Кен Като - Гнев небес

Стрейкер повернулся в кресле и взглянул на экран, где постоянно мелькали данные полета. Глядя на них, он вспомнил о Хавкене. Оставалось еще полчаса до следующей инъекции, которую необходимо было сделать командору. Болезнь Хавкена затягивалась, и силы его были на исходе. Он не мог вставать. Хотя лихорадка спала, командор оставался еще очень слаб и весь покрыт язвами. Эллис знал, что за следующие несколько дней у Хавкена либо прибавится сил, либо болезнь окончательно поборет его. Возможно, командор именно этого и хотел. Он был на пределе и потерял последнюю надежду, а именно это зачастую приводит к смерти. «Мы должны вернуться домой», — спокойно подумал Эллис.

С тех пор как они покинули орбиту Садо и «Ричард М.» миновал последние опасные участки пси-эффектов, погрузившись в спокойный космос, Стрейкер постоянно пытался выбросить из головы чувство голода и занимался мелкой работой на корабле. Сосредоточенность была сильным оружием против лишений, и только тот, кто владел собой, мог надеяться владеть и межпланетным кораблем.

Хотя Эллис ел не больше любого другого члена экипажа «Ричарда М.», он оставался бодрым, потому что экономно расходовал силы. Глубокий сон сохранял энергию, к тому же Эллис строго ограничивал свой рацион и отказался от омерзительной падали, которой питались некоторые из членов экипажа. Стрейкеру необходимо было доказать себе, что он может быть их капитаном.

— …Шесть-ноль, шесть десятых, девять-пять-семь, зеленый, пять минут до перелета…

Голос Брофи резко повторил:

— Шесть-ноль, шесть десятых, девять-пять-семь, зеленый, сэр.

— Притормозить!

— Есть, сэр.

Рулевой из последних сил повиновался. Координаты и угол атаки корабля резко изменились. Эллис почувствовал, как пси-волна пробежала по его спине. Стрелки приборов плясали как сумасшедшие. Эллис максимально сконцентрировал волю, но пол как будто уходил из-под его ног, перед глазами все поплыло, и он почувствовал, что не может найти дверь. Его не оставляло чувство голода, и он вынужден был повысить уровень кислорода в отсеке. Стрейкер надавил на педаль у своих ног, чтобы обогатить воздушную смесь.

— Руль в сторону!

Эллис почувствовал, как курс «Ричарда М.» изменился еще больше. Твердый голос Брофи перекрыл звон в ушах Стрейкера:

— Четыре-два, четыре-два. Скорость растет. Приготовиться к перелету!

Носовые двигатели корабля были слабее двигателей в центре тяжести. Вскоре стрелки индикаторов поползли от нулевой отметки. Астронавты почувствовали, что давление увеличилось, затем корабль пошел нормально, и они сделали вторую корректировку курса. Нарастал глухой шум. Было смертельно холодно. «Плохо дело», — размышлял Эллис. Корабль идет на одной десятой, подсказывала логика, когда он смотрел на дисплей индикатора, расцветший великолепным изображением. Мысли не давали покоя, мобилизуя все новые резервы. Теперь он видел, что допустил несколько ошибок. Это угрожало провалить весь перелет, если он не соберется и не сконцентрирует внимание. «Проклятье! Корабль уже на трех десятых и волочит брюхо, как будто полон свинца…» — Эллис посмотрел на колебания большого индикатора: корабль трясло в космических вихрях.

— Стоп машина!

Брофи передал приказ Эллиса команде на капитанском мостике и остановил корабль. Но Стрейкер все еще был не удовлетворен. В лучшие времена «Ричард М.» мог дать задний ход и снять увеличение гравитации на корме, потому что силы прилива и отлива, идущие от звезды, перевели бы корпус как раз в оптимальное положение. Между тем индекс неумолимо падал. Тяжелые белые волны голограммы наплывали с экрана, захлестывая комнату, словно протоплазма. Эллис сильно забеспокоился. Он покрылся холодным потом и стиснул зубы. Когда он интуитивно почувствовал направление траектории корабля, желваки его заиграли. Скорость стремительно снижалась. Через несколько минут заработали двигатели, и Эллис услышал голос Брофи, доносившийся откуда-то издалека:

— Десять секунд! Удачи!

В этот ответственный момент, находясь в самом чреве корабля, Эллис мобилизовал всю свою волю, необходимую для пробуждения пси-энергии. Он почувствовал, как она поднимается по его телу и охватывает мозг. Все параметры корабля стали осязаемы, он и корабль превратились как бы в единое целое. Эллис осознал, что компьютер методично обследует корпус, пытаясь вычислить конечный курс, согласно которому Стрейкер должен командовать отбой. Логика компьютера, работавшего в академическом стиле, не годилась для критической ситуации. Орбита была плохой, но и состояние корабля — не лучше. Кровь закапала из ноздрей Эллиса. Он закричал. Затем все погрузились в темноту.

Стрейкер очнулся, когда перелет уже почти закончился. Его тело было покрыто холодным потом, и он чувствовал огромную усталость. Замедлители работали на полную мощность, но ускорение достигало отметки ста единиц даже при хорошем действии стабилизаторов. «Главное — не превратиться в пыль», — промелькнула у него мысль.

Эллис приказал Боуэну помочь рулевому и умылся как сумел остатками воды. Затем направился на корму, в кабину Хавкена. Глаза командора были желтыми, на лице разлилась зловещая бледность.

— Где мы, Эллис?

— В Корее.

— Какая система? Сколько до нее?

Стрейкер глубоко вздохнул и наклонился над терминалом, едва удерживая равновесие.

— Шесть или семь астрономических единиц — достаточно, чтобы найти хорошую орбиту.

Хавкен с трудом сел.

— Нет… Ты не должен вести мой корабль на Сеул… Корейцы…

— Не на Сеул, а на Чеджудо.

— Чеджудо? — голос Хавкена чуть оживился, в то время как сам он находился в полуобморочном состоянии.

— Индекс против нас на всем пути от Садо. Мы не можем прямиком лететь домой.

Область Чеджудо находилась в той части системы корейского квадрата, на которую претендовал Ямато несколько лет назад. Здесь были две населенные планеты: сама Чеджу и Мокпхо, где находилась совершенно изолированная религиозная колония Солнечной Луны Мун. Иногда американские торговцы останавливались на Чеджу. Корабли вроде «Ричарда М.» делали там мелкий ремонт. Только здесь они могли получить помощь.

— Ты знаешь, какой сегодня день? — спросил Эллис Хавкена.

Тот с трудом откинулся назад.

— Нет.

— Рождество.

— Рождество?

— Да, — ответил Эллис мрачно. — С Новым годом, командор!

Стрейкер спустился вниз к рабочему отсеку корабля и снова поручил черную будничную работу Инграму и Бонетти, которые были заняты стабилизаторами. Но Инграм обратился к нему вместе с пятью другими членами экипажа и доложил, что за прошедший день в стабилизаторах обнаружились новые неисправности.

— Мы боремся и проигрываем, все из-за этого дерьмового корабля! — злобно проговорил Инграм.