Тимоти Зан - Дар Юпитера

Манта перевернулся на спину и устало лежал, провожая зонд взглядом. Эмоции и напряжение боя покидали его. Да, джанска победили. Но что касается его лично, ощущения были смешанные. Защитник прав: ему придется держать ответ перед Советниками, Лидерами и Мудрыми за все, что произошло сегодня.

И за собственные действия, и, очень может быть, за действия людей. Если уж на то пошло, для них он всегда будет Манта, дитя человеческое.

Может, стоит попытаться поговорить с людьми? Спросить, что, песчаный ветер, они делают?

Он решительно хлестанул хвостом. Нет. Они уже тысячу раз имели возможность поговорить с ним и до отправки своего зонда, и после этого. Если их раньше не интересовало его мнение, вряд ли оно заинтересует их сейчас.

Рейми мрачно улыбнулся, от всей души надеясь, что люди заметили, какой вклад он внес в победу джанска. Может, хоть теперь они поймут, что не стоит сбрасывать его со счетов, иначе это дорого им обойдется.

Зонд превратился в крошечную искорку в небе, и тут Манта услышал далекий испуганный крик. Напрягая усталые мышцы, он перевернулся со спины на живот, охваченный чувством негодования. Что теперь? Другие вуука почувствовали суматоху и поспешили сюда, чтобы не упустить свою долю добычи?

Но что бы это ни было, ему-то что за печаль? Он всего лишь Производитель, в конце концов, как все на Юпитере то и дело напоминают ему. Это дело Защитников, вот пусть они и занимаются своим делом. Крик послышался снова…

И Манта дернулся, словно в него ударила молния.

Это был голос Драсни.

Никакой усталости в мышцах он больше не чувствовал; напротив, все тело налилось невиданной силой.

«Производительница, которая должна скоро родить, испускает сигналы ложной притягательности, — говорил ему Латранесто. — А спаривание в это время может привести к гибели ребенка».

У людей, насколько Манта знал, выкидыш обычно сопровождается большой потерей крови…

Он летел, точно стрела; пылающий в сердце ужас переплавился в невероятную мышечную силу.

Нет, молил он вселенную. Пожалуйста. Только не Драсни.

И потом, в отдалении, он увидел ее, борющуюся с двумя вуука, лишь чуть-чуть меньше по величине, чем она сама. Борющуюся за свою жизнь.

И во все стороны летели брызги ярко-желтой крови.

Что-то с силой толкнуло Манту в бок. Бушевавшая внутри ярость внезапно вырвалась на поверхность, он изогнулся и со всей силой ударил нападающего хвостом.

— Не лезь, — приказал оказавшийся рядом Защитник и глухо заворчал, когда удар хвоста Манты обрушился ему на спину. — Слышишь? Не лезь!

— Пошел ты в Глубину, — огрызнулся Манта и снова рванул вперед.

— Я сказал, не лезь! — рявкнул Защитник, бросился вдогонку и пихнул Манту еще раз, сильнее. — Без тебя справятся.

Стиснув челюсти, Манта продолжал свой путь.

И тут его отбросило в сторону мощной волной воздуха; это мимо него в сторону Драсни и нападающих промчались четверо Защитников.

Воспользовавшись временной растерянностью Манты, преследующий его Защитник рванулся вперед и преградил ему путь.

— Все под контролем, — проворчал он. — Ты только не мешай.

— Сейчас приплывут другие, — хватая ртом воздух, сказал Манта. — Вся эта кровь…

— Говорю же — без тебя обойдемся. Кроме того, Советники, Лидеры и Мудрые желают видеть тебя. Немедленно.

Манта оглянулся. Четверо Защитников уже добрались до Драсни и вуука. Ну, к добру ли, к худу, он тут уже ничего поделать не мог.

— Ладно, — пробормотал он, чувствуя, как внезапно сжало горло. — Веди.

За прошедшие два года Латранесто изменился мало, подумал Манта, увидев огромного Советника, величественного, почти царственного, парящего между двумя своими товарищами. Он, конечно, немного вырос в размерах, окраска слегка выцвела, и, похоже, ему теперь стало труднее удерживать позицию в воздухе Уровня Четыре.

И на коже появились новые выступы, скрывающие хищников, попытавшихся урвать кусок и потерпевших неудачу. По-видимому, даже на нижних уровнях жизнь джанска не протекает спокойно и мирно.

Но глаза у него полыхали неизмеримо ярче, когда он пристально посмотрел на Манту.

— Ну, Манта, — начал он, и голос у него стал более резким. — Снова беда сводит нас вместе.

— Да. — Манта изо всех сил старался говорить спокойно. — Это становится скверным обычаем.

— Разговаривай уважительно с Советниками джанска! — резко сказал Советник слева от Латранесто, примерно такого же блеклого цвета, что и последний.

Фактически все три Советника выглядели очень похожими, разве что справа от Латранесто была Советница. Может, они родственники?

— Прошу прощения у Советников, — извинился Манта. — Но меня волнует судьба моей подруги. Может, кто-нибудь скажет, что с ней?

— Твоей подруги? — резко спросил Советник. — Ты имеешь в виду женщину, чьей слабостью ты воспользовался, чтобы овладеть ею? Женщину, погибшего ребенка которой сейчас оплакивает все стадо?

— То самое стадо, которое едва не потеряло нескольких других детей из-за действий людей, — с горечью добавила Советница. — Эту женщину и это стадо ты называешь своими друзьями?

— Я не человек, — напряженным голосом ответил Манта. — А что до всего остального, я с охотой отдал бы свою жизнь, лишь бы этого не произошло.

— Однако ты пока еще жив, — заметил Советник. — В отличие от ее ребенка.

Манта хлестнул хвостом. Что он мог ответить на это?

— Расскажи обо всем, что ты делал сегодня, — сказал Латранесто.

Манта перевел на него взгляд. Глаза огромного Советника были прикованы к нему, и в их выражении Манте почудился намек на сочувствие.

Сочувствие? Или это было что-то другое?

— Как вы знаете, в прошлом люди много раз разговаривали со мной. Но о нападении они не сказали мне ни слова. Я приплыл сюда и увидел их машину с плененными детьми из своего бывшего стада. Когда я попытался остановить их, они подчинили себе мое тело и использовали меня, чтобы помешать Защитникам.

— Как им удалось подчинить тебя себе? — спросил Латранесто.

— Используя то, что во мне осталось от человека, — содрогнувшись от воспоминаний, ответил Манта. — Воздействуя на мои мысли и чувства. И я никак не мог освободиться, пока Драсни… пока она не предложила… — Его голос сошел на нет.

— Ты хочешь сказать, что это Драскани инициировала вашу близость? — возмутился Советник. — Как у тебя язык поворачивается говорить такие вещи?

— В особенности когда ее здесь нет и она не может опровергнуть твое утверждение? — Советница презрительно стеганула хвостом. — Тем самым ты лишь усугубляешь свое преступление…

— Прошу тебя, — оборвал ее Латранесто. — Продолжай, Манта.

Манта сделал глубокий вдох.