Сергей Жарковский - Я, Хобо: Времена Смерти

Всё изменилось. Вива, Император. Земля обратила на себя моё внимание. Как правило, это безопасно для Земли - внимание какого-то космача за сто девяносто один парсек от Солнца. Но я оказался космачом не мелким. Я вообще оказался не космачом. Точнее, космач Байно совершил подвиг по приказу Земли, погиб и, перестав быть космачом, стал - хобо. Хобо: любые планеты, любые сроки, любые миры; я - планетянин, солнечный вампир, видящий в тени, видящий в свете, владеющий Ночью, владеющий Утром. Звучит мистически, но тем не ме не меньше. Мистики много есть в мире. Мы-то думали - мистика чепуха. Нет, не чепуха.

Я единственный космач, способный вернуться с Трассы на Землю и жить на Земле. Я не хочу жить на Земле. Я хочу, чтобы Земли не было. Я сделаю, чтобы её не было. У меня есть идеи, как. У меня есть кое-какие вещи, для. Вот я и вернулся с Трассы. Здравствуй, Земля! До тебя всего четыре года. Ха! Сходить прогуляться после ужина. Ужин накрыт. Флаг.

file 0.2

current music: "Dead Diamonds of blues: Stevie Ray Vaughan"

txt: я мёртв, и я мёртв, и мёртв снова. Я не фигурирую речью, не красуюсь, здесь нет двусмысла. Я мертвец трижды. Но это страшно только по первому разу, кандидат. Откуда? Но до того, как я умер второй раз, я не знал, что я - хобо.

Когда я не знал, что я хобо, я рассуждал так: кому нужен мёртвый космач? Я воскрес. Пошёл снова в космачи. Было много работы, много друзей, и очень хотелось жить. Даже мёртвому хочется жить. Да, я воскрес, то есть притворился, что. Дела шли обычно. Я был полезен обществу. Я был хороший мертвец. Все думали, что я человек, космач, серьёз и друг. И тогда я почти не притворялся. Разве только - перед собой, по вечерам, засыпая. (Мертвецы спят.) Но и не знал я, что уже не человек, и не мертвец даже, а хобо. Боялся, например, я вакуума, брал с собой кислород.

Потом мне объяснили, кто я такой и насколько это почём. Словами и наглядно. Учитель был хорош, будь он проклят. И снова спасибо Земле - за моего учителя.

Хобо - он тогда хобо, когда мёртвый. Выясняется после смерти. Доказательств, что я - уже хобо, я не хотел. Но не было выбора - не доказывать, было - не отвертеться. Я умер второй раз. (Бессвязица какая-то. А куда денешься? Разберёшься сам.) Но жить хотелось по-прежнему, даже сильней, мёртвого время не лечит. Я воскрес снова. Мало кому удавалось такое, насколько известно в Космосе. Цена третьей жизни была высока. Мне пришлось сделаться мятежником, пиратом, многих убить. В моём опыте не было тогда, и я не верил книгам, что мёртвый кусается куда как больней живого. Куда как больнее и ядовит укус мертвеца, я не верил этому, но я был молод тогда, не надо смеяться надо мной.

Поумнев, я знаю - хватит. Больше мне не понадобится жизнь. Мёртвые кусаются смертельно, но мёртвый и не выдаст, не забудет ничего, не отступит никогда. Сердце не болит. В мозге души нет, свидетельствую. Совесть управляема, хотя сидит, действительно, где-то за левым ухом. Сны - да, но собственная мразь снится нечасто, только уж если напился. И не имеет значения время. Ибо не лечит, повторяю. Флаг.

file 0.3

txt: мне придётся провести много времени без сознания. Над-риман мне безопасен, но три года одиночества меня соскучат. Так что, вот мой крест, робот БТ поможет мне к кресту приняться. Буду спать, спать в любом смысле, но, натурально, боюсь ожить, проснувшись, а релаксанты мне не помогают. Вот и придумал я записать мою историю и заставить прочитать её того меня, что слезет с креста девственным Марком Байно через многие личные годы за многие парсеки отсюда, нанизавши на нос двенадцать Дистанций разом.

До старта осталось около десяти суток. К суткам есть у меня шесть сточасовых кислородных патронов и плащ-палатка. Шипоносец стоит в зенитной позиции над северным эверестом ЕН-5355 и гонит процессор к старту; атмосфера заглушена, связь с системой прервана; "Чайковский" под автоматикой: прощай, Палладина Дальняя, Молодая земля, потерянный мною чёрный бриллиант Императорской Дюжины. Впрочем, уже не бриллиант. Вон он, бриллиант, у меня в сундучке. Но об этом потом, после, на восходе Солнца, если ты не полез, куда стрелка не вела, девственный космач.

Двое моих, что выжили и кого я не бросил, уже в наркау-те. Спит старшина товарищ Исмаэл Блэк-Блэк по прозвищу Хендс, и мой победитель, убийца моих людей, самый смелый землянин, самый красивый мой враг, соператор-11 шипоносца "Чайковский" Лем Мегасопелл, мой генерал, уснул в слюнях. Законсервированный (судя по каменным пылевым кроликам в углах и пазах - с самой постройки звездолёта) наркобокс 12-7 мы отрезали от аудита намертво и очень ловко. (Говорю "мы", но, конечно, сеть шипоносца ломал и перестраивал Мегасопелл.) Так вот, отрезали мы "двенадцать-седьмой" от БВС-ГЛАВНОЙ, осветили два купола, а свет украли - откуда подумать? - с локального АПЦ, системы внебюджетной. Всё чинно-благородно.

Всё чинно-благородно. Так говорила моя Раса. Я, Хобо Аб, помню, как она это говорила, слышу её голос. Она читала романы, повести и рассказы, стихи и поэмы, она знала много красивых и даже прекрасных выражений. Бройлеры, как довелось мне выяснить, очень много, неожиданно много, много больше людей читают. Относятся к чтению чрезвычайно серьёзно. Точнее - не живут без него. Раса читала мне вслух контрабандные книги. И ставила мне контрабандную музыку. Почти невозможно было остаться мёртвым. Флаг.

file 0.4

txt: полная декада времени у меня, много большой музыки в наушниках, шесть по сто часов патронов к кислородному прибору плащ-палатки, что не истрачу - сдует надриман, а не истрачу я много. Даже у Земли должен быть шанс, вдруг получится пожар? Я закрепил плащ-палатку на полу, расчалил прямо посередине. Плащ-палатка "nike". Можно сидеть, можно лежать, если под тягой. Сотня тысяч калорий в таблетках и брикетах, жевательная резинка. Воды вот, правда, хоть мойся: холодильники наркобокса не в общем контуре, поскольку свои минус шестьдесят берут за бортом, ну а лёд спокон веку несчи-тан у нас в Космосе. Чаеварка к плащ-палатке прилагается. Воды не жалко, хотя и её надриман сдует также. По финишу накапает.

Десять суток, достат. кол. музыки, надутая озонированная плащ-палатка и "персСнал". Сама папка когда-то недавно принадлежала сенатору Романову. Папка является "объектом технологии, запрещённой к передаче в колонии". То да, есть что запрещать: тепловой модем, экран с мультипроектором, световая клавиатура (и обычная есть), три "ореха", кристалл в десять терабайт, очки, перчатки, осевая среда, несколько секретов профессионального политика, как то, например, тридцать грамм С-4 в заушниках очков… ну и по мелочам. Персональная папка называется. У нас на "Будапеште" БВС-ГЛАВНАЯ - попроще дама была.

Не знаю, где как, но в Космосе нет ни единого человека без персонала. Штука первой необходимости. Топливо, кислород и персонал - без них космач не может считаться живым. Я же просто - дееспособен. Дееспособен - не синоним "жив", верно?