Стивен Дональдсон - Хаос и порядок. Прыжок в безумие

Ладно. Пусть так. Но сдаваться нельзя. Необходимо разобраться. Значит, процессор все еще доминирует, и программу обойти нельзя. Но ни Диос, ни Лебуол не могли знать, что «Труба» окажется именно здесь. И все же программа это позволила.

– Знаешь что, – небрежно заговорил Ник. – Сиди здесь и думай. Но думай хорошенько. – Он расстегнул ремни безопасности. – А я пойду скажу твоим и своим людям, что они могут покинуть каюты. Уверен, эти змееныши с радостью пообщаются с тобой. Им понравится твой отказ объяснить, почему мы здесь или как тебе и Майлсу удалось похитить Дэйвиса прямо из-под носа Билла, а также почему ты так бережешь Морн. На обратном пути я захвачу тебе что-нибудь перекусить. А то, ни дай бог, свалишься с кресла.

Ник немного постоял, ожидая реакции Энгуса. Термопайл лишь махнул рукой. Наплевать на Ника. Пусть идет, куда хочет. Энгусу нужна надежда. Нужна немедленно. Хотя, очевидно, его просто водят за нос. Вряд ли полиция потеряла его след. Просто кто-то – Диос или Лебуол – решил потянуть за другие веревочки Энгуса-марионетки.

И все же надежда еще теплилась в его сердце.

Необходимо понять, что происходит, будь оно все проклято! Разумеется, программа Энгуса не всесильна. Чем больше он действует, тем дальше он удаляется от своей больничной палаты, тем больше вероятность того, что в белых стенах его ментальной темницы появятся трещины. Этот проклятый Лебуол не мог предусмотреть всего!

Но и полиция это понимает. И наверняка предприняла какие-то шаги. В противном случае совокупная неадекватность введенных в Энгуса инструкций может привести к провалу операции или позволить ему ускользнуть.

Что может предпринять полиция?

Ликвидировать Энгуса. Записать в процессор нечто вроде программы самоуничтожения. Но в таком случае они лишатся «Трубы» и людей на ее борту. Они лишатся Морн, что, очевидно, не входит в их планы. И потом, они еще не узнали, что случилось на Малом Танатосе.

Кроме того, полиция может приставить кого-либо следить за Энгусом. Раньше этой работой занимался Майлс. Теперь, когда «Труба» потеряла контакт с Департаментом полиции, вероятных кандидатов на вакантное место нет. Никто на борту не знает кода доступа, чтобы подчинить Энгуса.

Итак, остается только одно предположение. Чтобы до некоторых пор сохранить Энгусу жизнь, полиция позволит ему действовать по своему усмотрению, пока у них не появится новая возможность поставить на место Майлса нового провокатора. Но раз так, им придется позволить ему принимать все больше и больше самостоятельных решений, а тогда брешь несогласованности между тем, что он делает, и его изначальной программой будет увеличиваться. Со временем эта брешь станет настолько большой, что позволит ему ускользнуть.

Казалось, переполненный всевозможными сценариями будущих событий мозг Энгуса вот-вот взорвется, как термоядерный генератор «Купюры». Ремни безопасности кресла, где сидел Энгус, были отстегнуты. От сильнейшего удара его голова пришла в столкновение с панелью управления. Резкая боль ослепила Термопайла; на лице, растянувшись от левого виска до щеки, зияла рваная рана. Второй удар пришелся ниже левой лопатки, бросив Энгуса на пол.

В доли секунды в мозгу Энгуса открылось окно с изображением информации о полученных повреждениях. Защита его компьютера поглотила основную часть энергии второго удара, – спина Энгуса с честью выдержала сильнейший удар. Однако первый удар оставил кровавое месиво на его голове, раскроил затылочную часть черепа и достиг мозга. Еще один подобный удар уничтожил бы Энгуса. Болевой шок мог убить Энгуса прямо сейчас. Непереносимая боль в голове – вот и все, что он сейчас чувствовал.

Как сообщал компьютер, Энгуса ударили по голове сзади. Теперь же нападавший двигался, огибая кресло, чтобы подобраться к своей жертве. Причем двигался быстро. В доли секунды зонные имплантаты уняли боль, зарядив мышцы Энгуса, словно аккумуляторы. Его рецепторы ожили.

Энгус как раз вовремя перевернулся на спину, чтобы заметить бросившегося на него Ника. Именно так «Мечта капитана» атаковала «Затишье» – неожиданно и безжалостно.

Отчаяние и ярость исказили лицо Ника. Шрамы – будто черные слезы, струившиеся из глаз. Вверх взметнулся гаечный ключ. Должно быть, Ник нашел его в одном из ящиков с инструментом.

– Получай, сукин сын, – взревел Ник, нанося сокрушительный удар. – Побывай в моей шкуре!

Энгус, выбросив руку, перехватил гаечный ключ в нескольких сантиметрах от своей головы. Второй руки Энгусу не потребовалось. Несмотря на силу удара, гаечный ключ остановился, словно наскочил на неприступную стену. Инерция удара вывела Ника из равновесия, и он всем телом обрушился на Энгуса. Но тот был значительно сильнее Ника. Кроме того, вмонтированные в скелет ребра жесткости усиливали связки.

Управляемая микропроцессорами реакция Термопайла была молниеносной.

Разворотом плеч и движением кисти Энгус двинул ключом Саккорсо в ухо. Тот ничком повалился на палубу. Тут же попытался отползти, но был слишком слаб, чтобы удалиться на безопасное расстояние. Руки отказывались слушаться. Ник не смог даже приподняться и только разбил лицо об пол.

Тем временем Термопайл поднялся на ноги и приблизился к Нику. Энгус жаждал мести. Кровь кипела в жилах. Он бы отдал все, лишь бы шея Ника оказалась в его стальных руках – для них она не прочнее трости. Но зонные имплантаты не позволили этого. Энгусу лишь оставалось дрожать от ярости и немой боли, стоя над Ником.

– Идиот!

Слова – единственное, что было позволено Энгусу. Большинство из них были похожи на рычание, остальные вырывались с криком и эхом разносились по мостику.

– Глупо! Думаешь, сможешь выжить без меня? Ты, Мика, или Морн, или кто другой на борту? – неистовые повороты его головы разбрызгивали кровь, струившуюся из раны. – Я блокировал мостик собственными кодами, которые вам не по зубам. Вы в глубине амнионского космоса. Без меня вам суждено плутать по космосу, пока не сгниете!

Наконец, Ник сумел кое-как подняться на четвереньки.

– Я знаю, – пробормотал он, словно во сне. – Я поступил действительно глупо. Но я не пойму, зачем… – Покачиваясь на коленях, Ник посмотрел на Энгуса, – … зачем ты все это делаешь. – Казалось, измученный собственными переживаниями и полученными ранами, Ник разговаривает сам с собой. – В том, что ты делаешь, нет никакого смысла.

Программа Энгуса запрещала ему убивать. С другой стороны, она давала ему некоторую свободу. Мягко, но быстро, словно змея, рука Энгуса метнулась вперед, ухватив Ника за грудки. Через секунду Ник, задыхаясь, болтался в воздухе. Впрочем, он не сопротивлялся. Кровь хлынула в лицо. От недостатка кислорода руки стали как ватные.