Кен Като - Звездные самураи

По горам и равнинам Осуми не имеет права передвигаться ни один колесный экипаж. Для них и дорог-то никогда не строилось — обитатели Осуми пользовались узенькими, петляющими тропинками, повторяющими неровности ландшафта, которые годились разве что для босых человеческих ног, лошадиных да козьих копыт. Крестьянам колеса ни к чему — баловство, да и только. Самураям тоже — они и так везде могут проехать верхом, а в случае крайней необходимости, в их распоряжении и воздух.

Разобранное на навьюченные на лошадей составные части каго всадники привезли специально для госпожи из самого Мияконодзё. Бывая в японских кварталах Сеула и Каноя-Сити, Хайден много раз видел подобные транспортные средства: на них частенько разъезжали богатые американские торговцы — в основном для того, чтобы «сохранить лицо» перед местными купцами и ростовщиками, для которых в жизни не было ничего важнее «лица». Правда, отец Хайдена никогда не пользовался носилками, громогласно заявляя, что позволит везти себя шестерке носильщиков только в последний путь или если его заморозят — короче, когда ему будет все равно.

Ты на Осуми, снова напомнил себе Хайден. Это единственный и общепринятый здесь способ путешествовать, не считая, конечно, кура — «седла боевого тигра», который предпочитали уважающие себя аристократы Ямато. Лучше б они чаще меняли носильщиков, думал он, тогда бы скорость передвижения значительно увеличилась. Да и всадники могли бы помочь: сменяй они носильщиков, паланкин все время находился бы на отдохнувших плечах. Может, стоит предложить?

Стрейкер взглянул на Синго-сана. Японец молчал все дорогу, столь умело и почти незаметно направляя скакуна, что производил впечатление еще более неприступного и заносчивого человека.

Лошади оказались на удивление выносливыми. В свое время их завезли на Осуми с Домашних Миров, где принцы императорской крови, правящие несколькими планетами в системе Киото, выводили новые породы с помощью генной инженерии. У этих лошадей были крупные уши, при малейшем звуке тут же прижимающиеся к голове. Они считались исключительно сильными, но отличались скверным норовом, доставшимся по наследству от арабских прародителей.

— Красавица, — обратился Хайден к Синго, ласково ероша гриву своей лошади. — Говорят, эта порода пошла от жеребцов, уцелевших после крушения одного из кораблей. Их скрестили с местными кобылами…

Вместо ответа Синго бросил на спутника ненавидящий взгляд и отвернулся. Хайден Стрейкер понял, что для японца фраза его прозвучала двусмысленно и Синго воспринял ее как оскорбление.

Ну, пси тебя подери… Пси подери вашу манеру думать и говорить загадками, подумал американец, взбешенный реакцией Синго. Да, а заодно пси побери твои подозрительность и ревность по отношению к жене. Ты неусыпно следишь за ней, словно ястреб, а ко мне относишься как к лезущему не в свое дело пройдохе. Хотя, клянусь пси, она во всех отношениях стоит десятка таких, как ты. И я с удовольствием отбил бы ее у тебя — просто ради того, чтобы избавить от твоего общества!

Взрыв сердитых мыслей немного привел его в себя. Хайден выпрямился в седле, чувствуя, как постепенно возвращается способность размышлять здраво. Скоро они благополучно доберутся до Мияконодзё, и проблема амигдалы будет решена.

Аркали, где ты? — промелькнуло в голове. Чем занимаешься? Думаешь ли обо мне? Надеюсь… И, если ты можешь услышать мои мысли, то верь: очень скоро я снова окажусь в обществе нормальных людей и мы с тобой, моя ненаглядная, тут же поженимся. Может быть, тогда все вернется на свои места и я стану прежним.

Ему вдруг стало противно от этих благоглупостей, и он постарался отогнать от себя мысли об Аркали.

Вечером отряд проезжал через городок Хараки, все жители которого, побросав вечерние дела и выбежав на улицы, бросились ниц и ждали, пока колонна не проедет мимо. После Хараки, проехав еще немного, они остановились на постоялом дворе, поужинали и разбили возле него лагерь. Из паланкина-каго наконец появилась госпожа Ясуко. На ней был наряд, которого Хайдену еще не доводилось видеть: длинное, до пят кимоно, но на сей раз из более легкой, более эластичной шелковистой ткани, спадавшее изящными складками до самой земли. В руках Ясуко держала искусно инкрустированную шкатулку с принадлежностями для письма — одну из тех женских вещиц, которые она взяла с собой в дорогу.

Хайден долго смотрел на госпожу. Усевшись за стол, та вытащила лист из волокнистого, напоминающего бумагу материала, развернула его, приготовила тушь. Затем начала писать. Движения ее руки, выписывающей значки хираганы, были точны и изящны. Писала она колонками сверху вниз, слева направо.

Хайден еще несколько минут наблюдал за ней, пока Ясуко не заметила его и не отложила кисточку. Затем, проследив направление его взгляда, она посмотрела туда, где стражники разбивали лагерь. Младшие воины то и дело криками подгоняли несчастных, устанавливающих палатки слуг с постоялого двора-рёкана. Потом Ясуко поняла, что американец чем-то смущен.

— Если они мешают вам, мистер Стрейкер, вы должны без колебаний наказать их. Не следует терпеть неповиновения.

Он задумался над ее словами, потом сказал:

— Нет, госпожа, они нисколько меня не беспокоят.

— В таком случае, можете ничего им не говорить. — Она сделала паузу. — Сейчас мы в полной безопасности. Они не станут сводить с вами счеты.

Поняв, что Ясуко слегка подтрунивает над ним, Хайден почувствовал себя задетым.

— Само собой. Ведь это вы пытались убить Хайго Годзаэмона. Они же видели, что вы первой бросились на него.

— Ну что вы, я всего-навсего женщина. — Она помолчала, дожидаясь когда мимо пройдет один из стражников, а возможно, и давая Хайдену время оценить иронию своих слов. Затем Ясуко перешла на английский: — Вы просто не понимаете. Это люди типа ронинов. Наемники. Профессионалы низшего класса… как бы это выразиться… что-то вроде дешевых проституток седьмого разряда. Они служат тому даймё, который платит больше, и слушаются тех командиров, которых боятся. Поскольку они никому не преданы, верность их сродни верности банных шлюх.

— Нет, я все равно ничего не понимаю.

Она рассмеялась.

— С их точки зрения, мистер Стрейкер, вы были достаточно хитры, чтобы отвлечь внимание Хайго Годзаэмона, подослав к нему женщину. Именно вы нанесли ему смертельный удар, к тому же — мечом самого Синго-самы. Не думайте, что они не поняли значение этого факта. Ничего подобного. Следовательно, по мнению этих людей, вы избавились от их последнего командира вполне законным образом, и притом даже более чем оригинальным способом.

Хайден недоуменно почесал в затылке.