Андрей Ливадный - Багровые небеса

Автоматика кораблей сопровождения могла отреагировать на неожиданное препятствие только одним образом: оба корвета начали экстренное торможение, с одновременной попыткой уклониться, но их действия были заранее предугаданы, и два набирающих значения массы десантно-штурмовых модуля, так же задействовали планетарные двигатели, уравнивая свои скорости со скоростью движения корветов.

В результате совершенного маневра оба ДШМ завершили гиперпространственный переход, находясь на удалении всего в сотню метров от объектов атаки.

Любое противодействие в данной ситуации являлось запоздалым и пагубным, - штурмовым модулям потребовалось несколько секунд, чтобы выдвинутые в боевое положение захваты электромагнитов удержания с ощутимым ударом соприкоснулись с обшивкой атакованного корвета.

Автоматика кораблей сопровождения не сумела отреагировать на силовую стыковку. Все системы корветов находились в режиме «патрулирования», то есть, они ожидали возникновения атакующих объектов на дальней дистанции, и теперь киберсистемам обоих кораблей требовалось как минимум секунд десять-пятнадцать, чтобы задействовать иной пакет оборонительных программ.

Два десантно-штурмовых модуля действовали молниеносно. Едва захваты удержания обеспечили надежную стыковку, как в обшивку корветов впились лазерные лучи, разрезая бронеплиты корпуса.

Как и ожидал Вадим, выхлопа декомпрессии не последовало, - отсеки за взрезанной обшивкой не содержали атмосферы, оба корабля являлись беспилотными, то есть на их борту не было людей, а всеми действиями кораблей прикрытия руководила автоматика.

Дитрих, вырубаем транспорт !

Два лазерных луча полоснули по «Элизабет-Дельте», скрестившись в районе силовой установки.

Смысл произведенного удара сводился к тому, чтобы отсечь от транспортного корабля сегменты гипердрайва и секции реактора. Лишившись источника энергии и контуров генератора высокой частоты, транспорт попадал в нештатную ситуацию, - он не мог погрузиться в гиперсферу, лишался возможности подать мгновенный сигнал по каналам ГЧ, к тому же на борту автоматически включалась программа энергосберегающего режима, что вело к экстренному пробуждению всех людей, находящихся под воздействием аппаратуры низкотемпературного сна.

Именно этого добивались Вадим и Дитрих. Если их предположения относительно характера «груза» верны, то к моменту захвата транспорта все люди, спящие в специальных криогенных камерах, будут разбужены и простимулированы системой жизнеобеспечения - то есть им не придется тратить драгоценного времени на возню с крионическими ячейками и безвольными узниками.

– Есть. Попали.

Голос Дитриха был спокоен, хотя зрелище отделившихся от транспортного корабля секций гипердрайва и силовой установки впечатляло. Часть кормовых отсеков, не задетых лазерными лучами, так же отделилась от основного корпуса «Элизабет-Дельты»: на фоне бездонной черноты пространства было отчетливо видно, как срабатывали электромагнитные замки аварийного отстрела и целые секции кормы, медленно вращаясь, начинали удаляться от лишившегося возможности маневрировать транспорта.

– Есть проход! Лазеры прожгли внутренний корпус! - Доклад Шмелева отвлек Вадима от созерцания разлетающихся в пространстве кормовых сегментов транспортного корабля.

Минус пятнадцать секунд…

Система насильственного удержания уже выпустила к прорезанному в обшивке корвета отверстию переходной рукав.

– Вперед! Не терять ни секунды. Устанавливаем заряды и уходим!

Корветы были обречены.

Раздавшиеся несколькими минутами позже взрывы превратили их в мертвые металлокерамические глыбы.

Даже сейчас, спустя годы, он не мог забыть того шока, что испытал, когда открылся наружный люк и из шлюзовой камеры «Элизабет-Дельты», вместе с мутным облачком остаточной атмосферы, в космос, медленно вращаясь, выплыло обезображенное человеческое тело без скафандра.

Рощин едва успел увернуться, придерживаясь за скобу на обшивке транспорта.

Тело проплыло в полуметре от Вадима и начало неторопливо удаляться в ледяную бездну пространства.

Он заглянул в шлюз.

Капельки крови плавали в невесомости, будто алая дымка.

– Это не член экипажа. - Раздался в рассудке Вадима чуть хрипловатый голос Дитриха. - На нем униформа «Инфосистемз».

– Охранник? Но кто его выбросил в шлюз без скафандра?

– Всякое бывает Вадим. Ну не выдержали люди…

Рощин достал импульсную «Гюрзу» и только после это вплыл в шлюз.

– Шмелев со мной. Остальным закрепиться на обшивке и ждать сигнала. Мы входим.

Внешний люк встал на место. Механизмы шлюзовой камеры работали исправно - они тут же начали нагнетать воздух в переходной тамбур, индикатор давления на забрызганной крови контрольной панели пополз вверх.

Вадим и Андрей вжались в простенки подле внутреннего люка.

Оба знали, что такое постэффекты криогенного сна. Чаще всего человек чувствовал себя слабым и беспомощным, на первичную реабилитацию после низкотемпературного сна обычно требовалось несколько часов, но иногда применение стимулирующих препаратов вело к прямо противоположному эффекту: человек покидал криогенную камеру, находясь в состоянии аффекта.

Внутренний люк дрогнул и начал открываться.

На борту «Элизабет-Дельты» царил красноватый сумрак аварийного освещения.

Вадим не спешил покинуть шлюз.

Прикрывай. - Мысленно приказал он Шмелеву, входя в прямой контакт с кибернетической сетью транспортного корабля.

На поверку все оказалось просто до безобразия.

Просто и обидно.

Транспорт действительно перевозил людей, но они не относились к категории добровольных эмигрантов, решившихся отправиться на Окраину в поисках лучшей жизни, либо насильственно удерживаемых рабов, купленных на невольничьих рынках Ганио. Дело обстояло много хуже. Просмотрев электронные документы, Вадим понял: они атаковали конвой, перевозивший настоящих преступников. Партия заключенных перемещалась из колониальной тюрьмы Аллора в известное Вадиму спецучреждение на девятом Омикроне, где, как он знал, проводились самые рискованные и жестокие опыты в области имплантаций.

Именно оттуда на простор Корпоративной Окраины выходили кибрайкеры - хакеры нового поколения, люди без принципов, такие же подневольные, как и мнемоники, обладающие равным количеством имплантов для подключения кибермодулей, но в отличие от «специалистов по защите информационных сетей», кибрайкеры проходили иную подготовку: они психологически были ориентированы на разрушение, взлом, кражу данных, а если того потребуют обстоятельства - и на убийство.