Чарльз Ингрид - На пути к войне

Кале искоса взглянул на нее.

– Не понимаю, почему ты позволила ему остаться в храме.

– На Чо и без того достаточно неприятностей, – Села взяла крупный зеленый плод и надкусила его. – Кроме того, за нашими действиями пристально следят. Если забыть о политике, Кале, наш долг – заботиться о состоянии души наших собратьев, – она остановилась, облизывая с губ сок. – Как идут у них дела?

– Очищение подходит к концу.

– Так быстро? Прошло всего несколько дней.

– В кельях они не ведут счет времени, да и я тоже. Очищение не измеряется часами и минутами дневных и ночных бдений.

– Конечно, нет, – настоятельница одобрительно улыбнулась. – Последним будет очищение зрения – ты не забыл об этом?

– Разве я не сообщил об этом? – Кале взял вилку, попробовал кусочек еды, а затем начал жевать, как будто почувствовав голод.

– Кажется, нет, – Села отщипнула кусочек хлеба и подобрала подливку. – Думаешь, Палатон придает достаточное значение этой церемонии?

В коридоре послышался шум. Села решила, что завтрак закончен, и чоя выходят из солярия, поэтому почти не обратила на шум внимания. Но Кале поднял голову, прислушался и приоткрыл рот.

– Что случилось? – она обернулась на скамье и увидела, что в сад входят чоя, одетые, как послушники, с закрытыми капюшонами лицами и с оружием в руках. Ближайший из них схватил настоятельницу за плечо железной рукой, а другой ловко заткнул кляпом рот, чтобы приглушить слабый крик протеста.

– Ничего, – ответил Кале, а чоя вонзил нож по самую рукоятку в грудь настоятельницы и уронил ее безжизненное тело на покрытый плитками пол зимнего сада. – Уже ничего, – и он махнул рукой. – Вам известно, где они. Уходите! Я не хочу больше ничего знать! – Он сел и принялся за еду, не пропуская ни одного блюда, не обращая внимания на лежащий рядом труп. Вероятно, убийство придало ему аппетит. Он не обратил внимания, как убийцы покинули зимний сад и торопливо побежали по лабиринтам храма.

Камень глухо загудел. Палатон слышал этот звук каждой жилкой своего тела, он болезненно отдавался в голове.

– Что это? – Рэнд встревожился. Он взял Палатона за руку и погладил напряженные пальцы. – Что?

– Шум – где-то далеко. Подожди, дай я послушаю.

Рэнд уже давно привык к тому, что безухие чоя слышат гораздо лучше, чем люди. Вероятно, их кости ощущали вибрацию. Он прислушался, но ничего не расслышал, кроме своего дыхания, и решил прервать напряженное молчание.

– Кто-то бежит по храму, – вдруг произнес чоя. – Он поднялся на ноги, потянулся, нашел плечи Рэнда и заставил его встать. – В храмах не положено бегать.

– Какое-то срочное дело?

– Даже если и так, мне не хочется оставаться здесь, – он направился вперед, увлекая за собой Рэнда. – Йорана оторвет мне за это голову, если к тому времени она у меня останется!

– Что это?

– Смерть.

Рэнд застыл, но Палатон вновь потащил его, сказав:

– Напряги зрение.

– Я слепой в этом мраке, – Рэнд едва сдерживал панику, не зная, куда бежать.

– Нет, ты не слепой. Напрягись. Ты сможешь вывести нас обоих.

Прошло уже немало томительных минут с тех пор, как они оказались в своей добровольно занятой могиле. Почти половину времени Рэнд провел с закрытыми глазами, прислушиваясь к звуку собственного дыхания и дыханию чоя. Чоя дышали иначе – длинными вдохами и выдохами. Теперь Рэнд как будто очнулся, он почувствовал, как крепко Палатон взял его за локоть.

– Мне нужен свет, чтобы видеть.

– Здесь его нет. Но у тебя есть способность видеть не только глазами. Воспользуйся ею, иначе мы оба погибнем здесь.

Рэнд напрягся.

– А если это один из шагов очищения?

– Нет, – Палатон вновь потащил его. – Надо выбираться отсюда. Если они принесут с собой фонари, мы мгновенно ослепнем и растеряемся. Мы даже не сможем узнать, кто на нас напал.

Оцепенение слетело с Рэнда. Он крепко зажмурил глаза и затем широко открыл их, пытаясь различить хоть что-нибудь в густо-чернильном мраке. Подобно крупинкам сахара, крохотные искры усеяли контуры стен и предметов. Рэнд пошел вперед – осторожно, прибавляя шаг по мере того, как зрение крепло. Он повел за собой Палатона.

– Куда идти? – спросил он, и его голос прозвучал неестественно громко.

– Лучше всего – к двери, – в голосах Палатона послышалась ирония.

Рэнд повернулся. Дверь оказалась в противоположном конце комнаты. Палатон шел за ним следом.

– Только не сюда, – произнес он. – Они идут по коридорам.

– Тогда сюда, – Рэнд обнаружил другую дверь, едва выступающую среди камней и саму кажущуюся камнем, но его странное зрение смогло ясно различить контуры.

Дверь не поддавалась. Рэнд пробежал руками вдоль щели, пытаясь подцепить дверь ногтями и сдирая в кровь пальцы. Ноготь сломался, и Рэнд выругался от внезапной острой боли. Но дверь поддалась. Палатон отстранил Рэнда, протянул руку и произнес:

– Эта дверь поворачивается вокруг оси. Сейчас она должна открыться.

И дверь в самом деле открылась, хотя ее проем оказался узким и низким. Рэнд положил руку на плечо Палатона.

– Тебе придется сильно пригнуться. Дверь не рассчитана на твой рост.

Палатон что-то пробормотал, когда Рэнд помог ему протиснуться, но мальчику удалось разобрать только слово «древность». Дождавшись, когда Палатон скажет: «Готово», Рэнд пролез в дверь сам.

Им с трудом удалось закрыть прочную и тяжелую дверь. За ней оказался коридор, обветшавший от времени и пыльный, стены которого ''были завешены старинными, почти истлевшими гобеленами. Палатон пожал плечами.

– Я ничего этого не вижу, – произнес он, – но тебе не завидую.

– Здесь не на что смотреть. Сюда, – он обнял Палатона за талию, взвалив его руку себе на плечи, так что они шли прижавшись друг к другу, хотя Палатону было не слишком удобно сгибаться над Рэндом.

Палатон напрягся. Рэнд чувствовал, как подрагивает его тело. Он поднял голову и успел уловить промелькнувшее на лице Палатона выражение с помощью своего бахдара. Это было сомнение. Неужели он не доверял Рэнду? И все же он не убирал руку с его плеча. Бок о бок они брели по туннелю.

Они потратили немало времени, отплевываясь от тонкой, липкой коридорной пыли.

Долгие годы здесь никто не бывал – Рэнд с уверенностью мог сказать это.

– А если это тупик?

– Вероятность против уверенности? Будем надеяться на лучшее, – ответил Палатон, и его теплое дыхание коснулось уха Рэнда. – Идем. Они наверняка пустятся в погоню. Есть способы выследить нас.

Они прибавили шагу и двигались так до тех пор, пока у Рэнда не зазвенело в ушах и не забилось сердце. Воздух в коридоре стал слишком затхлым и тяжелым. Рэнд пошел медленнее. Палатон двигался за ним, дыша так же трудно.

Коридор сделал поворот. Рэнд наблюдал, как чоя шагнул к стене и провел ладонями по ее неровной поверхности.