Чарльз Ингрид - Несущий перемены

Удивление, промелькнувшее в глазах чоя, насторожило его. Паншинеа выпрямился в кресле. Казалось, посланнику было известно нечто большее, чем он решил высказать. Паншинеа стиснул пальцы и пристально посмотрел на Джона Тейлора Томаса.

– Почему вы считаете, что мы хотим чего-то еще?

– Когда-то вы уже похищали наших детей, – спокойно произнес посланник. – Полагаю, вам захочется этого и впредь.

– Ваши слова звучат оскорбительно. Едва ли имеет смысл просить вас снять прежние обвинения, чтобы предоставить возможность для новых, – возразил Паншинеа. – Я вынужден напомнить, с кем вы имеете дело.

Джон Тейлор Томас собрался с мыслями, обдумал их, вспомнил весь опыт, накопленный за годы дипломатической службы, и заключил, что не ошибся. Чоя и впрямь хотели чего-то большего, и хотя весть о похищении детей с Земли осадила Паншинеа, должно быть, именно это и привело его сегодня к посланнику.

– Прошу прощения, – примирительно сказал он. – Вы меня неправильно поняли, или, скорее, я сам дал повод к недоразумению. Насколько мне известно, чоя почти не допускают на свою планету представителей других народов. Ваши знания о нас должны быть ограничены опытом общения здесь, на Скорби, или работой по контрактам. В попытке снять обвинения с Чо вам явно недостает информации. Какую ценность представляют наши дети для изменников-чоя? Почему было допущено такое преступление? Поймите мотивы, и вы сможете избавиться от обвинения.

Блеск в глазах Паншинеа слегка угас.

– Ваше извинение принято, посланник, – заметил он. – Однако оскорбление остается оскорблением. Вы подозрительны, как ивриец.

– Но разве не подозрительно то, что вы просите нас снять обвинения, имеющие, по моим данным, самые убедительные доказательства? Император Паншинеа, вы лучше всех, с кем мне приходилось иметь дело, должны понимать, насколько осложнено положение на Земле. Наши ресурсы ограничены, их необходимо сохранять, планету – очистить и восстановить ее богатства, если это возможно, У нас почти нет колоний. Насколько я понимаю, у вас их нет совсем. И вы, и мы движемся по лезвию меча.

Лицо Паншинеа осталось безучастным, но в глазах вновь вспыхнуло пламя.

– Едва ли наше положение одинаково. Мы – не птенцы, пачкающие свое гнездо прежде, чем способны научиться летать. Однако, – он завозился в массивном кресле, – ваше предложение дальнейшего общения вполне понятно, и не следует думать, что мы не сочувствуем в известной степени вашей борьбе. Для переклассификации требуется, чтобы ваша планета была заинтересована в ней, показала стремление к объединению и дух сотрудничества – так, чтобы оказанная вам помощь была доступна любому человеку, а не только правительству или одному властителю, тем более рассеянным горсткам представителей власти. Знаю, вы упорно работаете, посланник, чтобы завоевать расположение для своей планеты – может, даже слишком упорно. Никто в Союзе не считает, что на Земле нет отходов, мы только надеемся, что вы пользуетесь надежными средствами, чтобы сделать все возможное для их уничтожения. – Паншинеа горько усмехнулся. – Отходы есть на всех планетах.

Джон с расстановкой ответил:

– Однако прося меня снять обвинение, вы тем самым добиваетесь, чтобы я не оправдал доверия, оказанного мне моим народом. Он ждет, что я потребую справедливости и равенства для них. А вы просите, чтобы я смирился с отвратительным злодеянием.

Паншинеа предпочел отвернуться от него и устремить взгляд на панораму за окном-.

– Не стану спорить об этом. Мы исследовали разрушенную колонию на Аризаре и почти ничего не обнаружили, однако очевидно то, что там был крематорий. В пепле найдены остатки человеческой ДНК. То, что люди были привезены на Аризар и умерщвлены там – бесспорно. Но кто привез их туда, как и почему умертвил, остается неясным.

Дочь Джона знала об этом. Она выжила на Аризаре во время налета на колонию, но никогда не отвечала на вопросы отца, храня свою информацию для абдреликов. Джон принес ее в жертву ради знания и потерял все. Он раздраженно поднялся с кресла.

– Моя дочь была увезена на Аризар.

Паншинеа резко обернулся к нему.

– Что?

– Моя дочь была увезена на Аризар. Так что, как видите, император, у меня есть все доказательства. И только самые веские причины заставят меня отказаться от обвинения.

Император Чо застыл в изумленном молчании.

Послание с улиц Чаролона передавалось из рук в руки, пока не достигло императорского дворца и не попало к ней. Йорана достала его из ниши среди камней ограды сада, увидев, что из стены торчит пучок травы – знак, что «почтовый ящик» полон. Она вынула камень только после того, как огляделась и убедилась, что за ней не следят. Мгновение она стояла, сжав письмо в руке, затем решилась открыть его.

Малаки хотел ее видеть. Йорана почувствовала беспокойную дрожь, но не могла отказаться от этого вызова. Бывший глава округа Данби был ныне одним из лидеров Заблудших, его сторонники исчислялись миллионами, однако отношения между Малаки и Йораной были давними и тесными. Малаки спас ее, помог пройти тестирование – так, чтобы ее бахдар был узнаваем и помог в будущем продвижении. Забота о ней, как понимала Йорана, была не только проявлением великодушия, но и надеждой на будущее влияние. Она уже заплатила за свое спасение и должна была продолжать платить – причем не раз.

Она покинула дворец тайно, под прикрытием утреннего тумана. Ее кости слегка ныли, отмечая переход от лета к осени, как взгляд отмечал серый туман, окружающий ее. Но к тому времени, как Йорана достигла окраины города, туман полностью рассеялся и улицы согрело дневное тепло.

Она надела мешковатую рабочую одежду, заплела волосы сзади и повязала их серым шарфом, чтобы скрыть роскошный блеск и цвет, чувствуя, что такого маскарада вполне хватит. Узнать ее можно было только по украшениям на лице, которые Йорана носила постоянно. Однако она не думала, что столкнется с кем-нибудь из знакомых так далеко от дворца. Немногие чоя из Домов отваживались посещать окраины – особенно после мятежа.

Вокруг теснились разрушенные, закопченные здания, и рабочие разбирали их, откладывая материалы, которые еще могли пригодиться. Общественный раскол вскрыл хрупкость всех отношений в городе, выявил правдивую сущность, неприглядную тайну притеснений его нижних слоев. Йорана поморщилась. Произнеся несколько слов, она приложила ладонь к секретному замку быстроходных саней и оставила их неподалеку от парка. Она уже видела, что Малаки ждет ее, сидя у окна кафе.

Глава, или мэр Данби, он потерял главную цель в жизни, когда общество, живущее в долине реки, было подвергнуто вынужденному Переселению. Переселение было одним из необходимых условий в жизни чоя, но каждый из них встречал его по-своему. Малаки упорно работал, чтобы сделать реку чистой, свой округ – процветающим, и едва оправился от шока после объявления Переселения. Но Йорана уже тогда была приближена к Паншинеа и знала, что отчеты говорят правду: за несколько веков почва и вода заметно истощились. Время для Переселения действительно пришло.