Илья Новак - Планета под контролем

Динас Форте, не оборачиваясь, шел дальше. Чтобы побороть страх, он монотонно повторял словоформы Конвенции, принятой в Млечном Пути четыре третейских года назад: «Так же навсегда и повсеместно запрещается использование дронов-агрессоров с электроколлоидной накачкой, имитирующей сознание разумной особи, но полностью подчиняющейся тому, кто имеет контроль над ним. Жителям планеты Максвелла запрещается проводить какие-либо опыты по дальнейшему усовершенствованию нацеленного на агрессию киберсознания, а для производства МИРОЛЮБИВЫХ киборгов разрешается использовать только органические элементы, которые получены в результате клонирования и лишь с добровольного согласия «родительской личности».

«Этих дронов создали адепты Конклава, – думал Динас Форте. – Сектанты, а не максвелониты. Те – законопослушны, а кроме них во всей Оси никто, кроме адептов-ученых Конклава, не способен производить дронов. Но дронам нет нужды убивать меня. Датчики ворот наверняка зафиксировали мое появление, если я не пройду мимо них обратно в течение суток, они поднимут тревогу».

Он заставил себя верить в то, что это правда, но не мог подчинить своему сознанию железы. Пот выступал на коже, и хотя теперь дроны не видели монитора, они ориентировались по остающемуся в воздухе феромонному следу страха.

Достигнув низины, Динас увидел болотистое озерцо, раскинувшееся между высоких деревьев. На зеленой поверхности плавали большие овальные листья, и в центре каждого красовался цветок густо-синего цвета с серебристыми прожилками. Астериты, вспомнил он. Очень редкие и дорогие цветы. Купцы, привозящие на «Плюмаж» пищу, платили приличную сумму за каждый цветок. Он мог несколько суток бродить по заповеднику, но не найти ни одного астерита…

Шелест за спиной.

Динас, уже собравшийся обойти озеро, шагнул в воду и ощутил под ногой мягкий ил. Сделал несколько шагов, наклонился и поплыл, разгребая ладонями водоросли.

Он был аккуратистом с повышенной брезгливостью, в группе мониторов всем надоела его навязчивая, почти болезненная чистоплотность. А вода, теплая и мутно-зеленая, пахла так, что у Динаса закружилась голова. Преодолевая тошноту, монитор доплыл до ближайшего листа, осторожно сорвал астерит, развернулся и поплыл к другому.

Краем глаз он видел их. Дроны висели на лианах, не шевелясь, лишь медленно поворачивая головы, чтобы его изображение не исчезало с экранов перед оператором. От настоящих обезьян, которых монитор как-то видел в земном зоопарке, их отличали лоснящаяся, абсолютно черная кожа и то, что вместо ног у них была вторая пара гибких длинных рук.

Динас сорвал уже пять цветков, но не останавливался, продолжая плыть по спирали, постепенно приближаясь к центру озера. Стебли уже сорванных цветов пришлось сжимать зубами – рот наполнился слизью, он с трудом сдерживал рвотные спазмы. Глаза щипало от тяжелых испарений, прозрачной дымкой сочащихся с поверхности воды.

Дроны наблюдали за ним, в любое мгновение готовые по сигналу оператора сорваться с лиан и растерзать врага. А он переплывал от одного листа к другому, пытаясь поставить себя на место халганина и постепенно понимая, как глупо все это выглядит. Его убьют, как только он вернется на берег. Гуманоид в форме космопола смотрится слишком нелепо, плавая по вонючему озеру, затерянному среди дебрей флора-заповедника. Если даже представить себе, что кому-то взбрело в голову подработать таким образом, он стал бы претворять идею в жизнь, переодевшись во что-то более подходящее…

Динас повернулся, пытаясь найти еще хотя бы один цветок. Бесполезно, он сорвал уже все – рот теперь был широко раскрыт, зубы прокусили несколько стеблей, от едкого сока першило в горле. Он поплыл обратно, медленно загребая руками, пытаясь задержать момент, когда придется выйти на берег.

Колени погрузились в ил, монитор встал, и вода ручьями потекла с него.

Но ведь оператор – халганин. Пусть не властный, пусть низший, но все равно это именно халганин, в полной мере подчиняющийся ритуалам, из которых целиком состоит жизнь подданных Властительной Халге. Частью раз и навсегда установленного порядка была одежда, для каждого домена своя, одежда для утра, вечера и ночи, одежда для церемоний, для отдыха и повседневной работы… То, что сборщик астеритов одет в свою профессиональную форму, именно у халганина может не вызвать удивления.

Они не желают привлекать внимание к заповеднику. Но наверняка хотят избавиться от возможного шпиона. Что перевесит? Здесь важна каждая мелочь. Оператор будет приглядываться ко всему, так что…

На лице монитора светилась радость, которую, несомненно, должен испытывать любой, собравший букет стоимостью больше своего полугодового жалованья. Динас даже сумел сдержать судорогу отвращения, когда вытаскивал изо рта стебли, хотя его лицевые мышцы при этом закаменели. Остановившись на берегу, он поднял цветы и погладил широкие треугольные листья, достал из брючного кармана пакет, сорвал полиэтиленовый кружок с логотипом производителя. Пакет развернулся, Динас аккуратно положил в него цветы, шагнул к деревьям, но тут же остановился.

Нет, решил он.

Неестественно.

Теперь дроны висели почти над его головой. Монитор, продолжая не замечать их, – а чего еще ожидать от гуманоида, обрадованного такой богатой добычей, – уселся на землю и стянул ботинки. Вылив воду, встал и разделся, отряхнул форму, попытался разгладить ладонями брюки, затем не спеша оделся. Рвотные спазмы все еще подступали к горлу, но он стал даже что-то насвистывать – услышав это, любой из его группы пришел бы в неописуемое удивление.

Динас оделся, подобрал пакет и зашагал вдоль берега. Его горло болело от сока, слюна, наполнившая рот, казалась горячей.

Тихий шелест над головой.

Монитор едва не вскрикнул от обрушившегося ужаса, еле сдержался, чтобы не побежать. Они двигались следом. Динас не видел этого, но точно знал, что там происходит: дроны провожают его, перепрыгивая с лианы на лиану, а в помещении, спрятанном где-то в толще почвенного слоя, оператор неотрывно смотрит на экраны. Пальцы лежат на консоли, готовые послать команду, и тогда электронные приставки наполнят полусознания жужжащим роем сигналов-раздражителей. Органические половины проснутся и бросят гибкие черные тела вниз, на фигуру в мокрой униформе, неторопливо шагающую к воротам…

«Если выберусь – обязательно доведу дело до конца, – решил он. – То, чего мне все это стоило, требует компенсации. Меня еще никогда так не унижали. Я должен получить всю выгоду, какую только смогу извлечь из этого унижения».

Динас был напуган как никогда в жизни.

Но в нем вслед за страхом медленно поднималась ярость.