Йэнна Кристиана - Эмигрант с Анзоры

Вот поэтому Марк для меня оказался спасением. Ирна и Геррин – слишком уж тактичные, скромные... они никогда не стали бы лезть в чужую жизнь. А мне оказался необходим как раз бесцеремонный и наглый приятель. Относительно, конечно, бесцеремонный... по сравнению с другими квиринцами, которые вообще-то очень трепетно относятся к чужой жизни и очень боятся быть навязчивыми.

Вот и сейчас – ведь он не спросил меня, хочу ли я пойти с ними в ресторан. Даже не то, чтобы пригласил. Нет. "Ну что, сдал? Ну, дед, ты молоток! Так, сегодня по этому поводу гуляем в «Синей вороне».

Снаружи-то я часто видел ресторанчик. Так себе, здание старинное и ничем таким не выделяющееся. Синяя большая птица с огромным клювом сидит нахохлившись у входа. Интересно, это статую тут поставили из-за названия, или ресторан назвали по статуе?

Это, говорят, чуть ли не самое древнее заведение. Еще в первом веке построили...

И недорогой ресторан, между прочим. Есть ведь частные, к примеру, «Древо», так у них и интерьер поинтереснее, и подают люди-официанты – это считается особым шиком. Сам я еще в таких заведениях не был, и что-то не очень тянет. А в «Вороне» обслуживание автоматическое, цены демократические...

Интерьер – ничего особенного. Столики разделены стенками-барьерами, увитыми зеленью. И отовсюду видна небольшая эстрада, где играет живой музыкант.

Музыкантша. Девушка с очень длинными белыми волосами. Сидит у синтара и наигрывает-нашептывает мелодию, похожую на шелест дождя или шорох прибоя.

Мы сели за свободный столик. Взяли пластинки меню, начали изучать... да, кто его знает, что заказывать. Что-нибудь подешевле. Я в затруднении посмотрел на Марка. Тот, как всегда, взял на себя инициативу.

– Так, значит... Мира, тебе как обычно? А нам с тобой так. Морской салат, и к нему немного ву, – он нажимал кнопочки на меню, – дальше, закуска лаккар, это из рыбы и водорослей... не делайте такое лицо, юноша, вы это еще не пробовали. Ну, мясо – лучше всего наборный гуляш. Индейка в тесте... к этому делу нужно артиксийского светлого. Мягкие сухарики... Ты у нас сладкоежка, дедуля, десерт тоже будешь?

– На десерт сиккаргу с мороженым и белым соусом, – подсказала Мира, – здесь ее так готовят!

Я думал, что сиккаргу – сливочную кашу – пробовал уже во всех видах... со всеми ягодами, фруктами, орехами во всех мыслимых комбинациях. Ан, нет...

Марк отправил заказ кнопкой «ввод». Уже минуты через две к нам подкатила тележка с тремя подносиками, на которых были сервированы закуски.

– Лиль сегодня сидит, – сказала Мира, – и поет такую песню: рыбка умерла, рыбка умерла... а мы – люди, и мы никогда не умрем, вот так!

Марк засмеялся.

– Это она рыбку дохлую вчера нашла на берегу, – пояснил он.

– Вот ведь надо же, – Мира покачала головой, – значит, она уже так серьезно этот вопрос обдумывает, о смерти...

– И пришла к выводу, что мы никогда не умрем, – сказал Марк.

– Ну да, наверное, она думала, думала, переживала... и решила, что люди не умирают, иначе это было бы слишком печально.

– Я вот не помню, – сказал Марк, – когда в первый раз о смерти подумал. Мне кажется, лет в восемь... но может, и раньше что-то было. Я помню, сильно испугался, что ничего там не будет...

– А я сразу знала, что там будет что-то, – вставила Мира.

– Ну, у тебя родители верующие... а у меня, сама знаешь.

Я попробовал вспомнить – когда же я впервые задумался о смерти. Не знаю... смерть для меня была реальностью. Проще вспомнить, когда впервые увидел мертвого – года в три. Может, и раньше видел, но не помню. И не боялся я этого никогда. Цхарн, есть вещи похуже, чем смерть... ну лег, ну заснул. Правда, неизвестно, может, там что-то еще будет.

Рыба с водорослями – страшненькие на вид кубики – оказалась действительно очень вкусным блюдом. Мы накалывали кубики на маленькие вилочки, прихлебывали теплое ву.

– Ну, Ланс... теперь тебе надо минимум сдавать, – сказал Марк деловым тоном, – тянуть не стоит.

– Ты думаешь, я готов? – пробормотал я нерешительно.

– Ну конечно, – весело сказала Мира, – да ты не беспокойся... они эмигрантов сильно не гоняют.

– А потом куда? Ты уже об этом думал? – поинтересовался Марк. Я пожал плечами.

– Я бы тебя взял в лабораторию... да по-моему, ты не физик. Неинтересно тебе... – вслух размышлял Марк.

– Не только в этом дело, – сказал я, – у меня ума просто не хватит. У вас совершенно другое представление о пространстве, времени... с этим представлением нужно родиться, вырасти... или уж быть великим талантом. Нет, я не смогу физиком.

Я это сказал почти с сожалением. Как было бы удобно – учиться у Марка, или Миры, или хоть Геррина. Ведь я же никого здесь больше не знаю.

Тележка подкатила к нам второй раз, мы разгрузили мясные блюда, бутылку артиксийского светлого вина.

Марк разлил вино по бокалам.

– Ну, за флаер мы уже выпили. Теперь за удачную сдачу минимума!

Я проглотил вино залпом, как ром. Вкусное... Тепло разбежалось по жилкам, и стало как-то веселее, спокойнее. Как будто сенки курнул...

– Я летать хочу, – как-то само вылетело. Я почему-то стеснялся этого желания, – если можно, я бы хотел летать в Космосе... ну, просто эстаргом. Чтобы разные миры видеть...

Почему-то я ощущал громадную ответственность – как будто находился на комиссии, где должна была решиться моя судьба. Хотя это был просто разговор...

– Эстаргом неплохо, – одобрил Марк, – но кем? Навигатором, пилотом-профессионалом ты не сможешь... ну, сможешь, но это еще хуже физики. Надо с детства летать... просто будешь плохим профессионалом.

– Да и планет особо никаких не увидишь, – добавила Мира.

– Самое простое – транспортником или курьером, – размышлял Марк. Я подумал. Представил – привычные, спокойные трассы... привычные вылеты и возвращения... стабильная уважаемая работа, надежный кусок хлеба.

– Наверное, это мне подходит, – сказал я робко. Мира посмотрела на меня.

– В транспортники, Ланс, идут у нас те, кто в основном занят чем-то другим. Ну, интересы другие, не Космос. Например, художник... ведь в рейсе заняться нечем, вот он месяц на Посту сидит – рисует. Вернется, опять же, отпуск большой, время есть, чтобы рисовать. Писатель... музыкант. Профессионалов у нас очень немного, а искусством многие занимаются, кое-кто и очень серьезно. Вот они деньги таким образом зарабатывают, обществу служат... Ну или, к примеру, мать раньше летала как спасатель, а дети родились, в долгий патруль уходить не хочется, она переходит в транспортники. А если у тебя особых интересов нет – ну, не то, чтобы ты не мыслил себе жизни без стихов или романов, скажем... семьи нет... тебе скучновато будет в транспорте работать. Ну, конечно, свой интерес тоже есть... скажем, если большой пассажирский...