Андрей Ливадный - Сон разума

Уклон старой дороги становился все круче.

Где-то около полудня Андрей вошел в густой пласт облачности. Стены ущелья к этому времени раздались в стороны на несколько сот метров, и в просвете между ними неожиданно проявился ориентир: сквозь молочно-белую пелену просвечивало яркое пятно, имевшее голубоватый оттенок, и Кречетов понял, что видит диск энергетического сгустка, который взошел над вершинами горного хребта.

Ориентируясь на яркое пятно, он преодолел мощный слой молочно-белой пелены, одновременно ощущая, что идти стало легче, – подъем постепенно терял свою крутизну, а когда покрывало облаков превратилось в отдельные сгустки, похожие на висящие в разреженном воздухе клочья ваты, взгляду Андрея предстала поразительная картина.

Он понял, что миновал ущелье и теперь стоял на краю еще одного плоскогорья, которое покрывали руины каких-то неимоверно древних построек.

Внезапно открывшиеся его взгляду остатки древних сооружений походили на толстую стену, завитую в спираль. По всей площади высокой и некогда монолитной постройки чернели овальные отверстия, к которым вели узкие дорожки, напоминающие множество пристроенных к спиралевидной стене пандусов, исполненных из узких орнаментированных каменных плит.

Андрей остановился, во все глаза глядя на развалины. Потрясение Кречетова было вызвано тем, что его разум вдруг начал проводить аналогии, дополняя картину руин, реконструируя истинный образ постройки при помощи собственной памяти!..

Сразу же вспомнился полученный по пневмопочте кристалл. Только логриане имели мощные конечности, снабженные подходящими по размеру когтями, способными цепляться за характерные выемки на плитах дороги, и лишь они строили исполинские сооружения, похожие на закрученную в спираль стену, сплошь покрытую овальными отверстиями… Память лейтенанта хранила зрительные образы, связанные с космическими сооружениями расы двухголовых ксеноморфов, а тут он воочию наблюдал примитивный, полуразрушенный аналог подобной постройки, расположенной непосредственно на поверхности планеты… и, наконец, кристалл, с записью древнего катаклизма, содержал образы логрианских кораблей…

Неужели это они отправили девять миров в аномалию космоса? – обожгла его разум внезапная догадка. – Но зачем?!

Он смотрел на древние руины, будто ждал от них вразумительного ответа на свой вопрос, но камень молчал, демонстрируя лишь змеящиеся по нему трещины да осыпи щебня, образовавшиеся в местах пол: ного разрушения стен.

Вскарабкавшись по осыпи камней в один из разломов, Кречетов, едва живой от усталости, увидел перед собой панораму плоскогорья.

Сразу за руинами логрианского города начиналась обширная, лишенная растительности пустошь, по которой тянулась наполовину скрытая перистыми полосами облаков дорога. Она вела к подножию скального монолита, который возвышался над противоположным краем плато, и, изгибаясь, начинала карабкаться на него, извиваясь неравномерными петлями серпантина.

Эта дорога не имела ничего общего с той, что пролегала по дну ущелья. Она была гладкой, ровной, словно ее построили иные существа.

Он не ошибся…

Подняв взгляд, чтобы проследить за направлением горного серпантина, Андрей вдруг различил скрывающиеся в туманной дымке, сливающиеся с серым фоном скал титанические укрепления в виде бастионов и башен, соединенных естественными стенами из скальных пород, лишь кое-где дополненных кладкой из огромных каменных блоков.

Если город логриан вызвал у него потрясение, то вид искусно врезанных в скальный монолит укреплений вверг разум Кречетова в состояние шока.

Он видел перед собой творение рук человеческих… Зубчатые стены, выступающие контрфорсы башен, узкие бойницы…

Андрею казалось, что он сошел с ума и бредит. Это была архитектура древней Земли, эпохи докосмической эры!

Его рука машинально потянулась к клапану экипировки, и второй микроинъектор с метаболическим стимулятором впился в кожу, впрыскивая препарат. Андрей отлично знал, что за повторное применение стимулирующего средства ему впоследствии придется дорого заплатить, но остановиться тут, среди руин логрианского города, не поднявшись хотя бы к первым бастионам человеческой цитадели, было выше его сил.

Время снова начало утрачивать свой физический смысл.

Он шел, напрягая последние силы. Голубой, размазанный по краям диск сгустка энергии уже давно перевалил полуденную отметку, а Андрей упорно продвигался к цели, машинально делая шаг за шагом.

Два передовых бастиона исполинской цитадели росли, и это придавало Кречетову сил, если не физических, то моральных. Он смотрел вперед, на мощные контрфорсы укреплений, на округлые верхние площадки двух передовых бастионов с частично обрушенными зубцами защитных стен, снова и снова переставляя одеревеневшие от усталости ноги.

Пересекая плоскогорье, разделявшее два архитектурных ансамбля, Андрей несколько раз натыкался на глубокие выбоины в камне, похожие на воронки от тяжелых снарядов или авиабомб, затем, уже на середине пути, он заметил несколько темных точек, мимо которых неизбежно пролегал его маршрут, а подойдя ближе, понял, что это выгоревшие дотла остовы трех вертолетов. Их корпуса из легкого алюминиевого сплава не смогла затронуть коррозия, но они почернели от бушевавшего некогда огня, а все внутренние механизмы, аппаратура давно превратились в спекшиеся стекловидные фрагменты либо в ржавые комья потерявшего форму металла.

Свидетельства времени были безжалостны, но разнородны. Если город логриан нес в своем облике следы долгого, неумолимого обветшания под действием разрушительных природных сил, то образчики разбитой человеческой техники немо свидетельствовали о драматических событиях, принадлежащих не столь далекому прошлому, и лишь стены врезанной в скальный монолит цитадели на первый взгляд казались неподвластны ни разрушительным процессам эрозии, ни жестокой мощи какого-либо оружия…

…Чем ближе подходил Андрей к передовым укреплениям, тем выше поднимались стены двух округлых бастионов, – теперь, чтобы увидеть частично разрушенные зубцы их наверший, приходилось запрокидывать голову.

Стены исполинских сооружений при ближайшем рассмотрении оказались сложены из тщательно подогнанных друг к другу прямоугольных гранитных блоков. Глядя на их размеры, почти зеркальную полированную поверхность и идеальную геометрию, Андрей не мог не задуматься – каким образом они были вырезаны из скального монолита и сложены в кладку?

Ответ вроде бы плавал на поверхности – для работ такого рода в современности использовались горнопроходческие лазеры и подъемные устройства, основанные на принципе антигравитации, но Кречетова тут же взяло сомнение – откуда у обитателей этого загадочного мира могли появиться передовые технологии тридцать девятого века?!.. Наличие лазерных установок он еще мог допустить – в период Великого Исхода уже существовали достаточно мощные образчики этих устройств, а вот принцип антигравитации был открыт не так давно…