Кен Като - Звездные самураи

Из переговорного устройства вдруг полился поток каких-то торопливых донесений.

— Отличные новости! Путь для наступления свободен.

— Вы собираетесь ударить прямо по Каное? — в ужасе спросил он.

— У каньцев нет ни купола ни полей.

— Как, и полей тоже?

— Похоже кто-то испортил генераторы. — Синго хохотнул. — Как вы выражаетесь, очень хорошее пси. Причем целая река!

— О, Господи!

Он облизал губы поскольку во рту внезапно пересохло. «Вот и в этом еще одно существенное различие между нами. Американский пси-астрогатор мыслит в категориях подчинения всего пси — любого — своей воле, в то время как даосский матенавт пытается отыскать поток только хорошего пси и воспользоваться им. Пра-а-клятье, талант там или не талант, но сегодняшний день мне нисколечко не по душе!»

Он по-прежнему сидел туго стянутый ремнями в небесном танке, неотвратимо несущем его, Ясуко и Синго навстречу битве. Следующие позади них подразделения начали выстраиваться в боевые порядки. На обращенном к ним краю космодрома пехота рассыпалась по лабиринту многочисленных построек. Здание космопорта прикрывали лучевые орудия. Их самоходные лафеты, двигаясь зигзагами, выписывали длинные восьмерки, демонстрируя смертоносную маневренную силу, готовую в любой момент обрушиться на врага.

В то время как они, оглушительно ревя, маневрировали, большая часть пехоты пропала из виду, укрывшись под завесой радиомолчания и скрытно продвигаясь к лагуне, между тем как остальные начали наступать в направлении города по чавкающей грязи рисовых полей, начинавшихся в четверти мили от городских укреплений.

На полях, раскинувшихся между городом, космопортом и тем районом, где когда-то проживало местное население, укрыться было практически негде. За ними тянулся настоящий лабиринт зловонных садков для разведения рыбы, сейчас превратившихся просто в грязные лужи на дне которых там и сям можно было видеть изломанные скелеты угрей. По мере их приближения к городу становилось все заметнее насколько спеклась и потрескалась усыпанная пеплом от сгоревших деревянных домишек земля. Многочисленные залпы лучевых орудий высушили пруды, оставили от фруктовых деревьев обугленные пеньки, превратили в пар миллионы кубометров солоноватой воды. Вообще, вся эта местность напоминала какое-то преддверие ада. Даже несмотря на радиомолчание, каньцы вполне могли заметить приближающиеся к городу японские части и тогда преддверие превратилось бы в настоящий ад.

Обливающийся потом под своим шлемом Хайден Стрейкер, слушал как Синго по радио отдает распоряжения своим частям и все сильнее тревожился. Наконец, открыли огонь главные каньские батареи, и воздух прочертили красные стрелы. Экипажи небесных танков умело избегали их. Пехота Хидеки Рюдзи по-прежнему скрытно продвигались вперед, а главные силы оставались за пределами видимости, готовые безмолвно, как смерть, атаковать укрепления мезонными резаками, минами и лучевыми ружьями. Каньские лучи беспрестанно били в сторону надвигающейся орды японцев, неся верную гибель подошедшим слишком близко машинам. Пилотам сора-сенша перед боем был выдан приправленный наркотиком тофу, прибавляющий человеку беззаветной храбрости и боевой ярости. И вот теперь ведомые отчаянными пилотами блюдца одно за другим подлетали к отверстиям в куполе и наносили удар по очередному каньскому орудию, затем с ревом взмывали вверх и исчезали вдали, оставляя за собой веселые разноцветные хвосты выхлопа.

Наконец, каньцы прекратили огонь, и из главного портала показались две приземистые машины. Первая двигалась в нескольких футах над землей, направив орудие своей башни на проносящийся вверху небесный танк. Ее окружало защитное поле, похожее на большой красноватый мыльный пузырь. Пилот очередного, собравшегося пикировать на город небесного танка, набрал высоту, будто почувствовав неладное. После этого каньская машина еще несколько мгновений обшаривала стволом орудия небо, а потом развернулась и пошла обратно навстречу второй. Вскоре обе машины снова скрылись под куполом.

В эскадрилье Синго были только отборные пилоты, фанатичные поклонники бога войны Хатимана, преклоняющиеся лишь перед кровью и смертью. Сейчас они неслись вперед, готовые нанести каньцам сокрушительный удар. На головах у них были повязки — символ того, что они готовы пожертвовать жизнью, практически уже мертвы и, поэтому, не испытывают страха смерти и вообще ничего не боятся. Затем двигатели машины, в которой находился Хайден Стрейкер, взревели и с грохотом отбивая ритм войны, небесный танк начал забирать влево. Хайден увидел, что элитная эскадрилья летающих машин Хидеки Рюдзи выстраивается углом, окружая космодром и сбрасывая вниз множество каких-то цилиндров, издали очень напоминающих бомбы. Но в полете под ними вдруг заполыхали тормозные вспышки и они начали мягко приземляться на землю. Из каждого такого цилиндра выскакивал пехотинец и тут же распластывался на земле. Машина, идущая последней, выпустила огромное облако желтоватого дыма. Они вскоре тоже влетели в дымовую завесу и скрывшую от них все происходящее вокруг. При виде катапультирующихся солдат у Хайдена Стрейкера от страха даже волосы на голове начали вставать дыбом. От осознания того, что скоро очередь дойдет и до него, у него мгновенно пересохло во рту.

Из города навстречу японцам снова начали выползать каньские наземные боевые машины, и Хайден Стрейкер вдруг заметил на лице Синго удивленно-радостное выражение.

— Они решили принять бой! — воскликнул он.

Из переговорного устройства послышалось какое-то донесение, специально закодированное так, чтобы понять его мог один Синго.

— Разведчики отца сообщают, что из Каноя-Сити двинулась вторая волна каньцев, — пояснил он. — Отлично. Они дорого заплатят за это решение.

— Воздушные машины? — побледнев спросил Хайден Стрейкер.

— Нет, пехота.

— А много?

— Сотни! Надеюсь что даже тысячи! Чем больше, тем лучше! Потому что всем им конец!

— Но это же просто безумие! Они не так глупы, чтобы решиться на самоубийство! Если только… — Он бросил взгляд туда, где рядом с двумя сурового вида асигару молча и неподвижно сидела Ясуко. В этот момент их доспехи вдруг засветились и начали мерцать, как ненастроенные экраны. Увидев с каким самообладанием держится эта женщина, он тоже сумел преодолеть усиленный теснотой, оглушительным ревом двигателей, вибрацией гондолы и осознанием того, что ему предстоит, клаустрофобический страх. Прозвучал отрывистый приказ и Ясуко вытащила из оружейной стойки в центре гондолы два десантных бластера. Один из них она протянула ему, а тяжелый треугольный приклад другого прижала к плечу, проверяя оружие перед боем так же, как это делали все остальные десантники.