Дэвид Файнток - Надежда победителя

– Отойди в сторону. Следующим прыгает Салетт, – скомандовал сержант, поправил кадету ранец и отошел назад от струй двигателя.

Я отключил микрофон, как бы случайно коснулся его шлема своим и быстро произнес:

– Спасибо.

– За неуместные советы? Извините, если помешал, сэр. – Он хитро мне подмигнул и повернулся к кадетам:

– Эдварде, готов?

– Кажется да, сэр, – ответил тот дрожащим голосом.

– Тогда вперед.

Кадет неверно направил струю и взлетел почти вертикально, вскрикнув от испуга.

– Смелее, – подбодрил его сержант. – Опускайся и пробуй снова. Сбавь мощность.

– Есть, сэр. – Эдварде в порыве рвения совсем отключил двигатель, по инерции поднялся еще немного и начал падать, набирая скорость.

– Включай! Короткий импульс! – крикнул сержант.

Мальчишка успел включить двигатель всего за метр от поверхности и приземлился довольно мягко, отделавшись легким испугом.

– Извините, сэр, у меня ничего не получится, – замямлил он.

– Попробуй, Дастин, вот увидишь, получится, – послышался детский шепот.

– Кто это сказал?! – рявкнул сержант Радс.

– Я, сэр, – робко выступил вперед один из кадетов. – Кевин Арнвейл.

– Два наряда, Арнвейл! Я же приказывал не забивать эфир болтовней! Говорить можно, только когда вас спрашивают.

– Есть, сэр.

– Твой дружок прав, Эдварде, у тебя получится. Прыгай на корпус.

– Есть, сэр. – Эдварде присел, включил двигатель, медленно взлетел, яростно суча ногами по воздуху, чтобы не потерять равновесие. Полет вышел не очень красивым, но на корпус он все-таки попал, даже устоял на ногах. – Получилось!

– Я же говорил, что все будет в порядке, – сказал Радс.

Арнвейл радостно помахал Эдвардсу рукой. «Забивать эфир» он уже не решался. Я умиленно улыбнулся, словно старикан. Эх, молодежь! Высота пустяковая, а сколько восторга! Посмотрим, как вы будете летать на учебной станции.

– Эдварде и остальные на корпусе, отойдите дальше к корме! Дрю, приготовиться к полету! Следующим прыгает Арнвейл, – распорядился сержант.

– Сэр, у меня не получится, – заныл Дрю.

– Не робей, возьми себя в руки.

– Есть, сэр. – Мальчишка со страху включил двигатель на полную мощность и взвился ракетой.

– Сбавить мощность! – скомандовал сержант. Дрю наклонил струю и полетел к корпусу, но забыл сбавить мощность.

– Отключи двигатель! – рявкнул я.

Но юнец, ошалев от скорости, не слышал наших советов и летел прямо на кадетов, стоящих на корпусе. Они начали разбегаться, но один не успел. На полном ходу Дрю врезался верхушкой шлема Дастину Эдвардсу в лицо. Прозрачная пластмасса треснула, из скафандра в вакуум струйкой прозрачного пара стал выходить воздух. Раздался истошный вопль Арнвейла:

– Дастин!!!

Я врубил двигатель, прыгнул на корпус, схватил бьющегося в агонии Эдвардса и на полной мощности полетел к шлюзу. Арнвейл многометровыми скачками запрыгал за мной.

Мальчишка, дергавшийся в моих руках, затих. Я резко тормознул перед самым шлюзом, упал на грунт, вскочил, открыл массивный люк. За мной в шлюз влетел сержант Радс, вбежал Кевин Арнвейл. Матерясь, сержант задраил люк. Кевин бессвязно кричал.

Казалось, шлюз наполнялся воздухом целую вечность. Я по рации вызвал санитаров. Наконец, давление воздуха доползло до нормы, открылся люк в купол. Кевин снял шлем. Короткие черные волосы, едва пробивающиеся усики, полные отчаяния глаза.

Мы с Радсом понесли обмякшего кадета на руках, Арнвейл открывал нам двери. В коридоре мы столкнулись со спешившими навстречу санитарами. Эдвардса уложили на тележку, сняли шлем. Арнвейл застонал. Изо рта его друга шла кровь, а глаза… Эти страшные глаза я буду видеть в кошмарах. Слава Богу, санитар быстро надел Эдвардсу на лицо кислородную маску, которая прикрыла этот ужас.

Сняли скафандр, разорвали рубашку, сделали бедняге укол. Грудные мышцы мальчишки судорожно дернулись и опять замерли. Санитары начали делать ему искусственное дыхание и закрытый массаж сердца. Арнвейл рыдал.

– Не ной! – прикрикнул на него сержант.

Я подошел к безутешному кадету, заслонив от него тележку с Эдвардсом, но Арнвейл обошел меня, бросился к своему другу, схватил его за руку.

– Арнвейл, отойди от тележки! – приказал сержант.

– Разрешите побыть с ним, – взмолился Арнвейл.

– Выполняй приказ! Хватит хныкать! Будь мужчиной! Отойди и не мешай санитарам…

– Отставить! – рявкнул я.

– Сэр, но ведь…

– Молчать! – Что я делаю? Подаю дурной пример кадету.

Кевин Арнвейл стонал, уткнулся лбом в безжизненную руку товарища. Горестные стенания разрывали мне душу. Господи, помоги!

… Футбольный сезон заканчивался. Оставался последний решающий матч. Билетов давно не было. Их раскупили еще за несколько недель. Бог его знает, как Джейсону удалось достать два билета – себе и мне. Я очень боялся, что отец не отпустит меня на стадион. Причиной могло послужить что угодно: не вовремя сделанные уроки, плохо прополотый огород или недостаточно добросовестно выполненная работа по дому. Лишь по дороге на стадион я вздохнул с облегчением – теперь на матч итальянцев с нашими из Уэльса я точно попаду. Я радостно крутил педали, стараясь не отставать от Джейсона: за спиной у меня был рюкзак с обедом, а в кармане немного денег. Шел 2190 год.

На стоянке у стадиона Кардиффа мы пристегнули велосипеды замками и медленно пошли в плотной толпе ко входу. У обочины стояла вереница автобусов, на которых приехали болельщики из Италии, рабочих кварталов Лондона, Манчестера и Ливерпуля. Вдруг Джейсон остановился, скорчил несчастную рожу и начал рыться в карманах.

– Боже! Никки, я забыл дома билеты!

– Не придуривайся, я видел, как ты положил их в карман рубашки.

Он озарился довольной улыбкой, а на его золотистых волосах сверкато солнце. Мы вошли на стадион и заняли свои места наверху.

– У тебя есть деньги? – спросил Джейсон.

– Два доллара. – Я протянул ему две мятых купюры.

– Сейчас будем пить или потом?

– Мне все равно.

– Тогда лучше потом. Смотри, они сделали новую разметку. Тебе нравится?

– Какое мне дело до разметки?

– Не про разметку спрашиваю, дуралей, а про матч! Ты рад, что попал сюда?

– Был бы рад, если б меня сразу приняли в Академию.

– Везет тебе, – с завистью проворчал Джейсон. – Будешь летать среди звезд, а я останусь в школе. Ты всегда добиваешься своего.

– Джейс, я же не виноват, что ты не поступил в Академию.

– Такова жизнь.

Он как бы невзначай положил мне на колено руку. Я заставил себя не дернуться, осторожно взял ее, чтобы убрать, но секунду помедлил. Что мне, жалко? Зачем по пустякам обижать друга?

– Выходят! – воскликнул я и вскочил, чтобы лучше рассмотреть знаменитого Арчи Коннелли. Он был не самым быстроногим игроком, но остановить его мог только танк.