Джек Вэнс - Лампа Ночи

Джейро вернулся в Мерривью, полный счастливого возбуждения. Его новая должность говорила о значительном изменении статуса, теперь он мог совершенно официально называть себя космическим механиком. И скоро он научится не только чинить космические корабли, но и управлять ими!

Через три недели Джейро прохаживался вдоль ряда выставленных на продажу яхт и, проходя мимо «Фарсана», вдруг снова увидел Лиссель Бинок, нетерпеливо ожидающую, пока пара пожилых джентльменов закончит рассматривать карту, развернутую и положенную прямо на откинутую ступень яхты. Тон в разговоре задавал господин постарше, он что-то доказывал, тыкал в карту жестким негнущимся пальцем и, казалось, даже не слушал возражений своего собеседника.

Оба господина были одеты изысканно, и во всех их движениях сквозила хорошо сознаваемая компартура. Старший, высокий и худой, с длинным бледным лицом, седыми волосами и белой козлиной бородкой, держался спокойно и язвительно. Второй же, рыхлый, с собачьими темными глазами, нервничал, и даже порозовел.

Лиссель стояла, прислонившись спиной к борту и постукивая пальчиками по блестящей черной обшивке. Девушка заметила появление молодого человека, и это отвлекло ее от грустных мыслей. Она быстренько приняла позу ленивого равнодушия и не поворачивала головы до тех пор, пока молодой человек не подошел почти вплотную — только тогда девушка вдруг устремила на него свои яркие синие глаза. К ее удивлению перед ней оказался весьма хорошо знакомый ей по школе, в которой они когда-то вместе учились, Джейро Фэйт. Конечно же, знакомство их было поверхностным, поскольку круг Лиссель всегда составляло общество более изысканное; такие отъявленные карьеристы, как Хэйнафер Глюкеншау, Олджер Оулс, Кош Диффенбокер и другие, не менее блестящие юноши. Перед всеми ними открывалось великолепное будущее, и действительно, некоторые из них уже сейчас попали в молодежную секцию Квадратуры Круга. Сама Лиссель тоже состояла в Квадратуре и считалась весьма подающей надежды девушкой, имеющей свои подходы ко всему и ко всем, что постоянно приносило ей черные и серебряные жетоны, необходимые для успешного продвижения в социуме. Лиссель любила престиж, но не упускала возможности отдаться и своим естественным склонностям; причем, второе, может быть, порой даже перевешивало. Поэтому ей было на самом деле очень приятно снова увидеть юного красавчика Фэйта.

Юный Фэйт воспринимал ее прелести совершенно естественно, даже более естественно, чем все ее остальные богатые молодые поклонники. Джейро открыто высказывал девушке свой восторг и, не тратя времени на лишние околичности, вежливо приглашал в постель. Лиссель мало изменилась за эти годы. Все те же золотистые волосы, рассыпанные по плечам, кудри и локоны, разлетающиеся при каждом движении. При этом — большие невинные синие глаза на узком лице, подвижный большой рот, в котором отражалось постоянное порхание ее мыслей и настроений, — улыбка, насмешка, вопрос, комическая скорбь, укор — и прикушенная нижняя губка, как у ребенка, которого застукали за непристойным занятием. Тело ее по-прежнему оставалось тонким и гибким, а в минуты радостного возбуждения девушка начинала кричать и визжать с неуправляемой энергией маленького зверька. Подруги терпеть ее не могли, поскольку всегда чувствовали себя в ее компании дурно одетыми и плохо воспитанными. Юноши же, наоборот, очаровывались сходу, и потому Лиссель всегда находилась в бесконечных расчетах, с кем, когда и как долго. Впрочем, возможно, большая часть подобных разговоров о Лиссель Бинок являлась злым вымыслом. Весело тряхнув головой, Лиссель спросила;

— Ведь ты Джейро Фэйт, правда? — и позволила себе вдоволь насладиться его удивлением.

— Да. А я видел тебя в лицее, — спокойно ответил Джейро.

— А здесь ты что делаешь? — поинтересовалась девушка, отметив, что Джейро почему-то улыбается, но не выказывает особого энтузиазма. — Или это тайна?

— О, никаких тайн — я работаю здесь на станции техобслуживания.

— Ах, да! Совсем забыла! Ведь ты же тот бравый мальчик, который хотел стать космическим путешественником!

Джейро тотчас почувствовал в этих словах насмешку, которую Лиссель иногда пускала в ход, чтобы развеять скуку. Так делает котенок, затачивая коготки о дорогую мебель. Юноша равнодушно дернул плечом, и выпад Лиссель пропал втуне. Ее задело, надув щечки и сморщив носик, молодая особа всем своим видом решила показать, что Джейро уныл и утомителен.

Джейро же во все глаза смотрел не на нее, а через нее на прекрасный «Фарсан», что, впрочем, девушка не преминула заметить. «Ах, этот неудачник, нимп и зануда смотрит на такое роскошное судно?» — подумала она, сузила глаза и почти потребовала:

— Чему ты улыбаешься?

— Я? — Джейро посмотрел на нее невинными и пустыми глазами.

— Все-таки неприятно, когда над тобой смеются, — не унималась Лиссель.

— Сказать честно, — погасил улыбку Джейро, — я наслаждаюсь зрелищем.

Нижняя губка Лиссель очаровательно опустилась, и заинтригованная девушка поспешила уточнить:

— Каким зрелищем?

— Ты стоишь на фоне «Фарсана». И вместе вы смотритесь, как великолепная рекламная картинка.

— Значит, даже нимпы могут быть иногда любезны? — усмехнулась Лиссель, но ее злость прошла.

— А кто эти двое? — неожиданно сменил тему Джейро, даже не обратив внимания на ее легкую колкость.

Лиссель лениво повернулась в сторону двух пожилых джентльменов.

— Это очень высокие лица, один из Вал Верде, другой из Кахулайбаха. — Лиссель снова во все глаза уставилась на Джейро, пытаясь понять, какое это произвело на него впечатление, но увидела только спокойное любопытство. Тогда она указала пальчиком на пухлого розового господина.

— Это мой дядя, Форби Милдун. А другой, с сатанинской бородкой — Джилфон Рут, владелец «Фарсана», черт бы его побрал! — Лиссель скорчила презрительную гримасу в спину козлобородого. И, заметив удивление на лице юноши, пояснила. — Это совершенно иррациональная и раздражительная личность!

— Странно. Мне он кажется вполне рациональным, — внимательней пригляделся к господину Джейро.

— Ты шутишь! — воскликнула Лиссель, не веря своим ушам.

— К сожалению, могу судить только со спины, — признался Джейро.

— Это не лучший способ.

— Тогда скажи, что же иррационального в нем, если судить спереди?

— Он владеет «Фарсаном» пять лет, а слетал в космос всего один раз. Разве это рационально?

— А, может быть, он страдает морской болезнью или головокружением? Откуда ты знаешь?

— Я-то уж знаю! А еще больше знает мой дядюшка Форби! Мистер Рут обещал продать ему «Фарсан» по очень низкой цене, а теперь идет на попятную, отпирается и требует сначала одну цену, потом другую и все — одна другой выше!