Дэвид Файнток - Надежда узника

– Сэр, рыбы, вошедшие в атмосферу, попали в радиус действия наших лазеров, – доложил Толливер.

– У нас достаточно целей вверху, – возразил Эйфертс. – Орбитальная станция скоро скроется за горизонтом, вот тогда мы сможем развернуть пушки на эту пятерку.

– Но эти рыбы… – Я задумался: что важнее? – Толливер, наведите на них третью пушку. Как только наступит затишье…

– С этим нельзя мешкать! – воскликнул Толливер. – Они погубят планету!

– Полегче, Толливер. Пушки не могут стрелять одновременно. Вначале поможем Уильяму.

– И не успеем помочь планете, – проворчал Толливер, вводя координаты.

Прошло несколько томительных минут.

– Орбитальная станция вышла из зоны прямой видимости, – объявил Эйфертс. – Ролингс, стреляйте из третьей пушки.

Один из пяти объектов на экране локатора начал снижаться быстрее, потом падать почти вертикально и наконец исчез.

– Готова! – победно воскликнул Толливер. Остальные рыбы прибавили скорости. Пушка снова выстрелила.

– Прямо над нами! – вскрикнул Джеймсон. – Двенадцать штук!

На дисплее высветилось сообщение Уильяма: «На Западный континент спускаются одиннадцать рыб, приближаются к атмосфере. Вокруг орбитальной станции рыб больше нет. Вероятно, теперь они будут нападать на вашу базу».

– Почему одиннадцать? Я насчитал двенадцать! Уильям, избавившись от рыб, перешел на голосовую связь:

– Кроме рыб движется неживой объект большой плотности.

– Что за чертовщина? Уильям, что это?

– Предположительно астероид. Его состав сходен с метеоритом, сброшенным на Сентралтаун, а масса немного меньше.

– Боже правый! – Я встретился взглядом с Эйфертсом. – Развернуть пушки вверх! – На экране радара от стаи рыб отделился огромный объект. – Толливер! Координаты!

– Сейчас! – На это требовалось несколько секунд.

Вдруг рыбы, парившие над базой, исчезли. Видимо, нырнули в сверхсветовой режим. Астероид летел со скоростью сто пятьдесят километров в секунду.

– Есть! Огонь! Пушка выстрелила.

– Куда он летит?! – Мои пальцы впились в спинку кресла.

– Прямо на нас, сэр, – ответил мертвенно-бледный Толливер.

– Еще дюжина объектов над Западным континентом! – вскрикнул Джеймсон.

– Точнее! Координаты, направле…

– Попали! – оглушительно завопил Толливер.

Метеорит распался на множество мелких осколков. Теперь они могут сгореть в атмосфере, не долетев до поверхности.

– Еще один метеорит, сэр! – доложил Сэмюэлс. – В два раза больше рыбы!

Крошка, по сравнению с глыбой, обрушившейся на Сентралтаун, но если эта крошка накроет нас, то…

– Вертолеты Сентралтауна докладывают, что засекли радарами рыб.

– Еще два астероида над нами!

Берзель тихо рыдал, уронив голову на компьютерный столик перед дисплеем. Какого черта Де Марне взял с собой этого младенца?! Почему не отдал его в Академию?

– Берзель! – рявкнул я. Он аж подпрыгнул.

– Что, сэр?

– Принеси всем кофе!

– Есть, сэр. – Он тут же скрылся за дверью.

– Еще один метеорит взорван! – с энтузиазмом воскликнул Толливер.

Мне совсем не хотелось кофе, в желудке бесновалась изжога, но надо было заставить Берзеля чем-то заняться, чтобы он совсем не потерял голову.

– Сэр, вертолет просил совета, – доложил Толливер.

Я взял микрофон:

– Сифорт слушает.

– Наш радар видит двух рыб, капитан. Расстояние около пяти километров.

– Кто вы? Можете запустить ракету?

– Майор в отставке Уинфред Зан, сэр. А ракеты пускать, – хохотнул он, – я умею.

– Тогда стреляйте! Немедленно!

– Ладненько.

Толливер изумленно вскинул бровь от такой развязности, а моя улыбка его доконала.

Через полчаса мы взорвали еще две каменных глыбы. Их бросали в нас стаями, в каждой – не меньше десятка рыб. Видимо, эти стаи тащили астероиды издалека со сверхсветовой скоростью. Как они умудряются переводить в сверхсветовой режим внешние объекты? Нашим ученым это пока недоступно.

Рыбы между тем не успокаивались, метали в нас глыбы так часто, что мы едва успевали их взрывать. Стрелять по самим рыбам не оставалось времени. Эх, если бы наши пушки могли стрелять одновременно! Но что толку горевать над уже пролитым молоком.

– Смотрите, сэр, – показал Толливер на экран радара.

– Вижу, – буркнул я. Две новых стаи готовили нам два массивных «подарка».

На разрушение первой глыбы ушло целых восемь секунд, времени на вторую оставалось в обрез, а из космического вакуума уже всплыла третья стая.

– Будь они прокляты!

– Аминь.

С корабля стрелять было бы легче; не мешает атмосфера, изображения четче. Сжимая спинку кресла, я напряженно смотрел на экран. Не успели мы разделаться со второй глыбой, как рыбы метнули третью.

– Эта подлетит близко, – бормотал я.

– Какого черта она не взрывается?! – ярился Толливер, постукивая по столу кулаком. Вторая глыба как назло оказалась крепкой.

– Может быть, состав другой? Палите по ней, пока не взорвется.

– Пора стрелять в третью, сэр. Взорвалась она почти у самой поверхности – на высоте каких-то двух километров.

– Третья взята на прицел! Стреляю! – доложил Джеймсон.

Здание сотряслось от града мощных взрывов – неподалеку упали недогоревшие осколки второго астероида. Раздался телефонный звонок, Эйфертс схватил трубку и через секунду посыпал проклятьями:

– Ну и хрен с ней, с электростанцией! Давай нам ток, пока не сгорит!

– Поздно! Не успеваю! – с отчаянием вскрикнул Джеймсон.

Я затаил дыхание. Третья глыба тоже оказалась огнеупорной. Откуда рыбы берут такие астероиды? Других глыб на экране не было. Если б успеть взорвать эту…

– Готова! – торжествующе крикнул Джеймсон. Каменная громадина раскололась.

– Но она же… Господи… – Голос Толливера упал до шепота.

Огромные осколки стремительно приближались.

– Боже! – обреченно взмолился Джеймсон. Эйфертс перекрестился. Вошел Берзель с подносом, уставленным чашками кофе.

– Извините, что так долго, сэр, – успел сказать он, а в следующее мгновение взрывная волна бросила его в мои объятья.

Здание визгливо скрипнуло, покосилось. Свет погас.

Оглушенный, я сидел среди кучи обломков, пытаясь понять, что произошло. В голове туманилось. От тишины звенело в ушах.

Кто-то кашлянул, шевельнулся. Сквозь пролом в стене струились слабые лучики рассвета.

Эйфертс лежал на спине, прикрывая лицо рукою. Грудь его была насквозь проткнута расщепленной доской. Белая рубашка пропиталась кровью.

Берзель тихо плакал, прижавшись ко мне. Его шелковистые волосы касались моей щеки. Вспомнился сын…

Давным-давно, словно бы в прошлой жизни, я почти так же держал на руках Нэйта. Все будет хорошо, сынок.

Я прижал его крепче. Все будет хорошо.