Йэнна Кристиана - Дороги. Часть вторая.

Они такие же, как Иль, как Арли... их мог бы кто-то любить. Они так же хотят любви, ласки, тепла... но они не знают даже своих родителей. Как доверчиво тянется Иль к ласке, как расцветает ее лицо, как легко сделать ее счастливой. И эти девочки – точно так же. Всех жалко, но особенно почему-то жалко девчонок.

Арнис миновал линию, вышел в проход, над которым сиял лозунг – на красном белые крупные буквы:

«Под знаменем Цхарна – вперед, к победе!»

Лозунгов здесь очень много.

– Гир инженер, – негромко сказал кто-то у него за спиной. Арнис обернулся.

– Добрый день, гир Эгарен.

– Добрый день, – рядом с Эгареном, директором завода, стоял какой-то незнакомый тип, очень длинный, светлоглазый.

– Позвольте вам представить, гир Кейнс – это наш Старший Воспитатель общины, Тээри.

Арнис слегка поклонился по-лервенски.

– Меня зовут Кейнс, я...

– Я наслышан о вас, гир Кейнс, – сообщил старвос, улыбаясь, – значит, будем перестраивать наш завод? На современный, так сказать, лад?

– Ну, перестраивать – это уж ваше дело, – сказал Арнис ему в тон, – я всего лишь помогу, проконсультирую... Я простой инженер.

Завод собирались перестраивать для производства аннигилирующих зарядов. Собственно говоря, проще было бы построить новый, даже старые корпуса использовать – и то глупо, их придется укреплять. Но так уж решило правительство Лервены. И Дэцин поддерживал эту мысль – ведь именно военные заводы и были целью разведки.

– Если у вас есть немного времени... – Тээри доверчиво коснулся его рукава, – я бы хотел с вами побеседовать.

Арнис внутренне порадовался, это неплохо... возможно, удастся заглянуть в какие-то еще неизвестные уголки Общины. Он посмотрел вопросительно на Эгарена.

– Я вам не нужен, гир директор?

– В два часа, как договорились, мы проведем планерку, все посмотрят ваши чертежи, и окончательно распределим все. Как положено, – добавил директор, – а до тех пор... что ж...

Арнис с Тээри мирно пили чай (лервенский горьковатый напиток) в Уголке Общинника. Сейчас Уголок пустовал – все были на производстве. Арнис разглядывал плакаты, развешанные по стенам, призывающие к труду во имя Цхарна, к дисциплине и чувству общности.

Идеальная питательная среда для сагона. Возможно, им же инициированная – но доказать это сложновато. Общинники, не знающие семьи, разрозненная масса, постоянная промывка мозгов, мужчины сплошь наркоманы. А самое главное – общая идеология, внушаемая свыше, главный пункт уязвимости в информационной войне. Эта идеология не обязательно должна быть плохой. В конце концов, христианская Эдолийская империя погибла по этой же причине. Беда в том, что в массовую идеологию очень уж легко встроиться сагону и переделать ее под себя. Когда информационный поток так однороден, достаточно лишь стать его источником...

Ведь в Бешиоре сагон перестроил под себя само христианство! Пусть оно выродилось в ересь под его влиянием, но ведь первоначальный источник был абсолютно чист. Пусть Церковь где-то и сохранилась в Бешиоре – в лице, может быть, двух-трех гонимых, но ясно ощущающих в сердце Христа, людей. Но сама Бешиора изменилась до неузнаваемости.

Так и здесь в Лервене... откуда возник этот таинственный культ Цхарна? Неважно, главное, что сейчас сагону очень легко использовать культ для себя. Возможно даже, что Цхарн – и есть тот самый сагон. Вот только нет реальных признаков его присутствия в Лервене.

– Гир Кейнс, вам, наверное, странно здесь? – Тээри доброжелательно улыбался, – наш энтузиазм, – он провел рукой, указывая на плакаты и лозунги.

«Это говорит не об энтузиазме, а о необходимости его искусственно накачивать», – подумал Арнис. Вслух он сказал.

– Да, непривычно, конечно. У нас на Серетане все иначе. Но думаю, что это не будет препятствием для нашего сотрудничества.

– Да, конечно, – согласился Тээри. Отхлебнул чай. Интересно, подумал Арнис, они этот свой наркотик – сенсар – в чай не добавляют? Что-то голова стала подозрительно легкой. И спросить неудобно.

– Да... ведь люди – это моя специальность, гир Кейнс, – продолжил старвос, – я всю жизнь работаю с людьми, с молодыми ребятами.

– И девушками, – ляпнул Арнис. Он сказал это, потому что лица девушек с конвейера все стояли перед глазами, но прозвучало – как скабрезность.

– Да, конечно, и с девушками тоже. И с детьми, ведь здесь живут и дети, – добавил Тээри.

– Ну, я чистый технарь, – неопределенно сказал Арнис.

– Вот и нововведения эти... они меня беспокоят, скажу вам откровенно, гир Кейнс. С технической стороны все это хорошо и прекрасно. Мы будем выпускать... если я ошибаюсь, поправьте меня – эти самые аннигиляционные заряды, очень эффективно, просто замечательно. Но вот что будет с нашими людьми... Ведь для производства этих зарядов нужно всего около... кажется, два десятка людей, так?

– Даже меньше. Но хорошо обученных, – подтвердил Арнис.

– И вот как же быть с остальными?

Арнис пожал плечами.

– У вас много детей. Они могут просто учиться. У нас дети не работают.

– Хорошо, оставим этот вопрос, хотя согласно нашим представлениям, труд на благо общества – необходимый компонент воспитания. Но как же быть со взрослыми – ведь здесь их тоже много? Чем их занять? Я понимаю, вы не специалист... просто делюсь сомнениями. Как этот вопрос решается на Серетане – ведь вы высокотехнологичное общество?

Господи, как же там у них на Серетане?

– У нас воспроизводство населения давно прекращено, и людей достаточно для того, чтобы обслуживать существующие предприятия... многие работают в сфере обслуживания, ну, вы понимаете – отели, транспорт, больницы, туризм, развлечения. Может быть, у вас должно будет увеличиться количество развлечений? – предположил Арнис, – у вас очень суровая обстановка.

– Вот об этом я и говорю, – сказал Тээри, – наш аскетизм и суровость – основа идеологии. Мы счастливы именно нашей бедностью, нашим полувоенным бытом. Я даже не представляю... вы знакомы немного с Заветами Цхарна?

– В общих чертах, – Арнис знал эти Заветы наизусть.

– Я даже не представляю, как мы будем жить, если у нас появится большое количество незанятых рук... отели, вы говорите, туризм, развлечения? Как это согласовать с нашим порывом вперед, с нашей пассионарностью? Я говорю сейчас не о нашей Общине, я о целом.

– Исследуйте Космос, – Арнис пожал плечами, – перестраивайте свой мир, основывайте колонии на иных мирах. Уж для пассионарности приложение в мире всегда найдется.

– Космос, – с сарказмом вздохнул Тээри, – это же несерьезно, вы разве не чувствуете? Космос холоден и чужд человеку. Ведь и вы, серетанцы, не очень-то стремитесь к его исследованию.

– Да, но нас устраивает жизнь на планете.