Кен Като - Звездные самураи

— Ты здорово все устроил, парень.

— Благодарю вас, сэр!

Эллис пересчитал в уме сопровождающих: калифорнийский сержант, двое капралов с Айовы, техасский пьяница Эккман — совсем седой, немолодой любитель посквернословить, двое его, Эллиса, гиси, отпущенные с «Шанса» по болезни, но теперь выздоровевшие (хорошие ребята), Нюёку-сан, его слуга, который находится тут лишь из приличия, поскольку Рыжий Боуэн при строительстве баррикад случайно поранил ему руку. Кроме того, здесь Джос Хавкен, Корнелиус Морган и оба Соломона — самые крупные независимые торговцы, владельцы нексус-кораблей, перевозящих шелк и чай, как, впрочем, и любые другие попадающиеся под руку товары. Крепкие орешки, эти Соломоны; тем не менее, именно на них Стрейкер может положиться. Да, крутые парни, особенно когда их жизнь или собственность оказываются под угрозой, к тому же виртуозно обращающиеся с ножом и бластером.

Вскоре появились три члена Совета: противная Джей Джей Фостер — представитель Контролера, решительный и беспристрастный Зикаиль Мередит и, наконец, Дерион Рейнер — с застывшим лицом, рта не раскрывший с тех пор, как с его женой приключилось несчастье; этот случай потряс Рейнера до глубины души, потому что ничем не сумел помочь ей.

Значит, подумал Эллис, всего двенадцать человек — хотя один из них все равно что ходячий мертвец. Если б последний залп оказался чуть-чуть поточней и отправил б на тот свет стерву Фостер… Тогда бы мы перевели дух. Здесь она торчит исключительно чтобы шпионить за мной, а потом — если, конечно, доживет — продать меня с потрохами Азизе Поуп. Интересно, что за грязную игру затеяли Дзерник и Поуп? Наверняка прячутся сейчас в какой-нибудь дыре, покарай их пси за трусость.

Молодой Рейнер — парень что надо. Не чета своему папаше. Курт Рейнер всегда слыл законченным сукиным сыном… да и сейчас вряд ли изменился. Никогда не прощу ему то, как он обходился с Ребой все эти годы. А он, думаю, никогда не простит мне, что я увел ее. Однако в любви и в войне все средства хороши, не так ли?

На город за их спинами обрушился новый залп — десятитысячный с начала обстрела. Блеснула ослепительная вспышка, донесся раскат грома. Затем первым последовал следующий, и еще, каждый выстрел попадал в какой-нибудь квартал, а купол реагировал лишь через полсекунды. Весь город был покрыт шрамами, на многих улицах громоздились руины и даже в метракоровском центре зияли пробоины. Панический ужас перед круглые сутки не стихающим обстрелом превратил тех, кто не доверял своему счастливому пси, в до смерти перепуганных идиотов.

Прошлой ночью поспать не удалось никому. Каньцы, чтобы подорвать дух защитников города, вели непрерывный обстрел, и только самые отважные сумели бы забыться — зная, что каждый вздох может стать последним. Эллис видел людей с ионными ружьями, старающихся не отходить далеко от укрытий и то в ожидании смены и дело нервно поглядывающих на небо. В укрытиях было полным-полно беженцев, одержимых заботой исключительно о своей собственной судьбе. Не успевшие эвакуироваться и оставшиеся под куполом обитатели небогатых предместий, зданиям не доверяли и ютились под самодельными флексиплексовыми навесами.

Удивительно, сколь легко местные жители попали под влияние своего представления о карме — «чему быть, того не миновать», а решение всех остальных проблем возложили на пси, веря, что именно пси давным-давно предопределило их судьбы и что страдания сами по себе ни плохи, ни хороши, но ниспосланы роком. Целые семьи — мать, отец, бабушка, дядя, кузен и тьма-тьмущая детишек, все в национальных одеждах Ямато, лежали вповалку, прикрывшись термофольгой и подложив под головы свои нехитрые пожитки. Сгорбленные спины выдавали напряжение, люди перешептывались, а после полуночи все как по волшебству исчезли. Две тысячи человек растворились, ушли из города тайными путями, известными только контрабандистам из трущоб. В одночасье почва была выбита у них из-под ног, и единственный выход они видели в канализационных коммуникациях.

Что было странно. Лишенный жителей, город казался нереально пустынным. Не доверяясь легальным возможностям покинуть город, люди за деньги купили себе спасение через канализационные стоки и коллекторы; в Каноя-Сити осталось всего-навсего триста человек — так мало, что каньцам придется потрудиться, чтобы перебить их своими электрическими молниями.

Фигуры членов инспекционной группы отбрасывали длинные тени, уползающие за парапет. Небо озарила еще одна вспышка.

— Как тебя звать, приятель?

— Истман, сэр. То есть Барб Истман. Кажется, я немного знаком с вашим сыном. Мы разговаривали раз или два…

Мозг Эллиса пронзила внезапная боль.

— Мистер Истман!

— Да, сэр?

— По-моему, я не побоялся доверить вам командование этими укреплениями.

— Так точно, сэр!

— А вы никак собираетесь проболтать со мной всю ночь. Может, вы все-таки ответите каньцам?

Молодой командир невозмутимо посмотрел на Стрейкера, а после очередной вспышки протянул ему осколок плекса.

— О моих ответах, мистер Стрейкер, можете судить по нагреву моих орудий. И если теперь у вас ко мне нет претензий, то я кое-чем недоволен. Вот, взгляните!

Орудийный расчет отошел в сторону, чтобы заменить источники питания, а инспекционная группа собралась вокруг самого большого орудия. В сумраке Эллис внимательно приглядывался к молодому человеку. На вид двадцать один — двадцать два года, неуклюжий коротышка плотного телосложения с мясистым, потемневшим в лучах местного солнца и, наверно, от неумеренного употребления спиртного лицом, сейчас ставшим еще более темным от пыли. Курносый нос, близко посаженные глаза под густыми бровями. Когда молодой командир обходил орудие, Эллис заметил, что естественный изгиб его губ создает впечатление постоянной кривой ухмылки.

Готов поклясться, что из-за нее в глазах начальства ты выглядишь угрюмым, вечно недовольным гордецом. Да, приятель, в общем, лицо у тебя больше всего напоминает на пудинг, с легким удовлетворением думал Эллис, ничего не попишешь, таким тебя создали гены, надо смириться.

— Ну, и чем же ты недоволен?

Истман ухватил кусок плекса обеими руками и легко переломил его об колено.

— Видите? Никуда не годится! После двух последних выстрелов проклятая пушка едва не развалилась. Мы пытались укрепить ее, но я все равно не решаюсь стрелять. Неровен час, всю конструкцию просто-напросто вышвырнет за парапет. Вы только посмотрите на кардан: еще один выстрел, и он полетит ко всем чертям.

Эллис рассматривал крошащийся плекс.

— Вероятно, это влияние мезонного излучения защитных полей. После постройки на эти укрепления никто не истратил ни гроша, — угрюмо сказал он, в душе проклиная скаредность Поуп. — Придется вам выкручиваться.