Элизабет Мун - Герой поневоле

— Хорошо. На время, если можете, оставим военный протокол. Я буду звать вас Эсмей, а вы меня Фредом, у нас слишком много работы, чтобы отвлекаться на формальности. Понятно?

— Да, сэр… Фред.

— Хорошо. Теперь расскажите мне все, что вы говорили следователям, а потом все, что вы им не сказали. История вашей жизни не займет так уж много времени. Вы не успеете наскучить мне, а я смогу определить, что может иметь значение, что нет, только когда все услышу.

В течение последующих дней Эсмей убедилась, что майор Чапин был абсолютно прав. Сама она в разговоре с ним находила все больше утешения, и это даже нервировало ее: ведь она взрослая женщина, а не ребенок, который бросается в объятия дружелюбно настроенного взрослого, чтобы тот успокоил ее. Зачем она рассказала ему о кошмарах, о тех, что касались Ксавье?

— Вам стоит подумать о сеансе психотерапии, — сказал тогда он. — Если это вас так беспокоит.

— Теперь уже нет, — ответила она. — Беспокоило в первые дни после…

— По-моему, вполне нормальное явление. Если вы теперь спите спокойно, то нет и нужды просить о проверке психики прямо сейчас, а то нас могут заподозрить в желании свалить все на психические проблемы.

— Пожалуй что так…

— Но если вы хотите…

— Не хочу, — твердо сказала Эсмей.

— Хорошо… а теперь вернемся к мелкому воровству, которое, по вашим словам, процветало на корабле. Что же пропадало из шкафчиков личного состава?

Обстоятельства сложились таким образом, что военный трибунал должен был заседать позднее Капитанской комиссии. Майор Чапин поворчал и на этот счет.

— На заседание Следственной комиссии адвокаты не допускаются, так что вам придется помнить все, о чем мы говорили. Вы всегда можете попросить небольшого перерыва и посоветоваться со мной, но лучше этого не делать — о вас сложится дурное мнение. И, черт подери, я хотел, чтобы вы поднабрались опыта и только после этого действовали в одиночку.

— Ничего не поделаешь, — ответила Эсмей. Вид у него был слегка удивленный, а ее это почти раздражало. Что же, он ждал? Что она начнет жаловаться, когда никакой пользы это все равно не принесет?

— Я рад, что у вас столько выдержки. И вот что… Если они не поднимут вопрос о повреждении навигационного компьютера, у вас будет два пути…

Эта их встреча тянулась бесконечно, но в конце концов Эсмей вошла во все тонкости советов Чапина.

В то утро, когда Комиссия приступила к рассмотрению дела, Чапин прошел с ней в здание суда и далее в приемную, на случай если она попросит перерыва в слушании для совета с ним. «Не вешайте носа, лейтенант, — сказал он, когда двери открылись. — Помните, что вы выиграли бой и спасли корабль».

Следственная комиссия даже не брала в расчет экстремальные обстоятельства, вынудившие ее принять командование «Деспайтом». По крайней мере так следовало из их вопросов. Если джиг командовала кораблем во время боя, то ей лучше досконально знать все свои действия, и они припоминали ошибки, которые она допустила, даже самые небольшие промахи.

Почему она не приготовилась принять командование кораблем еще до того, как последний старший офицер умер от ран, тогда ведь удалось бы намного быстрее навести порядок на мостике? Эсмей вспомнила, в каком почти паническом состоянии все тогда были: нужно было отвоевывать каждый маленький отсек, каждую каюту, нужно было проверять каждого члена экипажа, и, уж конечно, это было намного важнее, чем наведение порядка на мостике. Залитое кровью капитанское кресло могло и подождать. Она не сказала этого вслух, но перечислила другие важные дела, которые нужно было делать в первую очередь. Председатель Комиссии — адмирал с суровым лицом и большой звездой на погонах — слушал ее объяснения с непроницаемым видом и плотно сжатым ртом. Она никогда ничего не слышала об этом человеке, ни плохого, ни хорошего.

Ну ладно, а потом, когда она уже приняла командование, почему она решила вернуться в систему, хотя, все согласны, это было правильным решением. Она на всей скорости ринулась назад в Ксавье, где ее уже ждали превосходящие силы противника, а она, естественно, должна была об этом знать. Разве она не отдавала себе отчета в том, что более компетентное минирование точки выхода из скоростного коридора превратило бы эту ее попытку в самоубийство? Эсмей не собиралась отстаивать свое решение, она повиновалась инстинкту, а вовсе не каким-то рациональным расчетам, но инстинкты чаще приводят к гибели, чем к победе.

И почему она не подумала о том, чтобы совершить микропрыжок, это загасило бы инерцию намного раньше, и ей удалось бы спасти не один корабль, а оба. Эсмей рассказала о навигационном компьютере, о том, как надо было чинить одну из систем ракетного контроля. И так далее, час за часом. Их, похоже, совсем не интересовало, как удалось «Деспайту» взорвать вражеский флагман. Интересовали их только лишь ее ошибки. Комиссия просмотрела и прослушала материалы видео и аудионаблюдений, указала ей на расхождения, а когда все наконец закончилось, Эсмей не покидало ощущение, что ее просто выпотрошили.

Майор Чапин ждал ее в приемной, наблюдая за всем происходящим по видеосвязи. Он сразу протянул ей стакан воды:

— Вы, наверное, не поверите, но, учитывая обстоятельства, вы сделали все, что было в ваших силах.

— Не думаю. — Она медленно пила воду. Майор Чапин наблюдал за ней.

— Лейтенант, я знаю, что вы устали и, возможно, ощущение у вас такое, словно из вас все жилы вытянули, но вы должны услышать то, что я скажу. Следственные комиссии всегда выматывают. Это часть их работы. Вы говорили правду, без суеты и волнений, без лишнего трепа, без ненужных извинений и оправданий. Вы прекрасно разъяснили ситуацию с вышедшим из строя навигационным компьютером, вы изложили все факты и при этом не сказали ничего лишнего. Вы позволили Тимми Варнстадту разжевать вас сначала с одной стороны, потом с другой, и после всего этого вы так же спокойно и вежливо отвечали на все их глупые вопросы. Я работал со старшими офицерами, капитанами, которые не могли выдержать и толики того, что удалось вам.

— Правда? — Она не понимала своих ощущений. Что это? Надежда или просто удивление тому, что кто-то одобрительно отзывается о ее поступках.

— Правда. И не только это. Помните, что я сказал в самом начале: вы спасли свой корабль и вы решили исход боя. Они не могут закрыть на это глаза, даже если думают, что все произошло случайно. А после ваших показаний они поймут, что все это не простая случайность. Было бы лучше, если бы они больше расспрашивали о деталях. Хотя вы правильно сделали, когда не стали сами рассказывать все, что знаете, но… Меня раздражает, когда они игнорируют мое резюме с изложением деталей и фактов. Я все досконально описываю. По крайней мере, могли бы хоть прочитать, чтобы задавать нужные вопросы. Конечно, будут и негативные отзывы, они всегда бывают, когда дело доходит до Следственной комиссии. Но они прекрасно понимают, хотят они признать это или нет, что вы, младший офицер, прекрасно проявили себя в первом в вашей жизни сражении.