Сандра Маршак - Треугольник

Тогда из зарослей вышла целая стая полулюдей-полуживотных и двинулась на вулканца, окружая его кольцом.

Недолго думая, Спок решил повторить трюк Солы. Наступив ногой на труп поверженного врага, он издал крик псионного предупреждения: радостный клич победителя, уверенного в свой силе, – что-то вроде примитивно-первобытного: «Я – Спок! Я здесь хозяин!»

Стая полулюдей остановилась. От нее отделился молодой самец, всем своим видом показывая, что бросает вызов победителю и готов сразиться с ним один на один.

Этот вызов давал Споку надежду на… нет, не на победу. Борись он один на один даже по очереди, он не победил бы всей стаи, а лишь отсрочил бы свою гибель. Правда, в его положении и отсрочку можно считать за победу, но Спок надеялся на большее: полулюди не набросились на него всей стаей, как набросились бы волки или совершенные нелюди, лишенные и зачатков разума, и зачатков примитивнейшего понятия о чести единоборства.

Сола видела и ощущала, что вулканец не допускал даже мысли о поражении – об этом говорила его аура. Такое состояние было само по себе мощным средством устрашения, и молодой самец засомневался.

Сола выжидала. Ее энергетическое оружие не сможет расправиться со всей стаей, к тому же появилась надежда, что недочеловек испугается, отступит. Как ни примитивна мысль его первобытного мозга, должен же он осознать полнейшее превосходство над собой бесстрашного, уверенного в своей силе самца из другого мира. Есть ведь равнозначные вещи и для далеко отстоящих друг от друга видов существ, и даже для разных миров.

Такой же самец из стаи оскалил клыки, издавая нечленораздельные звуки, явно оскорбляя нерешительного единоборца. Тот, ощерившись, зарычал в ответ на оскорбление и, дернувшись всем телом вперед, бросился на Спока.

Вулканец увернулся и тут же прыгнул высоко вверх и вперед, пытаясь добраться до шеи врага со спины. Но, несмотря на вес, молодой самец оказался на редкость проворен. Удар мощной лапы настиг Спока в воздухе и, как мячик, отбросил его к дереву.

Сола тут же спрыгнула вниз, прикрыв собой Спока и от торжествующего самца, и от всей стаи. Схватка превратилась в добивание слабого сильным.

Первой ринулась вперед старая самка, а за ней и вся стая рассыпалась в беге, цепью окружая легкую добычу.

– Убирайся отсюда! – зарычал Спок.

Словно не слыша его, Сола выбросила вперед свое энергетическое лассо, сразив им самца-победителя и старую самку. Та рухнула наземь бежать и едва не придавила Солу.

Падение старой самки как бы подхлестнуло полулюдей, и вся стая разом, со всех сторон, бросилась в атаку. Сола хладнокровно поражала своим оружием ряд за рядом приближающихся врагов, чувствуя за спиной Спока, отбивающегося и руками, и ногами, не упуская случая пустить в ход нервно-энергетические импульсы. Как бы ему пригодился сейчас, оставленный в дупле фазер! Но не могла же Сола оставить Кирка одного, покалеченного и безоружного, как не могла позволить придти ему сюда.

И тут она услышала шум над головой и, мельком глянув вверх, увидела Кирка, который, стоя на ветке, пытался пустить в ход фазер. Но фазер не работал, и Сола крикнула:

– Оставайся на дереве!

Спок, краем глаза приметивший своего капитана, поддержал:

– Стой там!

Как бы не так! Схватив обеими руками свою корявую дубину, Кирк спрыгнул в саму гущу схватки, прикрывая собой Солу от нападавшего на нее получеловека-полуживотного.

Самый страшный удар дубиной или по голове, до которой Кирк не мог дотянуться, или по груди не причинил бы ощутимой боли нападавшему недочеловеку. Но он был самцом и серебристо-черная шерсть не прикрывала самое уязвимое место. Не раздумывая, Кирк сделал обманное движение и ткнул колючей корягой в промежность самца. Тот дико взвыл от боли и, зажимая обеими пальцами свою «драгоценность», крутанулся на месте и медленно осел.

А Сола с удивлением заметила, что орудует своим энергетическим оружием с небывалой доселе точностью и ловкостью. Казалось, на нее нашло вдохновение и вселило новые силы. То же вдохновение как бы ограждало ее избранника, создавая невидимую защитную сеть вокруг слишком уж уязвимого, хоть и безрассудно смелого Кирка. Да, вероятно, и Спока защищает та же самая сеть.

Сола явственно ощутила, что между нею и вулканцем снова возникло взаимопритяжение.

Нападавшие полулюди-полуживотные тоже ощутили непонятную, вселявшую в них ужас, связь между тремя странными созданиями, такими слабыми на вид и такими грозными на деле.

Один их этих странных существ, самец, был особенно страшен тем, что был слабее двух других и в то же время одним своим появлением придал им новые силы. Да и дрался как-то странно; не с яростью, а со смехом тыча своей дубиной в наиболее уязвимые места. А самка своей яростью и одержимостью стоила двух самцов, вместе взятых.

И вся недобитая стая обратилась в бегство, волоча за собой раненых и убитых.

На опустевшей поляне три неподвижные молчаливые фигуры прислушивались к шуму отступления. Когда он затих, Сола и Спок повернулись к Кирку и обрушились на него с упреками:

– Я же приказала тебе остаться в дупле! – выкрикнула Сола.

– А я, – добавил Спок, – не влезать в драку.

Кирк тяжело вздохнул. Кажется, эта битва отняла у него последние силы. Но он не раскаивался и не мог сдержать улыбки от одного вида Спока живого и невредимого. Разведя руки, Кирк с видом обреченной невинности проговорил:

– Ну, так давайте, устраивайте надо мной самосуд!

Соле показалось, что Спок принял к сведению это предложение и отложил на потом. И усмехнулась: будь Кирк один, уж она сумела бы устроить такой самосуд, что небу стало бы жарко! А вслух сказала:

– Ты же не раз мог погибнуть, пока добирался сюда. Так этому хоть есть оправдание – ты принес фазер. Но когда он отказался работать, зачем ты ввязался в драку со своим прутиком? Ты только мешал нам! Любой антропоид мог запросто вырвать его из твоих рук. И что бы ты тогда делал?

Кажется, Кирк и сам, наконец, понял, какой опасности подвергал себя и друзей. Он посмотрел на Солу серьезными глазами и согласился:

– Конечно, ты права… по-своему. А поставь себя на мое место, иначе поступила бы? И смогла бы жить потом? То-то же! – он улыбнулся. – И разве ты не заметила, с каким ожесточением дрались вы со Споком, защищая меня? Вы не могли не победить.

Сола промолчала. Да, она заметила это. Как заметила и то, что нелогичность и непоследовательность Кирка должны были бы подталкивать ее к Споку. И подталкивали. Но какой-то женский инстинкт, какая-то часть ее естества любила в Кирке именно это качество, каким бы опасным и непредсказуемым оно ни было. Ничего удивительного: из века в век мужчина вставал грудью на защиту своей избранницы, своего будущего потомства, а избранница отвечала ему своей любовью – тоже непредсказуемой и нелогичной.