Андрей Ливадный - Сон разума

Сев в кресло, Кречетов активировал ноутбук.

Шлейфы, тянувшиеся от него к блокам управления, были подключены в специальные разъемы, связанные с комплексом систем автоматического пилотирования.

Взглянув на осветившийся монитор ноутбука, Андрей увидел грубую карту местности, исполненную вручную при помощи графического редактора. У него сразу же создалось впечатление, что покойный профессор рисовал ее сам, основываясь на каких-то обрывочных сведениях. В некоторых местах схематичная карта походила на детские каракули – чего стоила, например, цепь наложенных друг на друга треугольников с подписью под ними: «горы». Ниже условные значки обозначали лес, через который текла река, а прокрутив карту, Андрей нашел на ней еще несколько отметок в виде обыкновенных кружков. Одни были обозначены подписями: «город», иные, обведенные двойным красным кругом, оказались обозначены вопросительными знаками. Очевидно, красное подчеркивание означало опасность.

Глядя на схематичный план местности, Андрей глубоко задумался, на минуту забыв о своих преследователях и связанных с их появлением ночных злоключениях.

Художник из дяди был, мягко говоря, «никакой», но Андрея встревожила не примитивность исполненного от руки плана, а вопрос – откуда профессор взял информацию о данном месте? Побывал ли он там лично или рисовал с чьих-то слов? А быть может, информация была передана ему таким же нетрадиционным путем, как и самому Андрею в ту памятную ночь, когда ему явился странный круг из девяти существ, скрывавших свое обличье под мешковатыми балахонами?

Элемент мистики, постоянно довлеющий над событиями последних дней, не давал сосредоточиться и мыслить здраво. Разум Кречетова вторгся в область, которую он всегда считал недостойным внимания вымыслом, но события на Элио и их стремительное продолжение на Земле опровергали многие устоявшиеся понятия, превращая твердую жизненную позицию в шаткие, ненадежные мостки, пролегающие над бездной неизведанного…

В связи с этим стесняющим разум обстоятельством логика начинала работать лишь при серьезных допущениях из той области знаний, которую лейтенант Кречетов не воспринимал всерьез… Его материалистическая позиция была проста: Андрей отчетливо понимал, что корни большинства религий и мистических верований терялись во тьме веков, в том периоде, когда формировавшийся на Земле человеческий разум еще не мог объяснить большинства явлений с научной точки зрения и потому приписывал их действию мифических сил. Не в состоянии верно истолковать протекающие вокруг физические и химические процессы, люди придумывали для себя целые пантеоны богов – добрых и злых, населяли землю и небо духами, демонами и прочими существами, которых никто и никогда не видел воочию.

Хотя нет… – мысленно поправил себя Андрей, подразумевая не сегодняшние ночные события, а недавно открывшийся исторический факт, свидетельствующий о посещении Земли логрианами три миллиона лет назад, в период технического расцвета расы двухголовых ксеноморфов. Ксенологи тут же сопоставили новую информацию с мифологией древних народов и нашли массу упоминаний о логрианах, образ которых, обрастая мифическими подробностями, постепенно трансформировался в легендарных двух– и трехглавых драконов, упоминания о которых присутствовали в эпосе большинства народностей Земли.

Означало ли это, что под каждым элементом тех или иных верований или в дошедших до наших дней упоминаниях о мистических явлениях действительно скрывалось погребенное под вымыслом и преувеличениями рациональное зерно истинно происходивших событий?

Это был сложный вопрос, на который у Кречетова не могло найтись немедленного, однозначного ответа. Чего стоили одни злоключения сегодняшней ночи, когда на территории древнего сооружения внезапно появились три энергетических существа.

Вспомнив про них, Андрей кинул косой взгляд на работающие экраны внешнего обзора, но вымощенная каменными плитами древняя площадка была пуста.

Успокоившись, он вернулся к плану местности, который демонстрировал монитор ноутбука.

Поверх коряво нарисованных деталей рельефа тянулась прямая изумрудно-зеленая нить, какой обычно обозначают курс для систем автоматического пилотирования. Начинаясь в произвольной точке карты, она вела к условному обозначению гор, среди острых вершин которых была схематично изображена ровная площадка – очевидно, тут подразумевалось горное плато, посреди которого был изображен небольших размеров бугорок – видимо, холм…

У Андрея начали возникать определенные ассоциации.

Холм… Горы… Ровное каменистое плато… Уж не оттуда ли к нему явились загадочные, вторгшиеся в сон существа?

Ну вот… – подумал он… – Теперь и я начинаю мыслить, принимая его за данность…

Однако при всей подсознательной неприязни к профессору считать его глупцом или маразматиком Андрей не мог. Он обладал неоспоримым доказательством того, что до последней минуты своей жизни дядя находился в здравом уме и твердой памяти, более того, опубликовав триумфальный научный труд, он продолжил работу над темой аномалии космоса…

Андрей опять вернулся к рисунку. Он пытался понять, насколько функционален данный план местности. Мог ли он действительно нести в себе конкретную программу для автопилотов?

Внимательно присмотревшись к изумрудной линии, он нашел наконец недостающее звено – маленький текстоглиф [2] Текстоглиф – специальный символ, обычно шифрующий целую последовательность стандартно исполняемых программ или действий. Предназначен для эффективного управления кибернетическими системами в режиме программирования либо ввода команд с сенсорной клавиатуры. , значение которого было хорошо известно Андрею. Этот символ обязывал системы автоматического пилотирования следовать к точке, расположенной среди горного массива, вне зависимости от того, где будет осуществлен вход в атмосферу планеты. Теперь становилась ясна логика рисунка.

Кибернетической системе указывались приблизительные ориентиры в виде гор, лесного массива, реки и нескольких населенных пунктов, часть из которых следовало избегать. Оказавшись в условиях реальной местности, автоматике вменялось в обязанность начать облет территорий, пока не будет опознано указанное сочетание примет, а затем, опознав ориентиры, двигаться к горному плато, где и следовало осуществить посадку.

Пусть дядя был скверным художником, но с логикой у него было все в порядке, – подумал Андрей, перенося внимание со схемы на приборные панели.

Часть из них относилась к гиперсферному пилотированию и была вполне узнаваема. Среди средств контроля выделялась знакомая полусфера масс-детектора – прибора, работающего исключительно в аномалии и предназначенного для обнаружения линий силового напряжения гиперсферы.