Дэвид Вебер - Война и честь (Война Хонор)

Похоже, подумала Хонор, ему это и вправду кажется забавным.

— Могу я поинтересоваться, кто именно ваш покровитель? — осведомилась она, тщательно стараясь сохранять невозмутимый тон.

— Полагаю, вы с ней даже знакомы. Ее зовут Патриция Гивенс.

— Адмирал Гивенс? — ошеломленно переспросила Хонор.

— Ну, не напрямую, — уточнил Бахфиш. — Во всяком случае, мне хочется верить, что я многого добился бы и сам. По правде сказать, к тому моменту, когда в игру вступила она, я уже выкупил половину акций “Западни” и оснастил корабль кое-каким вооружением. Мой совладелец, понятное дело, перепугался, но я обещал в случае неприятностей взять всю вину на себя. Не меньше полудюжины капитанов конфедерации — и как минимум один флаг-офицер — знали, что моя посудина вооружена, но к тому времени я освоился здесь настолько, что меня считали уже не нахальным мантикорским пришельцем, а своим парнем, настоящим силли. Собственно говоря, более или менее честных вооруженных частных судов в Силезии всегда было гораздо больше, чем принято считать. Уверен, вам и самой приходилось встречать такие посудины.

Хонор кивнула.

— Проблема, собственно, сводится к тому, как отличить хороших ребят от плохих, — продолжил он, — но меня Флот Конфедерации, по каким-то своим соображениям, причислил к хорошим. Возможно, из-за первой парочки пиратов, которых постигло несчастье встретиться с “Западнёй”.

— Надеюсь, вы поймете меня правильно, сэр, но хотелось бы узнать, что вообще побудило вас обосноваться в Силезии?

Он поднял на нее глаза, и она замахала рукой.

— Я хочу сказать, в Звездном Королевстве вы наверняка имели более надежные и прочные связи, чем в Конфедерации, где к тому же не слишком уважают законы.

— Отчасти из-за стыда, — помолчав, признался Бахфиш. — Формулировка комиссии по расследованию была вполне корректной, но подтекст оставался очевидным, а я в глубине души не желал не только порицания, но и сочувствия. Новое место, где меня мало кто знал, давало шанс начать жизнь заново, словно с чистого листа. И потом, в Силезии я ветеран, как и вы, и кое-кто из влиятельных людей или знал меня лично, или был обо мне наслышан. Мантикорских офицеров моего ранга и с моим опытом здесь встречаются нечасто, так что найти себе подходящее занятие оказалось легче, чем дома.

Бахфиш умолк. Хонор поняла, что он колеблется: говорить ли дальше. Потом гость слегка встряхнул головой — как ей помнилось, это означало, что он принял решение, — и сказал:

— Кроме того, полагаю, не обошлось без драматического жеста. Мне хотелось доказать всей Галактике, что, несмотря на любые комиссии и вердикты, в строю или за штатом, я не пустое место, я сам по себе являюсь силой, Той, с которой надо считаться. Я решил попробовать утвердиться здесь, ну и, конечно же, при каждом удобном случае резать глотки пиратам, до которых удастся дотянуться.

— А может быть, вам хотелось испытать себя в роли странствующего рыцаря? — мягко полюбопытствовала Хонор и, встретив его пристальный взгляд, улыбнулась. — Сэр, я ничуть не сомневаюсь в истинности всего, что вы мне рассказали. Но не зря ведь говорят, что “королевский офицер однажды — королевский офицер навсегда”.

— Если вы имеете в виду, что, по моим убеждениям, вселенная стала бы более приятным местом, если бы в ней было меньше пиратов, вы, пожалуй, правы, — признался Бахфиш. — Но не совершайте ошибки, приписывая мне исключительно высокие побуждения.

— О высоких побуждениях я не говорила, — сказала Хонор. — Просто мне трудно представить себе, чтобы вы тихо исчезли, независимо от обстоятельств. А тут выяснилось, что вы обзавелись чем-то вроде частной эскадры кораблей-ловушек и занялись охотой на пиратов, а потом вы упомянули имя предыдущего Второго Космос-лорда... В общем, мне кажется, что между вами и Флотом её величества существует более тесная связь, чем могли бы предположить посторонние.

— Ну... что-то вроде того, — признал Бахфиш. — Правда, когда я начинал, сотрудничества с Флотом я не планировал. Даже если такие мысли и приходили мне в голову, обстоятельства, при которых меня вывели за штат, не слишком способствовали сближению с Адмиралтейством. Но разведка флота никогда не теряет из виду офицеров даже на половинном жалованье, и, когда моё положение в Силезии упрочилось, со мной вступили в контакт. На самом деле, негласная помощь нашей разведки существенно облегчила получение официального разрешения вооружить “Западню”. И, если я не ошибаюсь, именно РУФ поспособствовало тому, что, когда анди вздумали списать “Смерть”, она попала в руки именно мне. Прямо никто и никогда такого не говорил, но слишком уж много совпадений сопровождало процесс её покупки.

И, как бы то ни было, адмирал Гивенс или, по крайней мере, её люди поддерживали со мной регулярные контакты до заключения перемирия с хевами. Думаю, формально меня числят среди тех “источников”, на которые ссылается разведка, когда инструктирует направляемых в Силезию офицеров.

— Так стало быть, РУФ регулярно держало с вами связь? — уточнила Хонор.

— Именно так, — подтвердил Бахфиш. — И я имел в виду именно то, что вы поняли. Когда на смену Гивенс пришел Юргенсен, разведка явно потеряла интерес к местным источникам. Как обстоит дело в других местах я не знаю, но в Силезии, кажется, больше никому не нужны старые источники. И, скажу вам откровенно, Хонор, мне такой подход кажется серьезной ошибкой.

— Хотелось бы мне с вами не согласиться, сэр, — медленно проговорила Хонор, — но боюсь, что вы правы. А это лишь подтверждает опасения, появившиеся у меня несколько раньше. Чем основательнее я изучаю разведсводки, тем сильнее мне кажется, что составлявшие их люди работают в полном отрыве от реальности.

— Этого я и боялся, — вздохнул Бахфиш. — Разумеется, никто не докладывал мне, о чем информирует и о чем не информирует разведка командируемых в Силезию офицеров, но тот факт, что никто давно не обращался ко мне с вопросами, наводит на мысли о... неполноте получаемых инструкций. И это — если только я не заблуждаюсь относительно намерений анди — может для кого-то оказаться очень, очень серьезным просчетом.

— Вы думаете, что он прав, ваша милость? — тихо спросила Мерседес Брайэм, когда лифт вез её, Хонор, Нимица, лейтенанта Меарса и Лафолле к залу для совещаний флагмана, где было назначено собрание штаба.

— Боюсь, что да, — тоже тихо ответила Хонор.

— Я знаю, что вы с Бахфишем давно знакомы, ваша милость, — добавила, помолчав, Брайэм.

Хонор издала невеселый смешок.

— Он был моим первым капитаном. И — ты ведь об этом спрашиваешь, Мерседес? — это действительно прибавляет ему авторитета в моих глазах. Но я вполне отдаю себе отчет в том, что за тридцать или сорок стандартных лет любой человек может измениться, равно как и в том, что его информация или интерпретация этой информации, даже вне зависимости от его намерений, может страдать большими изъянами. Я стараюсь как можно более беспристрастно и скептично взвесить все, что он сказал. К сожалению, его наблюдения и суждения слишком хорошо согласуются с нашими.