Уильям Форстчен - Сердце Тигра

Офицер сидел за терминалом, управляя звуковой системой; одна рука что-то поправляла на микшерском пульте, другая отстукивала ритм музыки. Мужчина лежал в кресле, закрыв глаза, полностью захваченный звуком. Блейр узнал его орлиный профиль. Это был лейтенант Митчелл Лопес, позывной Вакеро, которого он назначил в ведомые Кобре посреди боя.

Он встал позади мужчины и стал ждать, слегка морщась от громкой музыки. Когда стало ясно, что Лопес в общем-то и не собирается подниматься, он наконец тронул пилота за плечо.

— Эй, парень, ты не мог дождаться, пока эта вещица доиграет? — спросил Вакеро, не открывая глаз.

— Лейтенант… — Блейр произнес это очень мягко, но Лопес немедленно узнал его голос. Он одним движением выскочил из кресла и встал по стойке «смирно». Блейру пришлось бороться с улыбкой, когда он увидел реакцию лейтенанта.

— Э-э, извините, сэр, — сказал Лопес, слегка запинаясь. — Не ожидал вас здесь увидеть до вечеринки, сэр.

— Вольно, лейтенант, — с улыбкой ответил Блейр.

Вакеро успокоился. Он перехватил взгляд Блейра, направленный на колонки, и поспешил выключить громкость.

— Просто налаживаю систему для сегодняшней ночи, сэр, — объяснил он.

— Разве этим не техники должны заниматься? — спросил Блейр. Он показал на кресло, оставленное Вакеро, и когда лейтенант сел, Блейр занял другое кресло поблизости.

— Последнему парню, который этим занимался, медведь на ухо наступил, и руки у него были кривые, — с ухмылкой сказал Лопес. — И его музыкальные вкусы оставляли желать лучшего. Так что я как бы занял его место.

— Музыкальные вкусы, — повторил Блейр.

— Да, сэр. Знаете, музыка действительно придает настроение. Когда слушаешь что-нибудь составленное исключительно из минорных аккордов, хочется вылететь на самоубийственное задание. Но это — другое. — Он махнул рукой в направлении пульта. — Рокеро из системы Селест. Оно светлое, оно греет душу; когда послушаешь его, хочется прожить долгую жизнь.

Блейр бросил на него мрачный взгляд.

— Слушая это, я хочу надеть шлем, чтобы хоть как-нибудь уменьшить шум, — сказал он, слегка улыбнувшись, чтобы убрать яд из этого замечания. — Мне нравится что-нибудь более успокаивающее… например, дуэт волынок или пара кошек в жару .

Аргентинский пилот рассмеялся.

— Думаю, то, что мне нравится, не всем по вкусу. Но пока еще никто не жаловался… до вас.

— Я не жалуюсь, лейтенант. Просто прошу немного сдержанности. — Блейр подозвал официанта. — Купить вам что-нибудь выпить?

— Текилы, — ответил Вакеро. Официант кивнул, приняв также заказ Блейра — скотч. — Сегодня был великолепный вылет, правда, полковник?

Блейр кивнул.

— Я бы сказал. Нам очень повезло.

— Да, сэр. Э-э… спасибо вам еще раз за то, что вы меня спасли. Думал, что уже сыграл свою последнюю мелодию.

— Вы пилот или музыкант, Лопес?

— О, я пилот, сэр. И даже очень неплохой. Проверьте мой послужной список — увидите. — Он посмотрел на стол. — Но моя семья делала гитары много поколений. У меня есть гитара, которой уже почти двести лет. Чем старее гитара, тем богаче у нее звук, вы знаете?

Блейр кивнул, но ничего не сказал. Что-то было в глазах парня, от чего ему не хотелось портить ему настроение.

— Я — первый в семье, кто полетел в космос, — продолжил Лопес через пару секунд. В его голосе звучала тоска. — Первый, кто стал воином, а не ремесленником или музыкантом. Но когда-нибудь я открою клуб и буду играть на этой гитаре. Нам нужно место для старых пилотов-истребителей вроде вас или меня, полковник, где мы могли бы собраться и рассказывать небылицы о наших сражениях, и говорить друг другу, как все изменилось после войны…

Блейр отвел взгляд. Это было приятной мечтой, но он сомневался, исполнится ли когда-нибудь желание Лопеса. Война существовала дольше, чем жил любой из них, и непохоже было, что человечество собирается закончить ее в ближайшем будущем. Он боялся того, что единственным исходом, при котором война завершится при его жизни, будет победа килрати. Но скорее всего война заберет всех их и продолжится, чтобы забрать надежды и мечты другого поколения.

— Надеюсь, нас останется достаточно, чтобы поддержать ваше дело, Вакеро, — тихо сказал он.

— Не беспокойтесь, сэр. Мы сделаем это. И еще посидим с вами за тихим столиком, посмотрим на прекрасных женщин и послушаем музыку этой гитары…

— Вы все равно не слишком похожи на пилота, Вакеро, — сказал ему Блейр.

— Поймите меня правильно, сэр. Я делаю свою работу, чего бы это ни стоило. Но некоторые другие действительно любят убивать. Я… я делаю это потому, что это необходимо, но я не получаю от этого удовольствие. А когда это закончится, я уйду без всякого сожаления.

— Мой принц, прибыл шаттл с «Сар'храи». С бароном Вурригом и заключенным.

Тракхат, наследный принц Империи Килрах, обнажил зубы.

— Приведи их, Мелек, — сказал он, не скрывая презрения в голосе. Его когти подергивались в своих оболочках.

Два имперских гвардейца провели двоих новоприбывших к одинокому трону в конце Командного Зала аудиенций. Здесь, по давней традиции, благородный командир корабля выносил приговоры воинам, которыми командовал. Сегодня Тракхат снова поддерживал эту традицию.

— Мой повелитель, принц, — кхантахр барон Вурриг нар Тсахл встал на одно колено. Другой офицер, его лапы были в кандалах, неуклюже опустился на оба колена рядом с аристократом. — «Сар'храи» в вашем распоряжении, как всегда.

— Правда? — Тракхат одарил барона ледяным взглядом. — Я хотел, чтобы точка прыжка с Орсини была отрезана, а земной носитель поврежден до такой степени, чтобы быть неспособным помешать операции «Невидимая смерть». Но блокада была лишь отчасти эффективна, и атака на носитель была отражена без нанесения повреждений кораблю обезьян. Это точное описание ваших действий?

— Повелитель… — Вурриг дрогнул под его взглядом. — Принц, было очень много… трудностей, особенно из-за ренегата. Мы не могли нападать на корабли, которые он сопровождал, без риска нарушить ваш приказ…

— Этот все же нарушил его, по крайней мере, так сказано в вашем докладе.

— Да, принц. Это Аррак, летный командир. Он напал на предателя, несмотря на мои приказы не делать этого.

— Но Ралгха не пострадал?

— Нет, принц.

— Так что, Аррак, мало того, что ты непослушен, так ты еще и неумеха, так?

Аррак встретил взгляд Тракхата с неожиданным воодушевлением.

— В битве, повелитель, не всегда легко оценить положение, — дерзко сказал он.

Тракхат почувствовал нечто вроде восхищения. Командир знал, что обречен за свое непослушание, и встретил свою судьбу с гордостью воина. Барон Вурриг, с другой стороны, вилял, как дичь, убегающая от охотника.