Чарльз Ингрид - На пути к войне

ГНаск не знал, что нанятый Томасом биохимик уже работал над поисками нейтрального средства, чтобы избавить Алексу от симбионта, как только она вернется к отцу. Работа была долгой и нудной, но последние вести, полученные Томасом, оказались обнадеживающими – чрезвычайно обнадеживающими.

– Мы не настолько просты, как тебе кажется, – пробормотал Томас. Лист сорвался с ветки над его головой и опустился на его плечо. Томас поднял голову и прибавил защитное поле на полную мощность. На этой планете он жил среди врагов и никогда не должен был забывать об этом.

Рэнд не отходил от иллюминатора, несмотря на предупреждение на пульте, что вскоре он будет закрыт при прохождении через Хаос. Его рука и бедро слегка побаливали – эта находящая приливами боль напоминала Рэнду и о том, что он был ранен, и о том, что дело идет на поправку. Он наблюдал, как планета, на которую он возлагал столько надежд и в конце концов ничего не получил, становится маленькой, умещающейся в иллюминаторе.

Он не слышал, как вошел Палатон, но внезапно ощутил его присутствие. Рэнд повернулся и заметил:

– Там ничего не осталось.

– Да, почти ничего.

Двойные голоса чоя подчеркивали один другой. Рэнд слышал скорбь и силу в обоих голосах, и различие было едва уловимым, так что Рэнд сам удивлялся, как мог заметить его. Рэнд смутился.

– Мне следовало быть там.

Палатон взглянул на него. Морщины прорезали его лоб с неуправляемой прядью волос и гордо вздымающимся над ним остроконечным роговым гребнем.

– Но неужели нам ничего не удалось сохранить – оттуда, с Аризара? Никакой надежды, взаимопонимания?

– Мне не… – Рэнд замолчал и сделал отчаянный жест ладонью, не находя слов.

– Да, – кивнул Палатон, – может быть. Но у тебя еще все впереди – вот что самое главное.

Впереди было осуществление возможностей. Исполнение надежд. Именно это разглядел в нем чоя и ради этого спас его. Именно это чоя видели везде, куда ни обращались – потенциал. Понимание того, как мыслит чужое ему существо, на мгновение ошеломило Рэнда.

Должно быть, это напоминает ситуацию, когда глядя на что-нибудь, видишь не только моментальную сущность этого предмета, но и возможности, скрытые в нем? Что, если они ошибаются? Откуда они знают о своей правоте? Должно быть, такую уверенность придает им опыт. Рэнд задумался об уверенности, приходящей с опытом. Неудивительно, что чоя возглавили Союз космических народов. Неудивительно, что они стали пилотами, покорителями Хаоса. Единственное, что удивляло Рэнда – то, что Палатон разглядел нечто именно в нем.

Палатон сел гибким и плавным движением. Протянув руку, он положил ее Рэнду на плечо и тут же убрал. Этот жест был таким быстрым, что Рэнд не был уверен, не почудилось ли это ему.

Чоя не любили случайных физических контактов. Рэнд взглянул на инопланетянина, на его роговой гребень, подхватывающий гриву волос, которые спускались с затылка массивной головы Палатона. Интересно, бились ли они своими гребнями, как лоси и олени, на заре развития их народа? А может, роговая корона выросла, чтобы защитить их мощный мозг внутри черепа? Откуда взялся их инстинкт всегда держаться друг от друга на расстоянии вытянутой руки? Рэнд подумал, что никогда об этом не узнает. Если он мало что знал о самом себе, своем народе, вряд ли можно было надеяться узнать что-то о совершенно чужих существах.

Он принялся противоречить сам себе, как только увидел тень, промелькнувшую в глазах чоя с золотистыми крапинками. В душе Рэнда нарастало сомнение и беспокойство.

– Ты не сказал Риндалану, – заметил он, слегка запнувшись на имени старого чоя.

Палатон во вздохом откинулся на спинку своего кресла.

– Нет. Да и как я мог? Все мы, чоя, связаны вместе в различных замыслах единого Вездесущего Бога. Он не понял бы, какая связь существует между нами.

Рэнд добавил тихо:

– Он не понял бы, что я ношу твой бахдар.

– Да, – лицо Палатона напряглось, как будто он собирался с мыслями. – И никто бы этого не понял. Думаю, Ринди мог бы попытаться, но поскольку я не смогу прочесть его мысли… лучше не рисковать. Рэнд, это очень важно. Ты должен понять, что я не могу, допустить, чтобы о связи между нами узнали. Рэнд склонил голову.

– Кажется, я понимаю.

– Правда? – Палатон отвернулся от иллюминатора, за которым взгляд натыкался только на черный бархат пространства. – Я прошу об этом не ради себя, а ради Чо.

Минуту Рэнд молчал, думая о доме, в котором с помощью единственного человека все обернулось бы иначе, но, вероятно, такого не могло бы случиться, хотя одному Богу известно, сколько тысяч человек пытались сделать это на протяжении всей истории. Но быть императором планеты… его мысли и зрение затуманились. Рэнд провел руками по лицу, отгоняя туман и зная, что эта временная слепота – последствие препарата, данного в школе еще до бегства и налета. Этот препарат должен был искусственно поставить его в зависимость от чужого существа, сидящего рядом. Совсем необязательно было так делать. Вероятно, чоя не имели представления о дружбе, потому и пытались добиться связи такими методами. Рэнд знал, что мало-помалу слепота овладеет им, ему придется это пережить, а затем все пройдет. Он радовался тому, что не получил полную дозу препарата. Ему предстояло менее тяжкое испытание.

Но чистота мыслей была совсем иным делом. Казалось, в его голове умещаются мысли и его самого, и чоя… и Рэнд ничего не понимал, кроме того, что его мысли затеняются, каждое их слово вызывает противоречие, каждый образ заменяется совершенно иным. Даже его голос принадлежал одновременно и ему, и кому-то еще… Рэнд глубоко вздохнул, и этот вздох привлек внимание Палатона.

– Ты устал, – чоя поднялся. – Мне бы не хотелось делать это сейчас, но боюсь, потом нам не хватит времени, а тебе необходимо узнать, как защититься, как сберечь то, что ты носишь в себе, – лицо Палатона напряглось. – Если они об этом узнают, то уничтожат не только меня, но и тебя.

Рэнд сухо подумал, что он уже привык подвергать себя опасности, но мысль о потере Палатона вызвала в нем странное чувство, чем-то родственное панике. Он ощутил, как это чувство постепенно уходит, заменяясь пустотой, и насторожился.

– Объясни мне, что надо делать, – попросил он.

Рэнд не пытался понять, почему то, что объясняет ему Палатон, должно подействовать – он просто слушал и пытался повторить сам.

В общем это походило на приглушение биения собственного сердца, на электрический ток, порожденный его мыслями. Повторить это оказалось легче, чем предполагал Рэнд, когда Палатон подробно объяснил ему способ защиты. Как только Рэнду это удалось, он почувствовал облегчение. Спор двух существ в нем утих, если не совсем исчез.