Ольга Чигиринская - Сердце меча

Дверь с тихим шелестом открылась и закрылась снова. Дергаться за штанами было глупо: раз уж застали так — пусть будет так, все равно косодэ длинное. Дик приоткрыл глаза — после нескольких секунд паузы и медленно, чтобы входящий не думал, что он тут весь извертелся, ожидаючи. И тут же распахнул их, изумленно выкатив на вошедшего и моргая.

У дверей стояла незнакомая девушка, так похожая на убитую им женщину, что Дик сперва чуть было не поверил в призраков. Но нет — девушка была моложе и красивее той естественной красотой юности, которую не сотворит никакая пластика лица.

— Ты меня не узнал? — робко спросила она.

Дик весь внутри зазвенел от звука ее голоса — и неуверенно спросил:

— Бет?

Она закивала, губы ее расплылись на миг, но все же ей удалось справиться со слезами.

— Ты на себя совсем не похожа, — все еще не веря своим глазам, он протянул руку и дотронулся до кончика ее длинного шелкового шарфа, в который она закуталась по самый подбородок. — Но все равно ты очень красивая.

— Боже мой, Дик! Что же ты наделал! — Бет кинулась к нему, и ноги сами подняли его с лежанки, вот только ответить на ее объятие не получилось: руки-то были скованы. Поэтому он погладил прохладный синий шелк ее платья, потерся щекой о ее щеку и усадил ее рядом с собой на лежанку. Больше было некуда.

— А что я наделал? — переспросил он.

— Ты убил мою мать, — сказала Бет.

Дик закрыл глаза и шумно втянул воздух. Вот это отмочил так отмочил. Ничего не скажешь, спас…

— Я только-только как-то начала с ней дружить — и тут ты ее убил.

— А я думал, ты считаешь матерью леди Констанс.

— Она умерла, и Джек, и все… У нас с тобой больше никого нет, кроме друг друга, а теперь еще и тебя казнят! — на этот раз Бет не сладила с собой, и какое-то время опять плакала, прижавшись к его плечу, а он гладил ее по волосам, думая о том, как зла судьба — получается, он пролил кровь совсем невиноватого человека, и совершенно зря. Бог остановил время не для того, чтобы Дик успел нанести второй удар, а для того, чтобы он успел подумать. А он не стал думать. Чего думать, когда меч в руке…

Досада ожгла его. Он-то полагал, что Бет ждет здесь гибели, и решил бросить свое тело ради нее — а получилось, что он зря убил троих и зря умрет, потому что ее и не думали убивать, она тут как сыр в масле катается… Он слегка отстранился от Бет, но через секунду усовестил себя: ведь она-то не знала, в какую помойку он влип, и умереть он решил задолго до того, как ему привиделся шанс ее спасти. В чем она виновата — ее, скорее всего, тоже в клетке держали, только в золоченой.

«Ага, и нормально кормили, не издевались и не насиловали».

Чтобы заглушить эти мысли, он опять прижал Бет к себе.

— Ты, значит, кто-то вроде принцессы?

— Угу, — сказала Бет. — Меня выдадут замуж за их императора.

— Поздравляю.

— Дик, ну что ты…! Меня ведь никто ни о чем не спрашивал! Выйдешь замуж — и все. И не это важно! Мне разрешили увидеться с тобой, чтобы кое-что тебе передать.

У Дика стукнуло сердце. Брат осёл все-таки хотел жить и жил надеждой.

— Мне сказано передать, что они хотят жизнь за жизнь. То есть, они не убьют тебя, если ты согласишься быть для них пилотом.

Все нутро застонало. Жить! Летать! Господи!

— Шнайдер, то есть, мой дядя, — продолжала Бет, — как глава клана имеет право помиловать тебя, если ты скажешь, что ты убил Лорел ради мести. За Сунасаки, понимаешь?

Дик скрутил косодэ на груди — так, что вода закапала между пальцами.

— Но ведь я не мстил за Сунасаки, — сказал он. — Это неправда. Я думал, что спасаю тебя.

— Да ты что, с ума сошел? — Бет вскочила с лежанки. — Кому какая разница, правда это или нет? Тебя убьют за твою правду! С тобой знаешь, что сделают?

— Нет, а что?

— Не знаю! И думать боюсь! Аэша Ли сказала, что последнего, кто убил тайсёгуна резали на кусочки, а на похороны принесли живого, без рук и без ног! И я не знаю, зачем его принесли на похороны! Мне даже спрашивать об этом было страшно!

«А уж мне-то…» — Дик почувствовал слабость в животе.

Бет шумно потянула носом и сказала:

— Мне велели, чтобы я показала тебе вот это…

Она приоткрыла шарфик, в который куталась, и Дик увидел сбегающую в ущельице между грудей надпись: «тимацури-ни суру».

«Принести жертву».

— Что это значит? — нетерпеливо спросила Бет.

— Да, так фунния какая-то, — Дик ввернул слово, слышанное от Вальдера. — Неразборчиво написано.

— Не ври мне!

— Да нет, честно, чепуха всякая. Бет, ну их. Давай просто так поговорим.

— Дик, что ты несешь? Тебя завтра убьют, если ты не сделаешь как я говорю! А ты тут сидишь и рассказываешь про какую-то правду, и еще предлагаешь просто так посидеть поговорить! Тебя что, Шнайдер слишком сильно приложил по голове?

Она разошлась, уперла руки в бока — и шарфик, которым она стыдливо прикрывалась, соскользнул с плеч. Дик раскрыл рот.

— Ты что, вот так весь вечер и ходила? — спросил он, пока она вертелась, ища выпавший из рук конец шелковой накидки.

— Здесь все так ходят! — огрызнулась она, заматываясь. — Ты, между прочим, без штанов.

— Это другое дело, я их постирал! — возмутился Дик. Потом решил, что надо уточнить: — Они были все в крови.

Тут им опять стало не до смеха.

— Слушай, — сказал Дик. — Ты отвернись, все-таки я их надену.

Бет повернулась к нему спиной и стояла так, пока Дик не сказал:

— Готово.

Он все равно запахнул полы косодэ, потому что легкий хлопок, намокнув, светился насквозь. Бет села рядом на лежанку.

— Ты что, все это время был у него? — осторожно спросила она.

— Угу.

— И что… с тобой… было?

— Ничего особенного, — Дик почувствовал жжение в горле и прокашлялся. — Хватит об этом, Бет. Расскажи лучше, как ты тут жила.

— Да тоже ничего особенного… Меня выковыряли из дома Нейгала, надели шлем — и Моро привез меня к матери. Ко мне приставили одного синоби, Рина Огату… Сейчас занимаются моим образованием, клепают из меня императрицу… Во мне есть какие-то гены, благодаря которым я пилот. Из-за этого один тип, здешний адмирал, хотел бы меня прикончить так, чтобы ни молекулы не осталось, но теперь уже поздно, так что он только скалится. Шнайдеры контролируют Дом Рива, потому что выиграли войну с Кенаном и воспитали Солнце, но половина высоких кланов ненавидит их за то, что они проиграли войну Империи и воспитали Солнце. Они спят и видят, как бы Шнайдеры потихонечку испарились, но Шнайдеры не испаряются, потому что их поддерживают синоби. Против Лорел с Рихардом было уже два заговора, синоби нашли заговорщиков, Шнайдер их повесил. Наверное, ты здорово навредил клану, потому что на Лорел половина всего держалась. Ох, Дик, как же это получилось, что тебе дали добраться до оружия…