Андрей Ливадный - Мост через бездну

– Слышу… Не ори мне на ухо и не размахивай руками. Ты получил, что хотел, какого Фрайга я должен и дальше выслушивать твои крики?

– Ты спятил Драйв! Там на плато стоит исправный корабль, у него всего лишь продырявлена обшивка. Подумай об этом! Пара часов работы для ремонтных роботов, и мы сможем свалить отсюда, забрав из Башни все что угодно, – скрытый тоннель рассчитан на габариты серв-машин, а внутри этого непонятного корабля я насчитал с десяток пустых ангаров, с приспособлениями для крепления тяжелой техники! Мы будем богатыми, Дрейк! Объясни, почему ты вдруг уперся? На что сдалась тебе эта девчонка? Зачем ты пытаешься вытащить с того света призрака? Подумай, до самоликвидации Башни осталось меньше двух суток! Чего ты добьешься оставаясь тут?…

– Ты высказался Фрост?

– Да.

– Тогда послушай меня. – Голос Драйва звучал тихо, без истерических ноток. – Я никуда не полечу с тобой. Можешь забирать корабль и убираться к Дьяволам Элио, только оставь меня в покое, ладно? Я смертельно устал и могу совершить глупость, о которой потом буду сожалеть.

– Опять угрожаешь?!

– Я не угрожаю, а прошу: ступай своей дорогой. Нам просто не по пути, Фрост.

– Почему? Почему ты отказываешься от свободы, от денег…

– Ты не поймешь моих мотивов, Анжи.

– Объясни. Может и пойму!

– Боюсь тебе не понравиться моя точка зрения.

– Зато я буду спокоен.

– Хорошо, Фрост, ты сам напросился. Я отвечу тебе честно, но знай, попробуешь сделать в мою сторону хоть один шаг, я больше не стану предупреждать. Согласен?

– Валяй. – Мрачно произнес Анжи.

Драйв смерил его долгим, изучающим взглядом.

– Ты прав Фрост, – наконец заговорил он. – Нас с тобой взрастили одни и те же трущобы Аллора… И ты и я цеплялись в этой жизни за малейший шанс, хотя выбор путей был совсем небогатым. Мне повезло немногим больше чем тебе, – я не пошел в уличную банду, а попал в среду кибрайкеров. Ты не понимаешь что такое киберпространство, а я бессилен растолковать, как этот параллельный мир меняет сознание.

– Какая разница Дрейк? Ты хочешь упрекнуть меня…

– Мы оба вне закона. – Прервал его реплику Драйв. – Но я в свои сорок девять лет прожил две жизни, постепенно понимая, что мир не ограничен рамками дикой Окраины. Ты же застрял между прошлым и настоящим, у тебя один путь, прямой и предсказуемый. Сам понимаешь какой. – Дикс неожиданно вздохнул. – Я тоже был слеп, считая что нищее, хреновое детство и хронические нелады с законом дают мне право забирать от жизни все, до чего способен дотянуться мой разум, а значит и руки. На самом деле все не так просто, Анжи. Есть предел. Киберпространство научило меня мыслить, и однажды я понял, что мог бы жить иначе, не вздрагивая по ночам, не скитаясь от одной планеты к другой. У меня появилась мечта, которая, как ты видишь, обернулась кошмаром. – Драйв посмотрел в сощуренные глаза Фроста. – Я вижу тебе не очень-то понятны мои слова, но раз уж я начал, то выскажусь до конца. Мы с тобой оба отморозки, Фрост, каждый по-своему. – Драйв кивнул в сторону камеры, где лежала Яна, и добавил: – Они любили друг друга. Ни мне, ни тебе неведомо это чувство, но я пришел в их мир и сломал счастье двух любящих душ… потому что мне так хотелось.

– Ты раскаиваешься?

– Да… Да, Фрост, я раскаиваюсь, ведь она – последовал короткий кивок в сторону камеры, где лежала Яна, – она похожа на меня, а ее любовь выдержала жестокое испытание. Я хочу вернуть им счастье, исправить то что сломал, и может тогда моя душа снова обретет равновесие. Тебе это не нужно, непонятно, потому я прошу – улетай. Иди своей дорогой Фрост…

– Ты спятил Дрейк.

– Нет, я всего лишь увидел последствия своих поступков. Я увидел как серв-машина в отчаянье разгребала песок, я слышал его голос, я прочитал в те мгновенья его жизнь… и невольно примерил судьбу Джона к себе…

– Так значит дело не в системе самоликвидации Башни? Я думал ты создаешь биологическую куклу, ключ, чтобы остановить процесс самоуничтожения.

– Нет. – Покачал головой Драйв. – Тем более, что ты нашел выход отсюда.

– Хорошо… – Фрост опять начал мерить нервными шагами пространство лаборатории. – Могу я попросить тебя о последней услуге?

– Ну?

– Здесь есть ремонтные механизмы, но я не знаю как с ними обращаться. Ты можешь активировать их и дать задание залатать дыру в корпусе корабля? Клянусь, я больше не стану доставать тебя… хочешь остаться тут – оставайся. Я последую твоему совету и улечу.

Драйв посмотрел на отчет системы, продолжающей процесс копирования данных с запоминающих устройств кристаллосферы и кивнул:

– Ладно Фрост, я помогу тебе.

Второе возвращение в мир было окончательным и бесповоротным.

Яна долго лежала, прислушиваясь к себе самой. С трудом верилось, что пробуждение реально: теряя сознание в накопительном отсеке она, прижимая к груди разбитую кристаллосферу, всерьез попрощалась с жизнью.

Воля мнемоника, продиктованная собственному разуму, равносильна самоубийству.

Она хотела умереть во сне, но не оттого что узнала в какую физическую оболочку оказалась заключена душа Ветра. Нет. Когда две трети жизни проходят за гранью реальности, грубые, парадоксальные вывихи реала становятся не так страшны.

Сидя на холодном полу, она не ощущала ничего, кроме вселенской пустоты.

Погибла любовь. Из жизни исчезло единственное чувство, наполнявшее ее смыслом.

Чувства мнемоника остры, они не терпят фальши, и любая мысль звучит как приговор.

Я люблю тебя, Ветер… горько шептали ее потрескавшиеся искусанные губы.

Бездна отвечала ей немым криком.

Нейромодули в последний раз включились в работу, отдавая не внешнюю команду, но внутренний приказ.

…

Она не умерла, и это казалось невероятным.

На фоне слабости проплывали клочья воспоминаний, какие-то обрывки разговора двух людей, споривших между собой, и вдруг…

Яна почувствовала его…

Как отголосок далекого шепота, как знакомый запах, эманация ментального поля проникла сквозь прозрачный пластик и коснулась рассудка.

ЭТО БЫЛ ОН!!!

Яна Лаумер могла ошибиться, но Селена – нет.

Оказывается как это страшно – обладать не свойственными обычному человеку средствами восприятия мира. Наступает миг, и они входят в жесткий конфликт с рассудком, опровергая логику, отбрасывая память, прямо указывая: ОН ТУТ!!!…

…

Драйв, о чем-то разговаривавший с невидимым собеседником, вдруг резко обернулся.

Прозрачная крышка биокамеры, под которой почти двое суток уникальные медицинские системы боролись за жизнь и рассудок Яны, вдруг начала резко подниматься вверх, действуя сама по себе, без команд… по крайней мере сигналы на контрольной панели по-прежнему свидетельствовали, что она остается в закрытом положении.