедимин удивлённо взглянул на прозрачную миску. Она была наполнена неподвижной Би-плазмой. Из вязкой жижи торчала маленькая белая рукоять.

Это была ложка, и Гедимин удивлённо мигнул, выловив её из Би-плазмы. Человеку она подошла бы. Взяв её двумя пальцами, тридцать пятый поддел немного жижи. «Странная технология,» — подумал он, откладывая неудобный инструмент. За решёткой громко фыркнули.

— В другой раз принесу черпак, — пробурчал Энрике. — Жуй быстрее!

Гедимин поднял миску, аккуратно согнул пополам — жижа потекла в рот. «Обычная Би-плазма,» — запоздало удивился он, глядя на опустевший контейнер. За решёткой уже стоял второй, синевато-зелёный. В воде тоже не обнаружилось ничего странного. Тридцать пятый помедлил, прежде чем вытолкнуть контейнеры обратно, — ложка была чуть более жёсткой, чем упаковки, и на что-нибудь сгодилась бы…

За стеной загрохотало; первый взрыв был не слишком громким, но за ним последовала череда более сильных. Толстое стекло задребезжало.

Гедимин открыл глаза, покосился на окно — день давно наступил, и пучок солнечного света отполз от решётки и упёрся в пол рядом с матрасом. За стеной громыхнуло ещё раз, и тридцать пятый услышал приглушённый расстоянием рёв двигателей. Стекло задребезжало снова, ещё громче.

Тихий срывающийся голос донёсся из-за решётки, тридцать пятый прислушался, — звуки он различал хорошо, и какие-то отрывки слов казались понятными, но общий смысл никак не проявлялся. Голос был один; он то затихал, то возвышался, и похоже было, что говорящий ждёт ответа, но не отвечал никто. Вот он замолчал вовсе, но от близкого взрыва дрогнула стена, и странный разговор продолжился. Удивлённо мигнув, Гедимин сел и повернулся к решётке.

От сотрясений светильники дрожали и мигали, большая их часть погасла, и коридор тонул в полумраке — но eateske отлично видел, что там всего один человек, тощий Хосе Доминго. Он скорчился на стуле, сжимая в кулаке какой-то маленький предмет, и бормотал непонятные слова. Гедимин мигнул ещё раз — ничего, что могло бы сойти за передатчик, у человека не было ни на лице, ни в руках. Но это не мешало ему — он просил о чём-то громким шёпотом на непонятном языке и не смущался отсутствием ответа.

— Эй, — Гедимин выпрямился, встал у силового поля. — Хосе!

Щуплый охранник вздрогнул, перебросил непонятный предмет в левую руку, а правой прикоснулся к бластеру.

— С кем ты разговариваешь? Здесь никого нет, — напомнил «мартышке» бывший пилот. — А командир отсюда тебя не слышит.

Хосе вскочил, оттолкнув стул так, что тот отлетел к стене, и выхватил бластер.

— Заткнись!

«Через поле не выстрелит,» — подумал Гедимин. Его любопытство только возросло от странной реакции «макаки».

— А вот теперь — слышит, — заметил он.

Грохот за стенами стих, и в наступившей тишине шум упавшего стула и пронзительный вопль разнеслись по всему строению. Гедимин услышал сдавленное проклятие и быстрые шаги, и спустя секунду Райан показался из-за угла.

— Смирно! — рявкнул он на Хосе. Тот, вздрогнув, поспешно убрал бластер и вытянул руки по швам.

— Что здесь происходит? — спросил командир. — Были причины стрелять?

— Н-нет, сэр, — потупился охранник. — Но теск насмехался над моей молитвой, и я вспылил. Больше такого не будет, сэр!

— Я спросил, с кем он говорит в пустом коридоре, — Гедимин не знал ничего о молитвах, но совершенно точно знал — он ни над кем не насмехался.

— Да, это причина для убийства, — кивнул без тени усмешки Райан. — Разве так делают добрые католики?

— Я не позволю ему насмехаться, сэр, — пробормотал Хосе. — Пусть не лезет своим грязным языком…

— Отчего ты не хочешь просветить его? Привести заблудшую душу к истинной вере… — лицо Райана оставалось спокойным, но Гедимин слышал в его словах едва сдерживаемый хохот. Что-то почуял и Хосе — и обиженно нахмурился.

— У тесков нет души, — бросил он. — Они сделаны из слизи!

— А вы — из грязи, — Райан хлопнул его по плечу. — Купол над нами ещё держится. А вот большой — прорван. Бомбят южные кварталы, на подходе к верфям.

— Станция! — смуглое лицо Хосе побелело.

— К ней не прорвутся, — отмахнулся командир. — Следи дальше, Хосе Доминго. И не ори!

Он ушёл. Щуплый охранник отмерил шагами ширину решётки. Стекло снова зазвенело от далёкого взрыва, и губы «мартышки» зашевелились.

— Ты опять говоришь сам с собой, — заметил Гедимин.

— Я молюсь богу-творцу, — фыркнул Хосе. — Отстань от меня, теск.

— Кто он такой, и каким образом вы друг друга слышите, если у тебя нет передатчика? — спросил пленник.