Дэвид Файнток - Надежда смертника

– Да. Давно.

Адам дотронулся рукой до головы, поморщился от боли.

– Как вы умудряетесь здесь выжить?

Я пожал плечами:

– Мзда.

– …мы уже уходим. Если он где-то здесь, я не могу.

– Где вы достаете товары?

Я ему что, вроде энциклопедии? Если верхнего разбирает любопытство, почему б не спросить у своего компа.

– И там и сям.

Слишком поздно. Рыболов понизил голос, и больше я ничего не расслышал. Я сердито глянул на Адама-верхнего:

– Смотри, не сожги моих нижних лазером. Учти, наступает ночь, в это время на улице нет правил. Если какой верхний окажется тупицей и выйдет на улицу, его запросто пришьют. Так везде.

Друг Рыболова указал на дверь:

– Где-то там мой сын Джаред. Неужели вы бы позволили, чтобы жизнь кого-нибудь встала на пути между вашим сыном и вами?

Не мог сказать уверенно. Сына у меня никогда не было, разве только Эдди. Жена когда-то была, но она умерла молодой.

– Сначала предупреди их, – пробурчал я и завозился с чаем, – Покажи им лазер, они, скорей всего, бросятся врассыпную.

Голос Адама прозвучал на удивление мягко:

– Мистер Чанг, я не собираюсь убивать из удовольствия. Но за командира я жизнь готов отдать. Тем более их жизнь.

Я не сразу сообразил, что командиром он называет Рыболова. Странные люди эти верхние, несколько имен на каждого.

Сви искривился от боли и прижался лицом к вонючей стене:

– Ты че, не догоняешь? Не могу я сказать!

Я никогда никому нарочно не причинял боли. Ну, только Джареду. И из-за моей жестокости он оказался на улице. Я еще выше начал заламывать кисть Сви к лопатке. Мучая Сви, я ощутил могущество – не могу сказать, что это мне не понравилось.

– Ай! Пожалуйста, верхний! Больно!

Мальчишка был в рубашке Джареда, и я заставил себя ожесточиться.

– Где Джаред?

Подвывая, Сви пытался вытянуться как можно выше.

– Если скажу, Пуук пришьет меня! О Господи, пожалуйста! Хватит!

Я отпустил его, стараясь подавить тошноту.

– Прости.

Сви плакал, прислонившись к стене.

Мне долго пришлось за ним гоняться. По крыше двух зданий, вверх по полуразвалившимся лестницам, которые тускло освещались сквозь дыры в крыше. Через какое-то время я уже не видел ничего, кроме зеленой рубашки, мелькающей среди теней, а когда наконец поймал его, то потерял всякое представление о том, где я. К счастью, в отсыревшем коридоре никого не было.

Сви был больше меня. По идее он вполне мог бы защитить себя, но я впал в страшную ярость. Любопытно, не будет ли она часто накатывать на меня после того, как пробудилась? Не слишком приятная мысль.

Если б я продолжал причинять ему боль, я бы сам превратился в дикаря, а этого допустить нельзя. Но вряд ли сейчас нужно было объяснять ему это. Теперь, когда моя злость стала стихать, Сви мог вспомнить, насколько он сильнее меня.

А может, стоит вести себя так же, как бродяги, которых я видел на улицах? Я набрал в рот побольше слюны и сплюнул, чуть не попав ему на ногу. Прости, мам. Я знаю, ты бы мне сейчас показала.

На Сви, похоже, это не произвело никакого впечатления. Может, он ничего не заметил, потому что плакал, держась за руку. Как же его убедить? Добиваться своего в таком деле мне не доводилось.

Как бы поступил отец? Я вспомнил истории, которые он мне рассказывал о тех днях, когда летал на космических кораблях, и рявкнул:

– Кругом!

– Чё?

Я развернул его лицом к стене.

– Ты меня слышал!

Мне нужно было какое-нибудь оружие. Что угодно. Сви повернул голову, и я врезал ему по уху. Он завопил. Я подавил чувство вины, напомнив себе, что не причинил ему особого вреда. Если его как следует запугать, он не догадается, насколько я на самом деле беспомощен.

Я вспомнил, что в кармане лежит мобильник, и полез за ним. Нету. Наверно, выпал во время погони. Ладно, сейчас не время об этом беспокоиться. Чем же еще воспользоваться? Я полез в карман пиджака и обнаружил пачку денег, которые взял с собой из дома. Несколько юнибаксов я положил в пиджак, а пачку свернул трубочкой и коней приложил к спине Сви. Он тут же начал извиваться.

– Сам напросился, – произнес я.

Я говорил тихо, чтобы не дать петуха Только этого мне и не хватало.

Что за словечко они используют? Пришить. Я по-прежнему не знал, что оно означает, но…

– Бояться тебе нужно меня, а не Пуука. Сейчас я тебя…

Нет, нужно действовать погрубее. И я рявкнул:

– Считаю до пяти. Говори, где Джаред, или пришью тебя прямо на месте.

Я сильнее прижал к нему сверток:

– Вот это будет боль, не так, как щас.

Господи, прости меня, но речь идет о жизни и смерти.

– Четыре! Три!

– Верхний, да пойми ты! Пуук может психануть!

– Два!

– Ладно! – пронзительно заорал он. – Он у Пуука!

– Джаред жив?

– Ну.

Я испытал такое облегчение, что даже голова закружилась.

– Где?

– У Пуука в укрытии!

Один Бог знает, что это такое. Я убрал сверток в карман и встал к нему поближе.

– Можешь повернуться.

Среди книг по психологии, которые я прочитал, чтобы изучить Джареда, обнаружился поразительный труд. Исследование персонального пространства. Если вторгнуться в личное пространство человека, он начинает нервничать. Я проводил эксперименты с Джаредом, и он резко отталкивал меня от себя подальше.

Сви вытер лицо.

– Ну чё?

– Мы отправимся в укрытие Пуука. Попробуй ввести меня в заблуждение – то есть отвести не туда – или сбежать, я тебя… – Я намеренно не стал договаривать. Так звучало более угрожающе.

– Остынь, верхний, – Сви поднял руку, словно защищаясь от удара. – Не убегу я. Клянусь.

– Отведи меня к Джареду.

– Пуук пришьет меня, раз выдал!

– Я с ним справлюсь, – уверенно заявил я. Но он все еще колебался.

– Нужно выйти на улицу.

– И что с того?

Сви с изумлением уставился на меня:

– Верхний, ты чё, не боишься?

Конечно, я боялся. Только вчера я узнал, насколько на улицах опасно. Потому-то и прятался на крыше, когда там появился Сви в рубашке Джареда. Но я помотал головой:

– Если хочешь, отведи меня задворками. И брось называть меня верхним.

– Да ведь ты и есть верхний.

– Не говори ерунды. Верхние живут в башнях, а я живу в Вашингтоне в… – Я вздохнул и не стал договаривать. Вряд ли он поймет. – Зови меня Ф.Т.

Он шмыгнул носом и вытер рукавом последние слезы.

– Ладно, Эфтэ.

– Запомни: попробуешь сбежать – пришью.

Раздумывая, что это значит, я шагал, крепко схватив его за руку. Мама так держит меня, когда очень раздражена или когда настаивает, чтобы я посидел у себя в комнате. Правду сказать, я нахожу это очень устрашающим.

Сви провел меня через двор, наполовину выложенный булыжником, потом вывел к другому зданию. К моему удивлению, он старался двигаться незаметно, словно защищал меня. Так мы миновали целый квартал, и он указал на покосившееся здание: