Йэнна Кристиана - Дороги. Часть вторая.

Казалось даже, что наступил мир. Что война навсегда окончена. Все знали, что это иллюзия, но уж очень она была приятной.

Из космопорта Арниса сразу перевезли в больницу. Он чувствовал себя уже неплохо, но вставать пока не мог. С этого момента Ильгет каждый свой час распределяла между больницей (где проводила все ночи) и домом. Четверо детей, иногда казалось, буквально разрывали ее на части. Ильгет ощущала свою вину перед малышами (особенно Дарой – даже на Квирине не принято оставлять таких маленьких детей без матери), и всячески старалась теперь восполнить свое отсутствие. Да и соскучилась по детям. Вечером читать книжку вслух, усевшись с малышами на диван, слушая их теплое сопение. Днем гулять с ними и с собакой по Набережной, разговаривая обо всем на свете, смеясь, покупая мороженое в автоматах. Купаться, используя последние теплые деньки, в остывающем синевато-сизом море.

Она почти не оставляла детей с кем-то, не отдавала их в Группу, лишь когда приходила Белла (иногда Ниро, и пару раз пришла Мари, жена Гэсса) – Ильгет мчалась в больницу к Арнису. Лишь через две недели, целыми днями занимаясь восстановительной гимнастикой, он начал вставать. Повязки сняли раньше. Кожу пересадили на место сожженной (собственную, клонированную), но пока еще оставались хорошо заметные шрамы. Лицо – как печеное яблоко. Но это ведь должно пройти... может быть, не сразу, может, понадобится полгода, год. Лицо Арниса станет прежним. Да если бы и не стало, думала Ильгет и смотрела в его лицо. Какая разница, как он выглядит... Он – мой, любимый, единственный. Даже не так. Он – это и есть я. Мы – одно целое. А лицо это – такая мелочь...

Арнис спал. Еще и семи часов нет. Ильгет встала пораньше, душ приняла, привела себя в порядок. Сегодня суббота, Белла собиралась прийти с детьми. В школу они не идут сегодня. Можно будет весь день провести с ними. У Анри занятия в театре, ну а мы можем сходить, например, в галерею Рендо, там сейчас выставка Солло, а он реалист, детям понравится. Ильгет сосредоточенно планировала свой день с детьми. И вдруг увидела, что Арнис открыл глаза и едва заметно улыбается изуродованными губами.

Ильгет улыбнулась в ответ.

– Доброе утро, моя радость, – сказала она, подняла ладонь Арниса к губам, поцеловала.

– Доброе утро, Иль, – Арнис говорил тихо. Голос еще не восстановился полностью.

– Давай умываться, да? – Ильгет поменяла туалетную прокладку, прикатила столик, сосредоточенно занялась мытьем. Потом убрала все, подтянула Арниса на кровати повыше.

– Ну что... будешь сейчас упражнения делать?

– Придется, – вздохнул Арнис.

– Включить экран? Или так помнишь?

– Помню.

Ильгет села рядом и смотрела молча, как Арнис занимается гимнастикой. Движения причиняли ему боль, он кривил лицо, скрипел зубами, жмурил глаза. Ильгет впилась пальцами в раму кровати, переживая вместе с Арнисом каждое движение.

Наконец все кончилось. Арнис лежал несколько минут, отдыхая. Ильгет поцеловала его в губы, в лицо – печеное, сморщенное яблоко.

– Поесть хочешь? – тихо спросила она.

– Ага.

Ильгет принесла сиккаргу с ягодами, ветчину, салат. Кормила Арниса с ложечки, руки тоже были сожжены, и функции еще не восстановились. Сразу после завтрака пришла Сириэла – она вообще-то работала только в космосе, но чтобы не разрывать процесс восстановления Арниса на разные этапы, взяла раненого и здесь на себя.

Тем более, что ухаживать за ним не нужно – все сделают родственники. Сириэла выполняла лишь узкоспециальные функции.

– Ну как жизнь, победитель дэггеров?

– Хорошо, – прошептал Арнис.

– Давай посмотрим, что у нас сегодня почки скажут, – Сириэла настроила сканер. Занялась обследованием, внимательно глядя на экран. Ильгет больше интересовало лицо врача. Сириэла то хмурилась, покусывая губы, то сосредоточенно замирала, вглядываясь в понятные только ей разводы на экране.

Потом она откинула одеяло, провела обычный осмотр, проверила, как работают суставы.

– Все хорошо, – объявила наконец Сириэла, – гимнастику продолжаем, и вводим комплекс В для рук.

– Уже В, – недовольно сказал Арнис.

– А что, с трудом справляешься? Ничего, терпи, солдат – а что же делать? На волю хочешь – работай. Так у тебя все хорошо... биохимия твоя мне уже нравится. Иммунная система на высоте.

Она поднялась. Посмотрела на Ильгет и глазами показала в сторону коридора. Ильгет утвердительно качнула головой.

Сириэла нагнулась к раненому, слегка погладила его по голове, еще закрытой повязками.

– Ну все, друг... поправляйся. В случае чего – звоните.

Она вышла, Ильгет, бросив взгляд на Арниса, двинулась за ней. В коридоре Сириэла остановилась, повернулась к ней, держа руки по-мальчишечьи в карманах.

– Ильгет, что у него в психологическом плане? Депрессии нет?

– Вы знаете, все как-то очень хорошо стало, – сказала Ильгет, – я даже удивляюсь.

– Хорошо? – Сириэла сощурилась, – я бы не сказала...

– Вы просто не знали, что было раньше. Вот до этой акции – да, была депрессия. Да и на Анзоре... а сейчас – мне кажется, он стал прежним. Ну может быть, вы правы, он не такой уж жизнерадостный. Да ведь он еще очень болен. Но... у меня такое ощущение, что ему лучше.

Сириэла слегка пожала плечами.

– Тебе виднее, Иль. Может быть, все-таки вызвать психотерапевта... ведь это, в общем-то нонсенс, лечить человека после встречи с дэггером, и никакой психокоррекции.

– Ну... почему бы и не вызвать? – согласилась Ильгет, – хуже ведь от этого не будет.

Сириэла кивнула.

– Иль, только наблюдай за ним внимательно. Сейчас многое зависит от его психического состояния. Если будет страдать, выздоровление надолго затянется. И посетители пусть не сидят подолгу, это просто кошмар какой-то, ему же покой нужен время от времени.

– Хорошо, – согласилась Ильгет, – только как их выставишь... И потом, ему так лучше. Он вчера даже смеялся. Я уже полгода не слышала, как он смеется. Нет, больше даже.

Она вернулась в палату. Арнис снова занимался гимнастикой. Минут через десять он закончил комплекс, отдышался, посмотрел на Ильгет.

– Опять мне косточки перемывали?

– Ну а как же? – ответила Ильгет весело, – надо же нам было посплетничать... по-женски так, знаешь...

Она села рядом с Арнисом.

– Иль, ты сама-то ела уже?

– А... да знаешь, я дома поем. Успеется. Родной мой, – улыбнулась Ильгет, – хочешь почитать что-нибудь? Или фильм тебе поставить?

– Нет, Иль. Просто посиди тут, ладно? Я с тобой хочу... А то ведь ты скоро уйдешь, вот тогда и почитаю.

– Ну, к тебе ведь мама придет.

– Ну мама – это хорошо, но я с тобой хочу.

– Ладно, – Ильгет пересела прямо на кровать, взяла в свои руки беспомощные, малоподвижные кисти Арниса, стянутые рубцами пальцы.