Стивен Дональдсон - Запретное знание. Прыжок в мечту.

Последовавшее молчание Дэйвиса было хуже, чем проклятия или возгласы возмущения. Но, чтобы понять мать, у сына было достаточно воспоминаний.

– Амнион владеет так называемой техникой принудительного развития, с помощью которой плод быстро достигает физической зрелости. Я согласилась на эту операцию, поскольку другого способа тебя сохранить у меня не было. Однако у физически зрелого плода нет жизненного опыта, нет знаний, нет ума. Амнион умеет выращивать тело, но не умеет создавать индивидуальное сознание. Поэтому они скопировали его у меня… Поэтому ты и думаешь, как я. Когда ты родился, тебе передали мое прошлое – мои воспоминания, мой опыт – чтобы восполнить им то, чего не было у тебя… Человек, которого ты вспоминаешь, мой отец, Дэйвис Хайленд, командир «Повелителя звезд». Он твой дедушка. Я назвала тебя в честь него, потому что я очень его любила и хочу сохранить его частицу.

Мори не сказала, что убила весь экипаж «Повелителя звезд» – не хотела провоцировать воспоминания, которые еще не появились у ее сына. Его еще нужно подготовить к ним.

– Никто не испытывает к тебе ненависти, – как можно более убедительно продолжала она. – Я тебе уже об этом говорила. Ник обращается с тобой враждебно потому, что ненавидит меня. Именно поэтому он продал тебя Амниону. Ты же ничего не сделал. Тебя не в чем винить. Он просто ищет способ отомстить мне.

– За что? – словно из глубины космоса донесся голос Дэйвиса.

– Потому что он преступник, а я полицейский, – вновь не стала уточнять подробности Мори. – Это одна из причин. Есть и другие, но ты еще не готов их услышать.

Дэйвис, о чем ты думаешь? Что ты чувствуешь? Что тебе нужно?

От сына Мори разделяют переборки. Ах, как ей нужно увидеть его лицо, обнять его, встать между ним и его переживаниями!

Мори ожидала, что Дэйвис спросит ее о других причинах, но он задал вопрос, который ее удивил:

– Мори, почему остановились мои воспоминания? Ведь твоя жизнь не остановилась. Ты забеременела. Ты покинула «Повелителя звезд» и оказалась здесь. Ты столкнулась с такими трудностями, что в итоге тебе пришлось отправиться на Амнион за помощью. Почему я не помню всего этого?

– Я не могу сказать тебе точно, – медленно проговорила Мори, нащупывая возможный вариант ответа. Я не специалист по технике принудительного развития. Мне кажется, это произошло потому, что эти воспоминания не очень хорошие. Не буду тебе лгать. То, что произошло, ужасно. Чтобы защитить свой рассудок от Амниона, я включила зонный имплантат. Возможно, он затруднил копирование тех воспоминаний, которые были для меня наиболее неприятны. Твои воспоминания заканчиваются именно в том месте, – как можно более уверенно продолжала Мори, – когда меня впервые настиг приступ гравитационной болезни… Но это мои проблемы, – быстро добавила она. – У тебя этой болезни нет. Во-первых, она не передается по наследству. Во-вторых, ты уже испытал на себе переход через гиперпространство. Если бы ты был подвержен этой болезни, она, наверное, проявилась бы. Я – редкий случай. Моя болезнь большую часть времени себя никак не проявляет и активизируется только при больших перегрузках… Когда «Повелитель звезд» пустился в погоню за «Красоткой», наш корабль испытал перегрузки впервые. После этого стали происходить ужасные вещи. Если тебе повезет, ты их никогда не вспомнишь.

– Эти «вещи» – причина того, что Ник Саккорсо тебя ненавидит, – глухо ответил Дэйвис.

– Да, – едва слышно ответила Мори, словно признание лишило ее сил. – Некоторые из них.

– Мори, мне нужно знать, что это за причины. – Голос Дэйвиса стал вдруг настойчивым. – Ведь ты та, кого Саккорсо ненавидит, но вымещает ненависть он на мне. Сначала он вернул меня Амниону. Теперь запер здесь. Он словно ждет случая, чтобы сделать мне еще хуже. Я должен знать, почему. Или мне этого не выдержать.

Требование Дэйвиса причинило Мори большую боль, чем она могла предположить. Дэйвис ее сын, который мог бы продолжить дело своего деда. Командир «Повелителя звезд» судил Мори по критериям, которым она сама посвятила свою жизнь, пока не стала жертвой гравитационной болезни и Энгуса Термопайла. Если сказать сыну правду, она полностью опозорена.

«Ну и что? – спросила себя Мори. – Какое теперь это имеет значение? Если бы ты была на его месте, ты бы задавала те же самые вопросы».

– Я ему лгала, – скрепя сердце ответила Мори.

– И это все?! – возмущенно воскликнул Дэйвис. – Он тебя ненавидит, потому что ты ему лгала?

– Потому что я лгала ему там, где он ожидал этого меньше всего. – Мори мучили угрызения совести, но она нашла в себе силы продолжать. – Я растеребила его старую рану… Он никогда не хотел, чтобы я тебя рожала. Он использовал меня исключительно для плотских утех. Поэтому он приказал, чтобы я сделала аборт. Он мог заставить меня, сделать со мной все, что угодно. Я врала ему напропалую, лишь бы он передумал… Я сказала ему, что ты его сын.

– Но это не так, – снова глухо отозвался Дэйвис. – Мой отец Энгус Термопайл. Так сказал Саккорсо. Термопайл, тот человек, который расстрелял рудокопов.

Мори словно услышала молчаливый укор Дэйвиса: ты полицейский, и забеременела от такого человека, как Энгус Термопайл! Ты заставила меня стать его сыном!

Однако Дэйвис был слишком напуган, чтобы обвинять Мори. Ничто в ее прошлом не казалось ему причиной его нынешнего положения.

– Именно в этом причина того, что он тебя ненавидит? – почти молящим голосом спросил Дэйвис. – Они оба преступники. Я думал, что они партнеры. Я думал, мой отец где-то на борту, считал, что он зайдет ко мне, поможет мне. – Дэйвис, казалось, вот-вот заплачет.

– Нет, – с сочувствием ответила Мори, – его здесь нет. Он в тюрьме на Рудной станции. Но его арестовали не за рудокопов. Состряпали какое-то другое обвинение… Он единственный в ближнем космосе человек, которого Ник ненавидит больше, чем полицейских. Если бы Ник узнал до твоего рождения, что Энгус Термопайл твой отец, он бы сам вытащил тебя из моей утробы голыми руками.

Совершенно неожиданно для Мори дверь открылась, и в каюту вошел Ник.

Его шрамы чернели от крови, в глазах пылал яростный огонь. Изо рта вырывалось рычание. Пальцы стиснулись в кулаки.

– Мори? – беспокойно спросил Дэйвис. – Что случилось?

Ник, казалось, не удивился его голосу.

– Тебе спокойно не живется, – ехидно проговорил он, обращаясь к Мори. – Похоже, не конфликтовать ты со мной не можешь. Я не намерен тебя терпеть. – Неожиданно Саккорсо повернулся к переговорному устройству. – И тебя тоже, ублюдок. – Его гнев выплеснулся, словно раскаленная лава. – Я могу пристрелить вас обоих, и никто ни здесь, ни в Департаменте полиции даже ухом не поведет по этому поводу.