Стивен Дональдсон - Хаос и порядок. Прыжок в безумие

– Вы двое, – сказал он, – марш с мостика. Если думаете, что можете обойтись без сна, то слишком многое о себе возомнили.

Сиро повернулся к Мике с немым вопросом, но Вектор взял его за руку и повел вслед за Дэйвисом и Сибом. Теперь Энгус повернулся к Мике.

– Отныне ты мой первый помощник. Мне нужны опытные люди, особенно, знающие систему «Вэлдор Индастриал». Капитан-сорвиголова уже использовал свой шанс. Впрочем, ты мне тоже не понадобишься до старта с орбиты. Если не отдохнешь сейчас, то в следующий раз будешь отдыхать не скоро. Жду тебя через шесть с половиной часов и не раньше. У тебя будет время познакомиться с системой управления.

Мика медленно кивнула. В ее хмуром виде появилось нечто неуловимое. Несколько секунд взгляд Мики растерянно метался между Энгусом и Морн. Затем на лице Мики появилось тревожное выражение.

– Ничего не понимаю, – усталым голосом произнесла она, обращаясь к Энгусу. – У меня такое чувство, будто правила игры вдруг изменились. Впрочем, мне кажется, ты сам мало что можешь объяснить. И все-таки, когда тебе вдруг стало небезразлично, будет ли у человечества вакцина или нет? Ты говоришь, что работаешь на Хэши Лебуола. Неужели и он вдруг изменил свои взгляды? Ты спас Дэйвиса и Морн. Ты спас нас. Хочется тебе верить, но я не могу решиться.

В ответ Энгус лишь зарычал.

– Не боишься остаться с ним наедине? – спросила Мика у Морн, глаза которой все больше наполнялись ужасом.

Но та только покачала головой.

– Если он хочет моей смерти, – пробормотала Морн, – ему стоит лишь дотронуться до меня… Кроме того, мне надо с ним поговорить.

Мика пожала плечами. Похоже, она решила, что Морн сошла с ума.

– Я оставлю дверь своей каюты открытой, – бросила Мика, направляясь к трапу. – В случае чего, кричи. Я тебя услышу.

Морн обреченно посмотрела вслед удаляющейся Мике, словно та уносила с собой последнюю надежду. Энгусу вдруг стало не по себе. Когда-то ему нравилось видеть ее такой, нравилось чувствовать ее страх и отвращение – свидетельства его обладания ею. Но, может быть, он просто думал, что любил ее такой или заставлял себя так думать? Так или иначе, но теперь это чувство пропало. Беспомощность Морн терзала душу Энгуса. Страх и ненависть со стороны Морн действовали на него так, как если бы сейчас «Красотку» резали на лом или свидетельствовали ни о чем другом, как о поражении Энгуса. Решение Морн остаться с ним наедине, должно быть, далось ей нелегко.

– Убирайся из моего кресла, – прохрипел Энгус, стараясь вырвать поселившуюся в сердце муку.

Морн не шелохнулась. Когда Мика достигла трапа и уже не могла ее видеть, она, не скрывая своего отвращения, подняла взгляд на Энгуса. Нет, она не подчинится Энгусу. Пусть считает, что она его не слышит.

– Мика права, – глухо проговорила Морн, казалось, с трудом сохраняя спокойствие. – В сложившейся ситуации трудно что-либо понять, особенно тебя. Но я не требую объяснений причин твоих действий. Мне важно, что ты делаешь.

– И то неплохо, – с горечью бросил Энгус.

Морн изучающе посмотрела на него. В ее взгляде, наверное, была та же решимость, которую испытывал отец, когда «Повелитель звезд» ринулся в погоню за «Красоткой».

– Ты и в самом деле собираешься отправить донесение, когда мы окажемся в ближнем космосе? – Тон Морн был холоден, как сталь.

Глаза Энгуса засветились. Должно быть, где-то внутри у него среагировала очередная программа.

– Да.

– Каким будет его содержание?

Энгус не знал ответа. Вернее, программа не позволяла ему ответить на данный вопрос.

– А что ты хочешь, чтобы я сообщил?

– Сообщи им о Дэйвисе, – быстро ответила Морн. Казалось, последние сомнения и страх покинули ее. – Сообщи, почему он нужен Амниону. Сообщи, что Амниону, возможно, удалось выделить вакцину из моей крови, и не забудь про разрабатываемый им тахионный двигатель нового поколения.

– Есть, сэр, капитан Хайленд, сэр! – удрученно съязвил Энгус, находясь во власти терзавших его ярости и боли. – Что-нибудь еще?

Морн покачала головой.

– Неужели? – саркастически продолжал Энгус – А как же зонные имплантаты? А вероломство нашего капитана-сорвиголовы?

Морн и глазом не моргнула, словно готова была бросить Энгусу вызов.

– Можешь сообщить и об этом, – парировала она. – Но, похоже, ты сам этого не хочешь.

– Убирайся из моего кресла, – только и прорычал Энгус.

Все-таки ему было не суждено сломить Морн. Возможно, он не смог бы этого сделать уже никогда. Впрочем, Морн подчинилась. Она встала из-за командного пульта и отошла в сторону, но ее взгляд оставался по-прежнему твердым и вызывающим.

Энгус мог бы принять вызов. Страх, впитанный им с молоком матери, воспоминания о которой были связаны с одной лишь физической болью, мог стать достойным соперником ненависти Морн. Кроме того, его программа косвенно ему помогала: когда Энгус испытывал страх, она его успокаивала… Однако Энгус вдруг обнаружил, что уже не хочет сражаться с Морн на прежних условиях и совсем не жаждет ее поражения. Поэтому, усаживаясь в кресло командира корабля и проверяя информацию на мониторах, Энгус использовал этот момент как предлог, чтобы отвернуться от Морн, отвести от нее взгляд. Пусть она одержит победу в этой дуэли глаз.

Несколько секунд Морн молча рассматривала Энгуса. Когда она вновь заговорила, ее голос изменился. Он стал мягче и откровеннее, в нем появились горькие нотки. Только впалые глаза по-прежнему напоминали Энгусу о муке, сжигавшей ее изнутри.

– Как ты относишься к тому, что у тебя есть сын?

Сердце Энгуса дрогнуло, но ничто не отразилось у него на лице. Дэйвис – еще одно несчастное дитя. Впрочем, лишения, которым он подвергся, были иного порядка. Если Дэйвис и получил нечто большее, то только благодаря Морн. Благодаря ее присутствию в его сознании. Благодаря тому, что она превзошла его отца.

«Пора положить этому конец». Кажется, такими были слова Уордена Диоса. Но что он имел в виду?

Энгус уже не мог заставить себя посмотреть на Морн. Его ответ прозвучал, как вопль человека, загнанного в самый дальний угол клетки.

– А как ты относишься к гравитационной болезни, когда тебе приходится прибегать к помощи зонного имплантата, чтобы не уничтожить все вокруг, чтобы не размозжить себе голову о переборку?

– Понятно. – Морн вздохнула. – Значит, мы оба в скверной форме.

Энгус не заметил, как с этими словами она ухватилась руками за поручни трапа и покинула мостик.

«Как ты относишься к тому, что у тебя есть сын?»

Ей не следовало задавать ему этот вопрос, не следовало вызывать Энгуса на откровенность. Ему показалось, что он снова один на один со своим страхом. Преодолевая пространство и время, Энгус Термопайл бегал от него всю жизнь. Каждый акт насилия, жестокости и разрушения был шагом в этом бегстве, попыткой избавиться от страха с помощью запугивания других людей, попыткой оторваться от прошлого с помощью покушения на настоящее. И теперь Морн, преодолев световые годы и став свидетелем всех его преступлений, нос к носу столкнула Энгуса с его страхом. Как только страх настигнет его, Энгусу конец.