Уильям Форстчен - Битва флотов

Лицо Джеймсон вспыхнуло.

— Гарри, вы не сделаете этого, — прошептала она.

— Я — Президент Конфедерации черт возьми, и я имею полное право назначать и увольнять членов правительства по своему усмотрению!

— И сделать из меня козла отпущения? Ну уж нет! Все эти обвинения, направленные против меня, ни что иное, как просто ваше желание снять с себя ответственность! Именно вы приняли решение о прекращении боевых действий!

— Я опирался на ту информацию о политических намерениях килрафи, которая была предоставлена вами.

— Вы — президент, — ледяным тоном заявила Джеймсон. — И именно вы в ответе за все!

Родхэм опустил голову.

— Да, это так. Я в полной мере осознаю все, — стойко держал удар Родхэм, — но я все равно буду требовать разбирательства. Адмирал Ричардс более полугода назад предоставил мне рапорт, в котором указывалось, что вы можете представлять угрозу безопасности Конфедерации в связи с захватом вашего сына, и сообщалось, когда и где килрафи могли выйти на контакт с вами, для того что бы предложить сотрудничество.

— Вы обвиняете меня в предательстве? — взвизгнула Джеймсон.

— Нет. Пока еще нет, — ответил Родхэм.

— Значит вы хотите моей отставки? Хорошо, можете идти к черту. Можете объявить об этом перед журналистами, но знайте, я не собираюсь скрывать своего мнения о произошедшем! — Она возмущенно огляделась. — В гробу я вас всех видала! — крикнула она напоследок, выбегая из комнаты.

Родхэм проводил ее взглядом и развернулся к Толвину и Греко.

— Простите меня, если можете, Дюк. Вы и все остальные офицеры были абсолютно правы.

— Даже если мы и смогли бы воскресить их, господин Президент, из-за вашего решения в ближайшее время погибнут миллиарды людей.

— Не надо напоминать мне, Дюк.

— Придется. Всегда происходит именно так. Обычные люди быстро забывают, насколько враждебен этот мир. Они начинают все больше и больше верить своим фантазиям, а расплачиваться за это, в конце концов, приходится их детям. Из-за этой глупости человеческая цивилизация рискует быть полностью уничтоженной.

Родхэм было, открыл рот для ответа, но осекся и опустил голову. Через минуту, очнувшись от раздумий, он продолжил:

— После того, как я разберусь с Джеймсон, я уйду с поста Президента, — объявил он. — Вице-президент Дэйв Квинсон всегда был против идеи с перемирием; народ будет на его стороне. Думаю, что ему лучше, чем мне, удастся сплотить людей перед лицом новой войны.

— Пожалуй, что это неплохая идея, — бесстрастно ответил Греко.

Родхэм встал, и еще раз взглянув на голоэкран, облокотился руками о спинку кресла.

— Джеймсон постарается применить, все свои грязные приемы. Это может замедлить мобилизацию. В связи с этим я издаю свой последний указ о полной мобилизации Флота и переводе экономики в режим военного времени. Джеймсон, скорее всего, уже на головидение, так что лучше я сделаю ход первым. Когда я уйду в отставку, мой кабинет тоже уйдет. Возможно, это расчистит путь для Квинсона.

— Хорошая мысль, — таким же бесстрастным тоном поддержал его Толвин.

Родхэм кивнул и протянул руку Греко.

— Прости меня, Дюк. Прости за все.

Гарольд Родхэм, развернулся и вышел из зала, даже не обратив внимания на охранников, вытянувшихся по стойке смирно.

— Похоже, он поступил так, по велению сердца, — пробормотал Толвин.

— Помнишь, чем вымощена дорога в ад? — отозвался Греко. — Вот только разгребать эту кашу придется уже не ему, а нам.

Все собравшиеся были несказанно удивлены. Силовой экран, скрывавший Императора, в этот раз отсутствовал. Теперь Императора могли лицезреть все, находившиеся в зале. Как только силовая завеса исчезла, все лидеры кланов церемонно преклонили колени.

— Встаньте, и поднимите свои головы, — повелел Император. — Я специально приказал убрать экран, чтобы вы могли видеть меня и не сомневались более, в том что я по-прежнему существую.

Лидеры кланов стояли, сохраняя молчание, и украдкой косились друг на друга.

— До вас уже наверняка дошли слухи о покушении на мою жизнь. Да, эти слухи соответствуют действительности, — сказал Император. — Кто-то действительно попытался совершить самое отвратительное из преступлений. В нашем языке даже нет слова, чтобы описать его. Похоже, что нам придется позаимствовать это слово у какой-нибудь низшей расы.

Он застыл, словно ожидая чего-то. Секунды тянулись одна за другой, тишина становилась тягостной, а Император продолжал стоять, словно ожидая, что кто-то кинется ему в ноги с мольбой о пощаде.

Никто не двинулся с места.

— Его следует найти, — нарушил тишину Император. — Но сегодня я собрал вас совсем по другой причине. Нам нужно обсудить предстоящие боевые действия.

По залу пронеслась волна облегчения.

— Наш флот начал движение четырнадцать дней назад; как только стало ясно, что наш замысел полностью раскрыт. Теперь он на полной скорости движется в сторону границы и прибудет в систему Килры сегодня вечером.

— Началось! — возбужденно прошипел Вакх. Ему вторили другие лидеры кланов, и утробное рычание эхом разнеслось по залу.

Император воздел руку, призывая к тишине.

— Улики указывают на виновность людей во взрыве бомбы и гибели наших послов, а так же вероятно, что именно они подготовили и осуществили покушение, направленное против меня — вашего Императора.

— Неужели и впрямь, — бесстрастно спросил Джукага, — обе бомбы были подложены людьми?

— До меня дошли слухи барон, будто вы утверждаете, что взрыв бомбы в штабе людей не мог быть делом их рук — сверкнул глазом Император.

— Это всего лишь догадка, сир, — ответил Джукага, — у меня нет никаких данных о том, что именно мы взорвали бомбу в их штабе.

Император обнажил зубы.

Оба они знали правду друг о друге, но никогда не признались бы в этом.

— Барон, я надеюсь, что вы приложите все свои силы, что бы не дать им объединиться и выступить единым фронтом. Даже сейчас они все еще не могут прийти к согласию. Прежде чем они закрыли наше посольство, мы получили информацию о том, что люди начали мобилизацию.

— Что нам делать с посольством людей здесь, на Килре? — спросил Вакх.

— Сегодня утром, по моему приказу посольство было захвачено. Их всех пытали, и некоторые сознались в организации взрывов. Немногим позже, все они были казнены, — оскалившись, сообщил Император. — На основании этих показаний мы обвинили их в подрыве моего крейсера. Наши действия полностью оправданы. И так следует поступать со всеми людьми, поскольку они не заслуживают ничего другого, кроме полного уничтожения их, и миров, на которых они обитают.

— Но это же противоречит всем правилам войны, — еле выговорил Джукага.