Дэвид Вебер - Война и честь (Война Хонор)

— Возможно, — угрюмо проворчал МакКеон, — но только их поведение свидетельствует о другом, а такие фокусы могут закончиться большой пальбой вне зависимости от того, к чему стремится одна и другая сторона! Если бы Империя открыто заявила о своих требованиях и позволила нам высказать свое мнение, обе стороны знали бы, какие возможны варианты. По крайней мере, в таком случае мы бы не начали убивать друг друга из-за нелепого недоразумения.

— Возможно, они не выступают с претензиями, поскольку представить себе не могут, какие чудеса на ножках сейчас управляют Звездным Королевством, — заявила Хонор, в голосе которой внезапно прорезалась ярость. — Им, наверное, кажется, что в бесхребетном правительстве Высокого Хребта может найтись кто-нибудь с нормальным позвоночником и этот кто-то не поддастся на давление! Кто-то...

Она резко оборвала себя, осознав, что позволила выплеснуться своему гневу. И только сейчас поняла, насколько сильно она раздражена... и как отчетливо это видно посторонним, несмотря на недавний, в лифте, выговор МакКеону, Орндорф и Брайэм.

Секунд тридцать в каюте висела тишина. Потом МакКеон прокашлялся и, взглянув на нее, лукаво спросил:

— Должен ли я сделать из твоих слов вывод о том, что ты не получала из Адмиралтейства никаких секретных приказов, содержание которых нам неизвестно?

— Нет, — ответила Хонор и хмыкнула. — Разумеется, если бы были секретные приказы, я бы все равно сказала, что ничего не получала, разве не так?

— Конечно, — согласился МакКеон. — Но врёшь ты плохо.

Непроизвольно рассмеявшись, Хонор покачала головой и благодарно улыбнулась МакКеону, сумевшему-таки переломить её настроение. Потом она встряхнулась и решительно вернулась к текущим делам.

— Вообще-то жаль, что я не получила никаких приказов, секретных или нет. Даже плохие приказы лучше, чем никаких... точнее, чем то, что нам прислали. Адмиралтейство подтвердило, что получило мои донесения, включая доклад Джорджа об учащении провокаций и известие о назначении Рабенштранге, но подтверждением и ограничилось. Такое впечатление, будто там даже не удосужились прочитать наши депеши.

— Выходит, нам остается действовать исходя из ранее полученных приказов, — сказал, размышляя вслух, Альфредо Ю.

— Именно. А они с самого начала плохо соотносились с действительностью, а теперь ещё и безнадежно устарели, — заявила Хонор с откровенностью, которой она демонстрировала лишь очень немногим из немантикорцев. — Более того, мне начинает казаться, что в МИДе и Адмиралтействе никто сейчас по-настоящему не задумывается ни о Силезии, ни об Империи.

— Полагаете, их внимание отвлекли на себя хевы? То есть, я хотел сказать, Республика ? — спросил МакКеон.

Ни Ю, ни Кэслет не дрогнули, но Хонор почувствовала, как оба внутренне напряглись. Причиной тому был не гнев и не противоречие между верностью старой и новой родине, а скорее сожаление о потере, о том, что принять участие в реформах, преображающих Республику, им уже не суждено.

Но подспудно в их душах вызревала ярость, ещё более свирепая, чем у большинства грейсонцев, ибо политика Высокого Хребта, похоже, грозила республике и Звездному Королевству новым обострением отношений.

— Думаю, так оно и есть, — подтвердила, помолчав, леди Харрингтон.

Она опасалась подобного развития событий с того самого момента, когда сообщение о том, что тревога Бенджамина по поводу таинственного “Болтхола” оказалась более чем оправданной, достигло наконец системы Марш.

— Мне кажется, — продолжила она, не боясь в присутствии избранных соратников облечь свои страхи в слова, — уверенность правительства в том, что оно способно “справиться” с Республикой, — (“а через это — с внутриполитической ситуацией”, — благоразумно не добавила она), — падает на глазах. Заявление Томаса Тейсмана только подлило масла в огонь. В последних письмах с Мантикоры приводится множество выдержек из новостей, где говорится о “жёсткой” позиции президента Причарт на переговорах. Трудно сказать, как повлияют на образ мыслей правительства результаты экспедиции “Радости жатвы”, но если только не случится чего-то из ряда вон выходящего, в ближайшее время Высокий Хребет должен полностью сосредоточиться на проблемах взаимоотношений с Республикой. При нынешнем раскладе у него просто не будет времени отвлекаться на такие “пустяки”, как Силезия.

— Ну а нам-то что делать? — спросил МакКеон.

— Что можем, — невесело сказала она. — Исходные приказы по-прежнему обязывают нас оберегать территориальную целостность Силезии, хотя сами понятия “Силезия” и “ территориальная целостность” являются взаимоисключающими, и мы в полном соответствии с приказами сделаем всё возможное. Но — тут, Элис, трудно не согласиться с тобой — последний инцидент был очень опасен, и чем больше я размышляю о нём, тем меньше мне хочется, чтобы кто-то из моих капитанов внезапно ощутил себя под прицелом, как Акенхайл в Бреннане.

Она повернулась к Ю и Кэслету.

— Альфредо, я хочу, чтобы гвардия держалась ещё незаметнее. Если анди уже знают о вашем прибытии, с этим ничего не поделаешь, но если нет, то, по моему разумению, лучше припрятать лишний пульсер в рукаве, чем пытаться отпугнуть их грозным видом, что бы там они не задумали. — Хонор резко хмыкнула. — Правда, с учетом донесения Акенхайла, я опасаюсь, что “отпугивать” их уже поздно.

— Полагаете, мэм, они уже приняли решение нажать на курок? — спросил Ю, которому, похоже, доставил облегчение переход к андерманской угрозе от невеселых мыслей о новом обострении отношений между старой и новой родиной.

— Думаю, они уже определились, что именно они собираются делать, — поправила Хонор. — Мне кажется, именно поэтому они и направили сюда Рабенштранге. Возможно, они планируют нажать на курок, возможно, просто участить подобные провокации в надежде, что мы — или наше правительство — решим, что игра не стоит свеч, и уберемся отсюда подобру-поздорову, не доводя дело до войны. Но как бы то ни было, я хочу быть уверена, что буду в состоянии задать им полезный для здоровья холодный душ в любой момент, когда мне этого захочется, и как раз Гвардия Протектора дает мне такой шанс.

Ю кивнул, и Харрингтон повернулась к Брайэм и Ярувальской.

— А вас двоих я, тем временем, попрошу составить новый график патрулирования. При наличии здесь, в системе Марш, грейсонских кораблей, мы, как мне думается, можем выделить больше мантикорских эскортных единиц для активного патрулирования. Но теперь наши корабли не будут осуществлять его в одиночку. В каждой системе должно находиться не меньше двух кораблей, причем между ними должна поддерживаться регулярная связь. Пусть анди знают, что любой инцидент будет происходить на глазах у свидетелей, по возвращении которых на базу все подробности станут известными нашему командованию не позднее, чем станут известны их собственному. Кроме того, эта поддержка поможет нашим капитанам не чувствовать себя одинокими и прибавит им уверенности.