Андрей Ливадный - Душа одиночки

Инженерам Форта Стеллар пришлось приложить немало усилий, чтобы качественно переоборудовать космических титанов, но они справились с задачей, используя нетрадиционные технологии, опирающиеся на скупой опыт первых прыжков по вертикалям гиперсферы.

…По обшивке крейсера «Дион» прокатилась едва ощутимая вибрация. Медленно и плавно открылся вакуум-створ, поднимая закрепленный на стартовой плите войсковой транспорт класса «Нибелунг».

В рубке корабля были установлены два противоперегрузочных пилот-ложемента, компенсирующие воздействие на человека импульсов ускорения в моменты включения реактивной тяги.

Вместо привычных виртуальных дисплеев по периметру переборок был смонтирован кольцевой экран, работающий от забортных источников энергии. В данную минуту он медленно светлел, улавливая потоки фотонов, излучаемых центральным объектом системы.

Изображение все еще оставалось нечетким, размытым, но оба пилота прекрасно воспринимали окружающий космос, хотя он виделся им несколько иначе, чем предлагало зрение.

Чтобы не отвлекаться, они, не сговариваясь, опустили дымчатые забрала гермошлемов.

– Борт ноль-семь, к старту готов. – Негромко произнес командир экипажа, майор Анри Сай, и в такт его словам в височной части гермошлема ритмично запульсировал микролазер.

Лейтенант Мэт плотно смежил веки.

Перед мысленным взором появилась четкая картина окружающего пространства.

Оба офицера были мнемониками.

– Как самочувствие, Саша?

– Прекрасно. Вижу «ожерелье».

– Связь?

– Устойчивая. Начинаю включение логр-компонентов.

Анри Сай привычным движением охватил пальцами бугристые рукоятки астронавигационных рулей.

Он ощущал корабль.

– Реакторный отсек, семьдесят процентов мощности. Давление в кинетической системе растет стабильно.

– Логр-компоненты включены.

В рубке между пилот-ложементами и центральной секцией обзорных экранов в воздухе без видимой опоры парил, медленно вращаясь вокруг оси симметрии, пространственный иероглиф, собранный из нескольких сотен черных кристаллов.

Таковы вызовы времени. – Подумал Сай, глядя на замысловатую конструкцию, отдельным компонентам которой насчитывалось без малого три миллиона лет.

Ему, уроженцу Дабога, было легко и привычно работать в прямом нейросенсорном контакте с механизмами космического корабля. Несмотря на все усовершенствования, в основе конструкции «Нибелунга» четко прослеживалась схема прототипа, а своеобразных «откат» к ручному управлению, только усиливал ощущение сходства, будто он сейчас готовился поднять корабль над родной планетой.

Время снова выбрало нас.

Лейтенант Мэт полностью разделял мнение командира. Он родился на Гефесте, воспитывался в Храме Логриса. Если Анри Сай с детства учился водить серв-машины, то он с первых лет жизни познавал сияющие информационные потоки сети Интерстар, готовясь стать хранителем фантомных миров Логриса.

Мнемоник от рождения, он получил свои импланты отнюдь не хирургическим путем.

Родиной его предков являлась печально знаменитая планета Зороастра. Когда-то там проводились запрещенные эксперименты в области генной инженерии. Благодаря уникальной наследственности Александр Мэт мог с одинаковой легкостью входить в прямой контакт как с кибернетическими системами, разработанными людьми, так и с древними логрианскими устройствами.

Десятый энергоуровень гиперсферы снял многие запреты.

Люди в который раз столкнулись с неведомым, и, как показала практика, здесь могли эффективно работать лишь те, кто умел ощущать окружающие энергии, воспринимая их на мнемоническом уровне, а техника, лишившаяся привычной автоматики, востребовала опытных пилотов, способных ощущать механизмы, как продолжение своего ментального и физического "я".

Они учились друг у друга, работая в паре.

– Захваты отошли. Начинаем стартовую процедуру.

Мягкий толчок декомпрессионного выхлопа приподнял корабль над стартовой плитой.

– Два процента маршевой тяги. Фотонные ускорители синхронизированы.

– Есть отрыв.

Мысленное восприятие обрело динамику. Открытый вакуум-створ крейсера начал медленно удалятся, ожерелье из девяти планет повернулось «ребром», затем на несколько секунд включились двигатели реактивной тяги, и выпуклый борт «Диона» моментально исчез, – масса крейсера еще ощущалась, но он перестал играть доминирующую роль в восприятии окружающего пространства.

– Десять процентов маршевой тяги.

– Смена вектора через полторы минуты. Ты видишь цель Сай?

– Все путем, Саша. Не волнуйся.

– Данные с логров нужны?

– Нет. Мне достаточно твоей визуализации. – Мэт усмехнулся. – Обыкновенная телеметрия, а чувствуешь себя телепатом.

– Путаешь понятия. Ты ведь не читаешь мои мысли.

– Я говорю об ощущениях. Скоро мы перестанем тратить время на разговоры. Еще пара совместных вылетов и наше с тобой общение будет проходить на уровне обмена мысленными образами. Как ты в таком случае разделишь понятия «телеметрии» и «телепатии»?

Сай не ответил.

Мягкое боковое ускорение коснулось тела. Сначала оно походило на прикосновение кошачьей лапки, потом давление стало сильнее, жестче, но прекрасно сконструированное кресло ложемента гасило перегрузки.

– Мы в оси курса.

– Отлично. Сообщи на «Дион».

– Уже доложил. Они советуют совершать посадку подальше от линии терминатора.

– Зачем?

– Перепад температур. Есть опасность подвижки отдельных конструкций.

– Перестраховщики. – Хмыкнул Мэт. – Поверь мне, все, что могло сдвигаться или рушиться, давно рассыпалось.

Космический корабль уже приблизился к планете.

– Ты видишь вертикали Саша?

Мэт кивнул.

– Странно. Почему я их не наблюдаю?

– Ты концентрируешь внимание на системах корабля. Все нормально. Сядем, я тебе покажу, как они движутся. Забавное зрелище… И немного жутковатое – секундой позже добавил лейтенант.

– Так, жутковатое или забавное ?

– Не знаю. Когда как.

– Зависит от расстояния, да? – Поддел его Сай.

Земля. Мегаполис Россия. Подземные уровни. Двое суток спустя, после событий на Элио.

Они вновь собрались в информационном отсеке бункера.

– Итак, – Слово взял Полуэктов. На правах хозяина он собрал это совещание в узком формате, – в данный момент в помещении присутствовали только семь человек и андроид. – Сегодня мы должны принять решение. Я сознательно употребляю термин «мы» – потому что сам еще не сказал себе четкого «да».

Вадим Петрович против обыкновения не скрывал того, что взволнован.

– Для начала мне следует уточнить: все собравшиеся здесь в данный момент освобождены мной от каких-либо данных в прошлом обязательств. Прежде, чем мы снова образуем группу, в ее новом составе, я должен посвятить вас в детали происходящего. Ситуация зашла так далеко, что права менять свои решения, ни у кого из нас уже не будет, поэтому слушайте внимательно, соизмеряйте степень опасности со своим мужеством, интересами, любыми критериями, которые помогут дать окончательный ответ.